«Мы очень заинтересованы в том, чтобы осенью подписать Соглашение об ассоциации», - заявил министр иностранных дел Германии Г. Вестервелле в ходе своего визита в Киев 21 июня. Ожидается, что это соглашение может быть подписано на саммите Восточного партнерства в Вильнюсе 28-29 ноября 2013 г.
В. Янукович поспешил заверить европейцев в том, что подписание соглашения «будет иметь существенное положительное влияние на общеевропейскую экономическую ситуацию и поможет процессу выхода Европы из кризиса». Вообще, украинская сторона всячески старается заручиться поддержкой Берлина. На заседании германо-украинской Группы высокого уровня, состоявшемся в столице ФРГ 22-23 мая 2013, украинский вице-премьер А. Викул выразил благодарность Германии за огромный вклад в развитие экономики Украины и объявил, что подписание Соглашения об ассоциации Украины с ЕС открывает для немецкого бизнеса «невиданные возможности» (1). Неужели?
Известно, что после России и Китая Германия является важнейшим торгово-экономическим партнером Украины (2). Если вывести за скобки офшорный Кипр, Германия - крупнейший инвестор в украинскую экономику: 7,4 из 49 млрд. долл. прямых иностранных инвестиций. В двусторонней торговле Украина имеет постоянный дефицит: если доля Германии в украинском импорте 8%, то в экспорте – скромные 3% (2012). Максимальный товарооборот во взаимной торговле был достигнут в 2008 г. С тех пор поставки в Германию стагнируют на уровне 1,5 млрд. евро, а в обратном направлении – устойчиво растут, увеличившись в 2012 г. на 5,7 млрд. евро. Германия ввозит на Украину машины и оборудование, электронику и электротехнику (больше половины экспорта), и конечно, автомобили и запчасти – 1/7 экспортного объема. Украина в обмен поставляет сырье, железо и сталь (около 40% ее экспорта в Германию). Выходит, что Украина и без всякой либерализации торговли закупает всё больше немецких товаров, а поставлять-то ей, по сути, нечего. В такой ситуации предлагать себя на роль «спасительницы Европы» несколько самонадеянно.
Немецкий опыт говорит, что для устойчивого развития нужно развивать в первую очередь реальный сектор экономики. Собираются ли немцы помочь в этом Украине? Например, поднимать находящееся в упадке машиностроение? Прямо скажем, таких планов у немецкого бизнеса нет. В ходе упомянутого заседания Группы высокого уровня немецкая сторона в качестве перспективного направления сотрудничества предложила защиту окружающей среды и климата. Между тем в Евросоюзе лихорадочно ищут деликатный способ отказаться от своих прежних масштабных обязательств по защите климата, ставших слишком большой нагрузкой для экономики стран ЕС. Зачем же предлагать Украине то, что не по силам Европе? Ни бизнес, ни правительство ФРГ не заинтересованы в переводе производств из Германии за рубеж.
Украину немцы считают «сложным партнёром», подчеркивая, что добились на этом рынке успехов не благодаря, а вопреки имеющимся трудностям (3). На упомянутом заседании немецкая сторона поставила Украине на вид необходимость улучшения делового и инвестиционного климата. Хочется спросить: как в таком случае немецкая сторона оценивает работу «Группы немецких советников», которая по поручению Федерального министерства экономики с 1994 г. консультирует украинское правительство? Советники не справляются или консультируемые попались твердолобые?
Сегодня, когда главные торговые партнеры Германии, каковыми являются страны ЕС, вынуждены сокращать свой импорт, для немецкой экономики рынки сбыта важны, как никогда. Однако в списке внешнеторговых партнеров Германии Украина опустилась в 2012 году на 54-е место. С учетом этих данных заявление В. Януковича о том, что Украина поможет «процессу выхода Европы из кризиса», звучит по меньшей мере легковесно.
Может ли Украина предложить своим партнерам на западе что-то новое и многообещающее? На переговорах в Киеве обсуждались перспективы сотрудничества в газовой энергетике. С некоторых пор идут разговоры о том, что Украина будет поставлять европейцам свой сланцевый газ. Которого пока нет. Сегодня еще никому неведомо, что будет с европейским газовым рынком к далёкому 2050 году, когда Shell посулила солидные объемы добычи этого сырья на Украине. Немцы считают, что увеличивать объем импорта им не придется, да и у себя дома добывать сланцевый газ они не хотят, несмотря на заманчивые перспективы, которые рисует Брюссель и заезжие гости из-за океана. Скажем, на прошлой неделе начать добычу сланцевого газа агитировал немцев глава «Дженерал Электрик» Дж. Иммельт. Однако предложенный министром экономики ФРГ Ф. Рёслером проект закона о сланцевом газе не прошел даже в правительстве, а уж в бундесрате он был заранее обречен на провал. Зато если Украина хочет разрабатывать свои залежи сланцевого или угольного газа – как говорится, на здоровье. Добудет столько, чтобы продавать немцам, – наверное, те купят, если в цене сойдутся.
А пока немецкая компания RWE Supply&Trading GmbH стала продавать газ Украине. Нашли, что это выгодно: по сообщениям прессы, для Украины цена российского газа в декабре прошлого года была 430, а «немецкого» - 407 долл. за кубометр. За первые 7 месяцев от начала поставок газа из Германии (ноябрь 2012 – июнь 2013) их объем составил 420 млн. кубометров. Это крохи при годовом потреблении порядка 40 млрд. кубометров, однако Украина предпринимает колоссальные усилия по сокращению потребления, к тому же в мае с.г. начались технические тесты по использованию в реверсном режиме трубопровода через Чехию и Словакию (переговоры со Словакией шли больше года). Главный исполнительный директор RWE Supply&Trading GmbH Ш. Юдиш говорит о намерении своей компании нарастить объем поставок на Украину до 30 млрд. кубометров в год (4). По его мнению, если газ пойдет по трем маршрутам – через Польшу, Венгрию и Словакию, это будет технически осуществимо. В дополнение к договоренности с RWE Украина собирается наладить реверсные поставки из Румынии.
Впрочем, европейцы мечтают обеспечить пресловутую энергонезависимость (от России, разумеется) не столько Украине, сколько себе. Отрабатывается схема превращения украинской газотранспортной сети в газохранилище для стран Центральной и Восточной Европы. Как известно, в составе ГТС Украины имеются обширные подземные хранилища, вмещающие более 30 млрд. кубометров природного газа. Наличие газохранилищ - верное средство обеспечения надежности газоснабжения, как это подтверждает пример Германии: здесь не было перебоев с газом ни в 2009 г., когда имел место российско-украинский конфликт, ни в холодную зиму 2011/2012. А в странах Центральной и Восточной Европы таких газохранилищ нет; их строительство требует больших капитальных затрат, а эксплуатация обходится недешево. В настоящее время Еврокомиссия добивается объединения сетей, для чего требуются колоссальные инвестиции в строительство соединительных участков, поэтому использование уже имеющихся мощностей для хранения газа, которыми располагает Украина, было бы с точки зрения Еврокомиссии оптимальным решением проблемы.
Однако причем здесь Соглашение об ассоциации? Строго говоря, ни при чем. И без него немецкая Ferrostahl AG модернизирует компрессорную станцию «Бар» на магистральном трубопроводе «Союз», благо Deutsche Bank уже выделил кредитную линию в размере 53,5 млн. евро (5). Эта компания готова заняться модернизацией всей газотранспортной системы Украины, было бы финансирование.
* * *
Cерьёзной экономической заинтересованности в Соглашении об ассоциации с Украиной у Европы нет, а для Украины экономические последствия либерализации торговли с ЕС более чем сомнительны. Идея этого соглашения носит сугубо политический характер. Киев с настойчивостью, достойной лучшего применения, демонстрирует приверженность «европейскому выбору». А Европа, как выразился бывший канцлер Австрии А. Гузенбауэр, хочет поставить заслон тому, чтобы Россия «прибрала Украину к рукам». Непреклонность Берлина по вопросу о вступлении Сербии в ЕС показывает, что немцы будут добиваться от партнеров по переговорам всех тех уступок, какие только сочтут нужными.
Всю историю переговоров о соглашении между ЕС и Украиной пронизывает политическая составляющая. Старт этим переговорам был дан в ходе 12-го саммита ЕС - Украина в сентябре 2008 г. «под впечатлением» (6) от российско-грузинского конфликта, когда В. Ющенко добивался от Запада согласия на срочный приём Украины в НАТО и в ЕС. Впрочем, уже тогда в Берлине (в отличие от Варшавы и Стокгольма) выражали скепсис в отношении евроатлантической интеграции Украины. Почему сейчас немцы заговорили в другом тоне?
Ответ прост: по той же причине, по какой Германия не возражает против создания трансатлантической зоны свободной торговли между ЕС и США: несмотря на серьезный экономический риск, официальный Берлин приветствует начало переговоров по созданию «экономического НАТО». Национальные экономические интересы отодвинуты на задний план перед соображениями геополитики: объединить Запад в противостоянии Китаю. По аналогии, заключение договора об ассоциации ЕС - Украина рассматривается как гарантия от участия Украины в любых интеграционных процессах на постсоветском пространстве.
На это указывает и последовательная цепь политических сигналов: 13 мая Дж. Керри в Вашингтоне заверяет Леонида Кожару, что Соглашение об ассоциации будет подписано «скоро»; 16 мая французский премьер-министр Ж.-М. Эро в послании своему литовскому коллеге сообщает, что «Франция заинтересована в подписании договора об ассоциации с Украиной» (7); в тот же день Еврокомиссия выдаёт рекомендацию Европейскому Совету подписать соглашение; 16 июня комиссар ЕС по расширению и политике европейского соседства Ш. Фюле заявляет, что у него «нет сомнений» в подписании соглашения на саммите в Вильнюсе.
В этих условиях только неприятие Берлином нынешнего украинского руководства может подвигнуть Германию к тому, чтобы заблокировать подписание соглашения с Евросоюзом.
