Европа ищет новые способы сохранения нормы прибыли, потребляемой банковской сферой. Чтобы не обделить банкиров, она готова обделить народ. Свежее сообщение Организации по экономическому сотрудничеству и развитию (ОЭСР) гласит, что процесс оздоровления мировой экономики и темпы ее выхода из кризиса замедлились.
Правительства ряда стран Запада сворачивают социальные программы, чтобы сократить дефицит госбюджетов. На практике это означает, что государственная казна будет опустошена, а наличность - перекачана в те самые банки, которые создали условия для финансового кризиса. Если год назад, когда первые миллиарды евро из государственных средств Германии, Франции, Италии, Греции потекли на счета частных банков, лишившихся ликвидности, наступление на социальную сферу только начиналось, то сегодня его последствия видны на улицах и площадях европейских столиц.
Сегодня французы, например, - боятся. «Это… страх перед будущим, - пишет французская Le Monde. - Страх оказаться однажды изгнанным из тихой гавани, которая стала основой Государства-покровителя со времен Народного фронта. Познать лишения, потерять кров, внезапно опуститься вниз на социальном лифте…»
Они боятся впасть в нищету. В криках и возгласах протеста как минимум полутора миллионов французов, вышедших на улицы в воскресенье 5 сентября, преобладал именно страх за свое будущее.
Новое известие о том, что процесс оздоровления экономики замедлился и требуются новые вливания из общественного кошелька, из которого и производятся все социальные выплаты, не добавил бы оптимизма демонстрантам в Париже. Французы хорошо помнят, с чем шел на выборы нынешний президент Франции: его лозунг «работать больше, зарабатывать больше» давал, как казалось, надежду на справедливую отдачу государства. Le Monde пишет, что «сейчас предлагается работать дольше, но только для того, чтобы иметь надежду получать столько же, если не меньше, но уж никак не больше. Каждый почувствовал, что… есть привилегированные классы и есть все остальные. Во Франции, как и во многих европейских странах, а также в Америке, родители больше не верят, что их дети будут жить лучше, чем они. Благополучие больше не передается из поколения в поколение».
Вместе с тем в этом парижском бунте хорошо заметны черты безнадежности. Во Франции человек все позже попадает на рынок труда, найдя первого работодателя. А у предприятий растет искушение поскорее избавиться от пожилых сотрудников, несмотря на принятый в прошлом году закон о занятости пожилых людей. Как в таких условиях увеличивать пенсионный возраст до 62 или 67 лет, если риск долгосрочной безработицы увеличивается уже после 50-ти? Это и лишает французов уверенности в завтрашнем дне. При этом абсолютно всем понятно, что увеличение пенсионного возраста - необходимость.
И что?
У французского правительства есть два пути изыскания средств для выполнения социального долга перед «наемной рабочей силой». Первый – и оно идет именно этим путем – минимизировать социальные расходы и тем самым ослабить их давление на казну. Надо ли объяснять, что это означает урезание всех программ по поддержке населения, а не только замораживание заработной платы, сокращение всех видов пособий, усекновение всего того набора социальных благ, который делает сегодня французов французами, гордящимися своими социальными достижениями Пятой республики?
Если посмотреть правде в глаза, то «славное тридцатилетие», эпоха экономического роста и полной занятости уже в прошлом. Кризисы и следующие один за другим бюджетные дефициты в сочетании со старением французского населения привели к созданию взрывоопасной для системы социальной защиты ситуации. Что же мы будем делать, когда к 2020 году активное население будет соотноситься с пенсионерами в пропорции один к одному?» - ставит вопрос газета.
Когда Национальное собрание Франции начало обсуждать проект Саркози, предусматривающий увеличение возраста выхода на пенсию с 60 до 62 лет к 2018 году, а также увеличение в ближайшие три года рабочего стажа, необходимого для получения пенсии в полном объеме, на девять месяцев, сказать свое «нет» на улицы вышло около 2 миллионов французов. Министр труда Эрик Верт заявил: «Сейчас продолжительность жизни увеличилась. Поэтому нормально, естественно и логично продолжить срок трудовой деятельности... Нынешний уровень отчислений в пенсионный фонд не может разрешить проблемы, с которыми мы столкнемся в ближайшее десятилетие. По этой причине мы увеличим минимальный возраст выхода на пенсию, как это сделали все правительства, в том числе немецкое, британское, итальянское, испанское, датское, норвежское, голландское, шведское и так далее»…
Французское правительство намерено залатать разрастающуюся дыру в бюджете за счет налогоплательщиков, причем на 85 процентов за счет трудящихся и только на 15 процентов – за счет работодателей. И хочет, чтобы французы согласились с этим. Однако, согласно социальным опросам, до 70 процентов французов поддержали акции протеста 7 сентября, проходившие в Париже, Марселе, Лионе и других крупнейших городах страны.
Французы требуют перераспределять национальное богатство иначе, и возложить основное бремя последствий кризиса как раз на плечи тех, кто его «организовал». Оппозиционные депутаты парламента требуют финансировать пенсии, облагая налогом финансовые операции и увеличив налогообложение самых богатых слоев населения. Это и есть второй путь, который мог бы примирить протестующих и правительство страны. Однако Саркози возражает: увеличение налоговой нагрузки на богачей «может стать тормозом для экономического роста». То есть капиталы попросту из Франции побегут. Они ведь только считаются национальными… Во время заседания правительства Саркози заявил, что кабинет готов пойти лишь на незначительные уступки оппозиции, и отказывается менять законопроект в целом. Это заявление буквально взорвало Францию, вызвав акции протеста, каких не было уже несколько лет.
В тот же день транспортная забастовка парализовала и Афины, где живет более трети населения Греции. На пять часов остановились железные дороги по всей Греции и весь городской транспорт столицы. Главное требование забастовщиков – отказ кабинета Георгиоса Папандреу от планов приватизации транспортной отрасли. Пассажирский транспорт в стране - дотационный. Совокупные долги железнодорожной компании составляют 10 миллиардов евро, убытки только за прошлый год – почти миллиард. Что предлагает правительство? Сократить число работников на транспорте с 7,5 тысячи до 3,5 и продать частным инвесторам 49 процентов акций дочерней компании, занимающейся грузоперевозками. При этом долги «частникам» будут списаны, а обязательства по бюджету правительство возьмет на себя.
Перевести в частную собственность предполагается самую доходную часть железнодорожного конвейера – а именно перевозку грузов. При этом еще и все финансовые «отягощения» списываются. «Этот законопроект составлен людьми с извращенной психикой, - справедливо заявили в Профсоюзе железнодорожников Греции, - и имеет единственной целью распродать лакомые куски и вернуться к трудовым отношениям времен Средневековья. Законопроект отменяет страховые и рабочие права, уничтожает работников и их семьи».
Приватизация как одно из условий получения очередного транша ЕС – это дамоклов меч на шее греческого правительства. Оно потому и не церемонится «по мелочам», что накануне власти ЕС одобрили выделение второго кредитного транша Греции в объеме 9 миллиардов евро. Первый транш в размере 20 миллиардов Греция получила в мае. А условием для предоставления «помощи» стали обязательства реализовать крайне жесткую программу бюджетной экономии и оздоровления государственных финансов.
Что Георгиос Папандреу и делает.
Без боязни ошибиться можно предсказать, что и в Греции реакция трудовой части населения на лечение экономики по рецептам ЕС и МВФ будет иметь те же последствия, что и во Франции.
Мы еще увидим, насколько «горячей» будет эта осень в Европе.
