Всё происходящее в Афганистане и сопредельных с ним странах следует рассматривать через призму американского геополитического проекта «Большой Ближний Восток». Афганистан – это, по сути, целая совокупность проектов, имеющих свою историю и свои законы воплощения в жизнь, заданные «Большой игрой», которая насчитывает более 100 лет, а с рубежа 1990-2000-х годов приобрела новую динамику.
Одной из наиболее опасных тенденций развития событий в Афганистане является резкое усугубление межэтнических противоречий и обозначившаяся угроза раскола страны.
Проектом «Большого Ближнего Востока» предусматривается создание «Большого Пуштунистана». Этот план поддерживается частью пуштунской элиты. Инициируемая окружением Хамида Карзая и нарастающая «пуштунизация» госструктур уже вызвала отрицательную реакцию непуштунского населения, что ярко проявилось на парламентских выборах 2010 года, когда пуштуны потерпели скандальное фиаско, уступив большинство в парламенте другим этническим группам. Дальнейшая пуштунизация афганской власти способна привести только к усложнению конфигурации конфликта.
Заслуживает внимания реанимация вопроса о «линии Дюранда». Готовность администрации Хамида Карзая подтвердить признание «линии Дюранда» в качестве официальной афганско-пакистанской границы вызывает негативную реакцию националистических пуштунских кругов и одобрительную – со стороны непуштунских элит. Суть в том, что отказ от претензий на Зону племен и другие спорные территории исключает из потенциального афганского пуштунского электората пуштунскую ирреденту, расположенную восточнее «Durandline». Категорическое неприятие непуштунской элитой переговорного процесса с талибами, в свою очередь, основано на нежелании включения в политический процесс той части пуштунских лидеров, которые сегодня находятся на стороне «Талибана». Все это лишний раз свидетельствует об изменившейся с 1980-х гг. этнополитической структуре афганского общества и о резком возрастании роли непуштунов в афганском политическом процессе. При этом все попытки правительства Хамида Карзая вести переговоры будут обречены на неудачу, пока в процесс не включатся непуштунские лидеры и не будут учтены требования непуштунской части населения.
Наряду с проектом «Большого Пуштунистана» существует проект «Независимый Белуджистан», задача которого - объединить в одно квази-государствобелуджей Афганистана, Пакистана и Ирана. Практически впервые в истории Афганистана и уж во всяком случае – в новейшее время, афганские белуджи начинают заявлять о себе как о самостоятельной политической силе. В первую очередь проект «Независимый Белуджистан» направлен на создание хаоса в Пакистане и Иране.
В иранской провинции Систан и Белуджистан компактно проживают около миллиона белуджей, провинция в целом не очень развита, значительную часть ее территории занимают пустыни и полупустыни, основная часть населения занимается скотоводством и земледелием. Белуджского вопроса как такового в Иране не существует, несмотря на активную работу антииранских сил по дестабилизации ситуации в районах, населенных белуджами. Основную работу в этом направлении ведут исламские организации «Моджахеддин-е Халк» и «Федаян-е Халк», когда-то называвшие себя левыми, а «Федаян-е Халк» — даже марксистской. Сегодня обе организации можно смело отнести к экстремистским и террористическим, обе контактируют с ЦРУ США и иракской спецслужбой «Мухабарат».
Идеи национализма и сепаратизма наиболее распространены в Восточном (пакистанском) Белуджистане, где проживают около 4 миллионов белуджей. Белуджские общественно-политические организации за рубежом основаны, главным образом, выходцами из Пакистана, и именно они пытаются провоцировать выступления в иранском Белуджистане. В Афганистане белуджей значительно меньше, что не снимает актуальности вопроса.
Федерализация Афганистана рассматривалась еще руководством СССР как вариант урегулирования межэтнических проблем и стабилизации ситуации в стране после вывода советских войск. В частности, изучалась возможность создания таджикской автономии. Отказ от этой возможности был, в конечном счёте, обусловлен рассеянностью расселения этнических групп и очевидной непрактичностью управления по этническим критериям.
В планах раздела Афганистана главные звенья — Пуштунистан и на севере — Афганский Туркестан. В то же время на юге страны сосредоточены значительные массы непуштунского населения, есть большие таджикские и шиитско-хазарейские анклавы. Существует проблема дариязычных пуштунов. На севере страны — крупные анклавы переселенных пуштунов. Вообще, в последние десятилетия тема автономизации Афганистана по этническому признаку актуализируется всякий раз, когда пуштуны как государствообразующий этнос начинают терять монополию на управление страной.
В 2011-2014 годах планируется вывод иностранных войск и передача ответственности за поддержание безопасности афганской национальной армии и полиции. Однако снижение интенсивности боевых действий, тем более их прекращение совсем не очевидны.
Основные тенденции развития ситуации в Афганистане к лету 2011 года таковы:
– активизация антиправительственных сил и движения сопротивления иностранному военному присутствию;
– тенденция к сокращению военного присутствия ISAF и Operation Enduring Freedom;
– недостаточность афганских национальных сил безопасности;
– невозможность установления регионально-этноплеменного баланса в афганской политической элите в кратко- и среднесрочной перспективе; резкое возрастание межэтнических противоречий и этнорегионального сепаратизма;
– «реинкарнация» Исламского движения Узбекистана и его активизация в северных провинциях (Тахар, Кундуз, Бадахшан, частично – Баглан, Саманган, Батгиз, Фариаб);
– осложнения в афгано-пакистанских отношениях, особенно в приграничных вопросах, что влечёт объединение афганского конфликта с ситуацией в Северо-Западной пограничной провинции, в провинциях Вазиристан и Южный Вазиристан;
– активизация белуджских сепаратистских организаций на юге Афганистана.
Каким может быть дальнейшее развитие событий?
Если учесть, что вторжения США и НАТО в Афганистан (2001 г.) и в Ирак (2003 г.) были этапами реализации проекта «Большой Ближний Восток», то события «арабской весны» выглядят как реструктуризация западной части этого обширного региона. После раздела Ливии основные усилия инициаторов проекта будут перенесены на сирийско-иранское направление, что затронет, помимо Сирии и Ирана, Саудовскую Аравию, Йемен, Бахрейн, возможно, Оман, Турцию. Вынашиваемый Вашингтоном план создания независимого Курдистана всколыхнет всю Переднюю Азию. Перенос процессов «арабской весны» на Средний Восток и Центральную Азия тоже не заставит себя долго ждать.
Создание независимого Белуджистана из частей территорий Ирана, Афганистана и Пакистана – очень важный компонент американских стратегических планов. Выделение Пуштунистана – формальное, или фактическое – во многом обусловлено тем, что у США и НАТО уже просто не хватает сил для полноценного прямого присутствия на юге Афганистана. Вероятно, там останутся основные базы – Шинданд, Баграм (обеспечивающий контроль над политической властью в Кабуле), Кандагар, возможны договорные отношения западного командования с частью пуштунской элиты, и все это, в целом, будет поддерживать конфликт, которым можно управлять.
А главное - основные силы США и НАТО будут перемещены на север Афганистана и в страны Центральной Азии. Не исключено объединение Афганистана, Таджикистана и Киргизии в зону сплошного конфликта… Слабая охрана государственных границ между Афганистаном и Таджикистаном, Таджикистаном и Киргизией здесь только на руку. Эти процессы обязательно окажут воздействие на Узбекистан и (возможно, в меньшей степени) Казахстан, что в свою очередь приведёт к вовлечению в конфликт России. Проект перекройки государственных границ большого числа государств, известный под названием «Большой Ближний Восток», станет реальностью.
