Министр обороны США Роберт Гейтс в интервью одному из российских информационных агентств в очередной раз затронул тему так называемой иранской ядерной проблемы (так называемой – потому, что в самом Иране этот термин не употребляется, там говорят о «ядерной теме Ирана» или «ядерном вопросе Ирана»). Гейтс вновь заявил, что Вашингтон продолжает «держать все варианты открытыми», в том числе и вариант нанесения военного удара по Исламской Республике. Глава Пентагона подчеркнул, что США готовы согласиться с мирной атомной программой Ирана, но тут же высказал мнение, что иранцы настроены на создание ядерного оружия.
Иранская проблематика постепенно становится одним из ключевых элементов внешнеполитического дискурса в России, приобретая новое качество, отличное от примитивных гаданий «нападут – не нападут» и, если нападут, то когда и какими силами.
Как всё происходящее вокруг Ирана скажется на позициях России в мире, какой может быть роль России в создании системы региональной безопасности на Ближнем и Среднем Востоке в условиях непрекращающегося вмешательства в этой части мира внерегиональных сил? Об этом много говорили на международном круглом столе «Проблемы обеспечения международной безопасности в связи с событиями вокруг Ирана», состоявшемся 14 сентября в Российском торгово-экономическом университете в Москве при участии дипломатических представителей Ирана, Израиля и Ирака.
Прогнозы участников конференции оказались разными, и это отражает общую неконсолидированность экспертного сообщества по поводу того, как будут развиваться события вокруг Ирана в течение ближайших лет. Есть благодушные оценки, суть которых состоит в том, что США и их союзники не пойдут дальше антииранских пропагандистских наскоков или, в крайнем случае, попыток расшатать правящий в Тегеране режим методами «мягкой силы». Однако есть и более реалистичные, на наш взгляд, прогнозы.
Согласно одной из существующих точек зрения, США, действуй они «сами по себе», вероятно, проигнорировали бы возможность появления ядерного оружия у Ирана, как они игнорируют наличие такого оружия у Пакистана или Северной Кореи, – учитывая, что процесс распространения ядерного оружия в мире необратим и обсуждению подлежит лишь то, как ввести его в международно-правовые рамки.Но в связке Вашингтон - Тель-Авив подобный подход исключён.
В Израиле много говорят о стремлении Ирана уничтожить еврейское государство. Ссылаются на высказывания Махмуда Ахмадинежада, хотя его слова, как правило, вырываются из контекста. Пусть идеи «перестройки» Израиля в арабо-еврейское государство и кажутся экстравагантными, но, по сути, они мало чем отличаются от публично заявляемых намерений «смены режима» в Иране, окружение которого, насыщенное американскими военными базами и прочими военными объектами, не менее враждебно, чем окружение Израиля. Действительная причина постоянного информационного шума вокруг Ирана, по мнению научного сотрудника Российского института стратегических исследований А. Кузнецова, заключается в том, что страна не находится под внешним управлением и не согласовывает свою политику с Вашингтоном, как во времена правления шаха, когда стараниями Запада была запущена иранская ядерная программа.
Самой прочной основой мирного будущего Ближнего Востока могло бы стать создание здесь зоны, свободной от ядерного оружия. Препятствием к этому были и остаются, во-первых, позиция Израиля, стремящегося удержать монополию на ядерное оружие в регионе, и, во-вторых, многолетние усилия США, направленные к тому, чтобы увековечить своё присутствие на Ближнем Востоке. Этот ключевой для континентальной стабильности в Евразии район мира остается первостепенной сферой интересов США, рассчитывающих, видимо, приостановить падение своего влияния через серию крупномасштабных международных конфликтов.
В этих условиях суверенитет и государственная независимость Ирана должны иметь соответствующее геополитическое подкрепление – в том числе в интересах глобальной безопасности.
Российско-иранские отношения многое определяют в Евразии. При этом нужно сознавать, что те проблемы, которые есть в отношениях между Москвой и Тегераном, обозначились не сегодня, и их не решить воспоминаниями о Туркманчайском договоре или о советско-иранском договоре 1921 года. Декларация прикаспийских государств 2007 года не отменила стремления внерегиональных сил к наращиванию своего присутствия, в том числе военного, в Прикаспии и Центральной Азии. Происходивший одно время рост торговли между Россией и Ираном не в состоянии скрыть того факта, что в 2009 году её объем существенно снизился и вряд ли по итогам текущего года это изменится. Несопоставимо, к примеру, и количество авиарейсов, соединяющих Москву с Тель-Авивом, с одной стороны, и Москву с Тегераном – с другой.
Идущая сейчас напряжённая международная дискуссия по Ирану должна подкрепить выбор оптимальных вариантов поведения России в очень важном с точки зрения ее интересов «иранском вопросе», послужить импульсом к более тесной координации действий Москвы и Тегерана на международной арене в вопросах, представляющих для них взаимный интерес.
