Будучи 15 февраля с визитом в Лондоне, глава МИД РФ Сергей Лавров призвал официальный Токио лучше изучать историю. Так российский министр отреагировал на резко активизировавшиеся попытки Японии обосновать притязания на четыре острова Курильской гряды – Итуруп, Кунашир, Шикотан и Хабомаи. При этом японская дипломатия ссылается, в частности, на двусторонний Трактат о торговле и границах 1855 г.
Но с апелляцией к документу полуторавековой давности Токио опоздал как минимум на 66 лет. С. Лавров как раз и обратил внимание на то, что в вопросе о Курилах ныне действующий международно-правовой порядок определяют итоги Второй мировой войны. Он отметил, что для урегулирования вопроса о мирном договоре между нашими странами «нет другого пути до тех пор, пока Япония не сделает того, что уже сделали другие страны, а именно признает итоги Второй мировой войны».
Но, «оказывается», в Токио убеждены, что «даже с учетом итогов мировой войны четыре северных острова являются территорией нашей страны. Что бы ни говорили российские высокопоставленные официальные лица… наша позиция непоколебима с исторической и юридической точек зрения», – заявил генеральный секретарь японского кабинета министров Юкио Эдано.
Ему вторит премьер-министр Японии Наото Кан, так прокомментировавший результаты недавнего визита в Москву министра иностранных дел Сэйдзи Маэхары: «Основы (нашей позиции), которые заключаются в том, что исторически северные территории принадлежат Японии, нисколько не поколебались».
В Стране восходящего солнца – в этом уже нет сомнения – убеждены в возможности односторонне и в свою пользу трактовать итоги Второй мировой. А между тем, как это следует из документов международных конференций государств антигитлеровской коалиции и приговора Токийского международного трибунала, признавшего Японию одним из инициаторов и виновников мировой бойни, она сама обрекла себя на участь страны, которой был продиктован акт о безоговорочной капитуляции. И потому ни при каких условиях не может претендовать в одностороннем порядке на пересмотр утвердившегося послевоенного мироустройства. В то же время российский суверенитет над островами, имеющий соответствующее международно-правовое оформление, сомнению не подлежит.
Напомним в этой связи один из главных пунктов соглашения, подписанного 11 февраля 1945 г. И.В. Сталиным, Ф. Рузвельтом и У. Черчиллем во время работы Крымской конференции трех великих держав: «Советский Союз вступит в войну против Японии через два-три месяца после капитуляции Германии и окончания войны в Европе при условии:
…2. Восстановления принадлежавших России прав, нарушенных вероломным нападением Японии в 1904 г., а именно:
а) возвращения Советскому Союзу южной части о. Сахалина и всех прилегающих к ней островов…
3. Передачи Советскому Союзу Курильских островов».
Тем самым признавались и подтверждались права СССР на указанные территории. Эти права, подчеркивалось в соглашении, «должны быть, безусловно, удовлетворены после победы над Японией». «Русские хотят вернуть то, что у них было отторгнуто» – так отреагировал на подписанный документ Г. Трумэн, ставший в апреле 1945 г. президентом США.
Сегодняшние японские политики, судя по всему, не склонны признавать договоренности, достигнутые Советским Союзом, США и Великобританией. Основание? Они заключались без участия и согласия Токио. Но тут уж, что называется, пишите на себя жалобу: это был выбор самой Японии, в каком из воюющих лагерей оказаться. Хорошее было бы дело: потерпевший поражение агрессор принимает участие в установлении параметров послевоенного мира. Даже тогда, когда исход войны был предрешен, Токио отклонило требование о безоговорочной капитуляции, которое выдвинули в известной Потсдамской декларации 26 июля 1945 г. правительства Великобритании, США и Китая (8 августа к декларации присоединился и Советский Союз).
Однако вопреки фактам японцам не одно десятилетие навязывается представление о том, что их страна будто бы не проиграла Вторую мировую войну, а просто завершила ее, как обычное государство. Из памяти собственного народа и других народов националистически настроенная часть элиты пытается вытравить любые факты, свидетельствующие о поражении в войне, об осуждении Японии как агрессора. Тем самым готовится почва для претензий на пересмотр итогов Второй мировой войны. Японская позиция в отношении Курильских островов – едва ли не самая наглядная иллюстрация сказанного.
Есть у японских реваншистов и добровольные адвокаты в нашей стране. Некий публицист Виктор Аннинский взялся утверждать, что осуждение Японии как агрессора, поджигателя войны, в отличие от Третьего рейха, надуманно. «Похоже на то, что она попала "под раздачу"», – ничтоже сумняшеся заявляет он.
Что ж, обратимся к материалам Токийского международного трибунала, чтобы напомнить, от каких пятен пытаются отбелить японских военных преступников их духовные наследники и адвокаты.
Международный военный трибунал для Дальнего Востока был создан (по аналогии с Нюрнбергским международным трибуналом над немецкими военными преступниками) в соответствии с Потсдамской декларацией о безоговорочной капитуляции Японии. Её пункт 10-й гласил: «Мы не стремимся к порабощению японцев как расы или уничтожению их как нации, однако должно быть осуществлено суровое правосудие в отношении всех военных преступников, включая тех, кто совершал зверства против наших военнопленных». Япония же, со своей стороны, подписав 2 сентября 1945 г. акт о безоговорочной капитуляции, дала обязательство, что «японское правительство и его преемники будут честно выполнять условия Потсдамской декларации».
3 мая 1946 г. Международный военный трибунал для Дальнего Востока приступил к работе в Токио. Членами трибунала являлись представители 11 государств: СССР (член военной коллегии Верховного суда СССР генерал-майор юстиции И.М. Зарянов), США, Китая, Великобритании, Франции, Австралии, Голландии, Индии, Канады, Новой Зеландии, Филиппин. Председатель трибунала – австралийский судья У. Уэбб, главный обвинитель – американский судья Дж. Киннан.
К судебной ответственности были привлечены 28 человек, разрабатывавших и проводивших политику агрессии: премьер-министры Японии разных лет, министры иностранных дел, военные и морские министры, командующий японскими войсками в Центральном Китае, начальник генерального штаба армии и другие.
Процесс был длительным и завершился лишь 12 ноября 1948 г. Против подсудимых было выдвинуто 55 обвинительных пунктов, разделенных на три группы: «преступления против мира», включавшие подготовку и развязывание агрессивных войн; «убийства», где подсудимым инкриминировалось убийство военнослужащих и гражданских лиц (расстрел военнопленных, массовые убийства гражданского населения); «военные преступления и преступления против человечности», подразумевавшие негуманное обращение с военнопленными и гражданскими интернированными лицами.
На процессе было признано, что агрессия является самым тяжким международным преступлением, а лица, виновные в ее развязывании, подлежат суровому наказанию. Как и Нюрнбергский суд, Токийский трибунал применил на практике те правовые принципы, которые вошли в международное право и были впоследствии одобрены ООН как установления международного уголовного права, предусматривающие ответственность за преступления против мира, военные преступления и преступления против человечности.
Это было важнейшим итогом Токийского процесса, поскольку защита подсудимых настойчиво пыталась поставить под сомнение юрисдикцию трибунала. Так, адвокаты неоднократно пытались оспорить правомочность трибунала судить японских военных преступников на том основании, что в нем представлены лишь державы-победительницы. Защита также стремилась доказать ненаказуемость ведения агрессивной войны, а когда эта уловка не удалась, стала настойчиво отрицать саму агрессивность внешнего курса Японии, настаивать, что обвинение неправильно поняло термин «новый порядок в Восточной Азии», который, оказывается, подразумевал «уважение независимости каждой страны, он никогда не включал в себя идеи завоевания мира». Даже Тройственный пакт, 27 сентября 1940 г. заключенный Германией, Японией и Италией, назывался не агрессивным, а оборонительным и направленным против распространения коммунизма в Европе и Азии.
Главный обвинитель Дж. Киннан, опровергая этот, один из основных доводов подсудимых заявил: «Мы согласны с тем, что право на самооборону согласно международному праву сохраняется за каждым государством… Однако в данном случае мы считаем, что было ясно доказано, что японское вторжение в Китай... политическое господство, экономическая эксплуатация и массовые случаи зверств – все это представляет собой агрессию самого зловещего характера... Эти подсудимые не могут больше успешно оправдывать свои действия в военных операциях, начатых 8 декабря 1941 г. на Тихом океане против западных держав. Точно так же доказательства показывают, что правящая клика Японии проводила агрессивную политику против СССР, совершала акты агрессии и в течение ряда лет подготовляла агрессивную войну больших масштабов против Советского Союза».
В приговоре была подтверждена правомочность трибунала судить главных японских преступников. Было признано, что внешняя и внутренняя политика Японии на протяжении всего рассмотренного в суде периода (начиная с конца 1920-х годов) была направлена на подготовку и развязывание агрессивных войн. Признан доказанным факт ведения ею агрессивной войны против Китая, США, Британского содружества наций, Нидерландов и Франции.
Особое место в военных планах Японии занимала агрессия против Советского Союза с целью захвата его территории на Дальнем Востоке. Захват Маньчжурии был не просто этапом в завоевании Китая, но и преследовал цель обеспечить плацдарм для наступательных военных операций против СССР. Планы японского генерального штаба на 1939 и 1941 гг. предусматривали сосредоточение крупных сил в Восточной Маньчжурии для захвата городов Ворошилов (ныне Уссурийск), Владивосток, Хабаровск, Благовещенск, Петропавловск-Камчатский, Комсомольск-на-Амуре, Советская Гавань и северной части острова Сахалин.
В приговоре была отмечена неискренность Японии при заключении пакта о нейтралитете с СССР, подписанного 13 апреля 1941 г. Пакт служил прикрытием как для подготовки нападения на восточные рубежи Советского Союза, так и для оказания помощи ее союзнику – Германии.
Обвиняемые были признаны виновными в преступлениях против мира, то есть в разработке заговора, направленного на установление военного, морского, политического и экономического господства «над Восточной Азией, Тихим и Индийским океанами и всеми странами и островами, находящимися на них или граничащими с ними...», путем развязывания агрессивных войн. Каждый подсудимый в зависимости от участия признавался виновным в развязывании войны против того или иного государства. В приговоре упомянуты многочисленные случаи преступлений, совершенных осужденными против человечества, попрания элементарных законов и обычаев войны.
Приговор был вынесен 25 обвиняемым (бывший министр иностранных дел И. Мацуока и морской министр О. Нагано умерли до его вынесения, идеолог японского фашизма С. Окава был признан невменяемым): семеро из них были приговорены к смертной казни через повешение, остальные осуждены к различным срокам тюремного заключения.
* * *
Нынешние японские политики могут не соглашаться с приговором Токийского трибунала, подведшего черту под Второй мировой войной на Дальнем Востоке. Но стремление переиграть итоги войны путем предъявления территориальных претензий к России, являющейся правопреемником одного из тех государств, которые в зале международного трибунала вынесли приговор японскому милитаризму, – попытки с негодными средствами. В правящих кругах Страны восходящего солнца уроки истории явно не усвоены.
