Непрекращающееся кровопролитие в Сирии и явленная миру прочность правления Башара Асада заставляют Запад изыскивать новые пути к утверждению выгодного ему режима в этой ближневосточной стране. Из последних предложений на данную тему – помощь мятежникам в учреждении «параллельных» органов государственной власти на подконтрольной им территории(1).
6 мая 2013 г. председателем сенатского комитета по иностранным делам Робертом Менендесом был представлен Конгрессу США проект "Акта о стабилизации в Сирии 2013", санкционирующий поставки вооружения противникам Асада и предусматривающий создание денежного фонда в размере $250 млн. для будущего «переходного правительства» Сирии.
Замысел понятен. Раз не удаётся взять под контроль всю Сирию, нужно оторвать от неё хотя бы часть её территории. Поставить у власти своих людей, придать их власти ореол законности и объявить Асада узурпатором, не желающим признавать новую «демократическую» сирийскую «государственность».
В своё время руками Вашингтона были созданы две Кореи – Северная и Южная. Противостояние двух Корей продолжается по сей день – к вящей пользе для политики США на Дальнем Востоке. Объединение севера и юга Корейского полуострова противоречит интересам США уже потому, что оно поставило бы под вопрос целесообразность нахождения на полуострове американских военных баз. Географическая близость Корейского полуострова к России также повышает его стратегическую ценность в глазах творцов американской внешней политики. Вашингтон только тогда согласится видеть вместо двух Корей одну, когда Пхеньян безоговорочно поднимет руки вверх и позволит американцам продвинуться ещё ближе к российским рубежам.
Ситуация с Кореей диаметрально противоположна ситуации с Западной и Восточной Германией. Там Вашингтон ратовал за единое немецкое государство, поскольку экономически и политически более влиятельные «веси», как и предполагалось, легко подмяли под себя менее успешных в этом отношении «осси», и Восточная Германия из просоветской превратилась в идеологический придаток Германии Западной, а заодно позволила Североатлантическому альянсу продвинуться дальше на восток.
Что касается Сирии, то если Вашингтону действительно удастся расколоть её надвое и твёрдо обозначить американское присутствие в оторванной части, гражданский конфликт в этой стране будет законсервирован на долгие годы. Сохранение очага напряжённости позволит Соединённым Штатам и более уверенно поддерживать сепаратистов, чья территория будет использоваться как платформа для давления на Дамаск и его союзников.
В этом случае, скорее всего, сирийское государство разделится на северную и южную части. Северная Сирия граничит с Турцией, активно орудующей в сирийском кровавом вареве. Общая граница мятежного псевдогосударства («Северной Сирии») с поддерживающей его Турцией – большой стратегический плюс для обоих. К тому же с юга Сирию подпирают отнюдь не дружественные Иордания и Израиль. Зажатый со всех сторон, режим Асада, как надеются его противники, падёт, и оппозиция распространит свою власть на всю страну.
В то же время на Западе отдают себе отчёт в засилье экстремистских элементов в рядах оппозиции и опасаются, что кропотливо выстраиваемый сирийский пасьянс может разрушиться из-за неуправляемости исламистских элементов. Особую озабоченность вызывает группировка "Джебхат аль-Нусра", уже создавшая шариатские суды в провинции Ракка. Вокруг этой крупной организации кружится ещё целый рой банд помельче. Лидер группировки Абу Мохаммед аль-Голани присягнул на верность «Аль-Каиде» и тем ещё больше усугубил раскол между «умеренными» и радикалами (2). Кто в конечном счёте возьмёт верх в лагере противников Асада - прозападное крыло или радикалы-исламисты? Однозначно ответить на этот вопрос сейчас не может никто.
Асад, уверяют западные эксперты, не в состоянии вернуть контроль над всей страной. В этой обстановке важную роль предстоит сыграть Турции. В странах Ближнего и Среднего Востока представлены три основные разновидности ислама – шиитский (Иран, отчасти Ирак и Ливан, ширится община на Бахрейне, алавитская община в Сирии), радикальный суннитский (прежде всего, Саудовская Аравия) и так называемый светский ислам (Турция). На Западе делают ставку сразу на радикалов и «светских». Руками первых расчищается путь вторым с тем, чтобы потеснить шиизм иранского образца, вина которого в том, что он со времён «исламской революции» 1979 года сопротивляется установлению планетарной гегемонии Запада.
До кризиса в Сирии даже в суннитской среде шиитский Иран воспринимался как честолюбивый соперник Вашингтона и Тель-Авива. Сегодня же благодаря умелой работе западных пропагандистов многие сунниты воспринимают Тегеран как убийцу их братьев по вере (из-за поддержки иранцами Башара Асада).
И в этом контексте замысел создания второго сирийского государства обретает дополнительную актуальность. Не будь двух Сирий вместо одной под руководством Асада, Иран в состоянии утвердить на сирийской земле своё влияние. Когда Тегерану придётся разговаривать не с единой Сирией, а с её обрубком, тогда другая её часть, опекаемая Брюсселем и Вашингтоном, сможет обвинить иранские власти во вмешательстве во внутренние дела «суверенного государства» (каким объявит себя прозападный кусок Сирии) и поддержке «оплота тирании» (Дамаска).
В ходе встречи Барака Обамы с главой британского правительства Дэвидом Кэмероном 13 мая 2013 г. обсуждался вопрос о мирном переходе власти от Асада к оппозиционерам. Вряд ли формула «мирного перехода» означает что-то ещё, кроме того, что Лондон и Вашингтон делают первый шаг к разделу Сирии, а сирийцам готовят судьбу разделённой нации, части которой будут обречены смотреть друг на друга сквозь прорезь прицела.
1) «Intervene With Western Aid» (Carnegie Endowment for International Peace, May 9, 2013)
2) «Сирия: раскол оппозиции» («Голос Америки», 11.04.2013)
