Проблема самоидентификации, поиски ответа на вопрос «Кто я?» значимы не только для отдельной личности, но и для больших социальных групп. Получению ответа на вопрос предшествует, как правило, этап негативной самоидентификации – выяснения, с кем данный человек, данная общность отождествлять себя НЕ хотят и не будут.
Сегодня для Юго-Востока (исторической Новороссии) этап негативной самоидентификации пройден. С каждым днём люди на Юго-Востоке Украины всё острее ощущают, что они не хотят иметь ничего общего с теми, кто швыряет бутылки с зажигательной смесью в солдат «Беркута», кто крушит памятники, возводившиеся отцами, кто марширует по улицам городов Украины под нацистскими лозунгами. Это ощущение обострилось ещё больше, когда ветры, подувшие из Галиции через Киев, стали доходить и до Юго-Востока, когда в центре Харькова в русских стали стрелять из боевого оружия, а в кровавом кошмаре одесской Хатыни были сожжены заживо и расстреляны свыше полутора сотен противников режима (официально признаны около пятидесяти жертв). Атаки Национальной гвардии и боевиков из «олигархических батальонов» на жителей Краматорска, Мариуполя, Красноармейска довершили переворот в сознании людей.
И думается, что под влиянием этих событий вскоре начнёт исчезать из обихода и сам термин «Юго-Восток» по той причине, что жители юго-восточных областей всё слабее ощущают свою связь с Украиной. Для них «Украина» всё чаще ассоциируется со смертью безоружных людей, друзей, близких; гимн Украины отсылает их к неонацистскому лозунгу «Украина превыше всего»; герб Украины нашит на чёрно-красные эмблемы «Правого сектора», взятые у гитлеровских прислужников из ОУН/УПА.
На Донбассе тех, кто с некоторых пор воспринимает «Украину» именно так, – большинство. Если до начала активных карательных действий режима в гражданском движении на Юго-Востоке преобладало федералистское течение, то после Одессы, Славянска, Краматорска, Мариуполя, Красноармейска, после того, как Турчинов заявил, что разговора о федерализации с ополченцами не будет, Парубий пообещал, что «антитеррористическая операция» будет ужесточаться, а один из предводителей «Свободы» Михальчишин потребовал превратить Славянск бомбардировками в «лунный пейзаж», в настроениях людей произошла резкая перемена. Государство Украина при нынешнем режиме предстало в глазах людей идейно-политическим банкротом. Это и не могло быть иначе: наследники Великой Победы увидели, что государственная практика тех, кто засел в Киеве в правительственных кабинетах, и фашистская символика, фашистский дух соединились – точно так же, как 2 мая в Одессе оказались повязаны кровью футбольные ультрас и «самооборона майдана».
Всё чаще можно слышать сегодня в разговорах словосочетание «бывшая Украина». О том, что Украина подошла к порогу failed state, говорят и в Европе. Говорят в Будапеште, в Бухаресте, в Варшаве. Используя выражение «Юго-Восток», мы понимаем, что эта часть территории Русского мира, когда-то вмещённая в рамки Украинской СССР, затем существовавшая в границах независимого Украинского государства, заселённая преимущественно русскими, внутри себя тоже не едина. Между Донецком, Луганском, Запорожьем, Харьковом, Одессой, Херсоном, Днепропетровском, Николаевом существуют глубокие различия. Две из областей этого макрорегиона, Донецкая и Луганская, уже встали на путь создания собственной государственности в форме народных республик. Этот выбор народа ознаменовал переход Юго-Востока от негативной к положительной самоидентификации. Стержнем этого процесса служит ориентация новых политических образований на дружественную Россию, а ещё точнее - чувство принадлежности к тому огромному культурно-историческому пространству, которое зовётся Русским миром. Это сознание органичной культурно-исторической связи вовсе не обязательно подразумевает государственное единство сейчас либо в будущем; больше того, такое единство в ряде случаев было бы не на пользу тем новым общественным явлениям, которые под влиянием крымских событий получили обобщённое поэтическое название «русская весна». И всё же нужно признать, что новую эпоху открыл именно Крым.
Воссоединение Крыма с Россией (возвращением домой, как говорят крымчане) обозначило рубеж всемирно-исторического значения. До этого на протяжении более двух десятилетий в центре Евразии, превращённой в «большую шахматную доску», развивался процесс, который в идеологии евроатлантизма рассматривался под углом зрения последовательной геополитической фрагментации пространства бывшего СССР. В Крыму и Крымом процесс этот был остановлен.
На смену представлениям о «Юго-Востоке Украины» идут сейчас представления о «Новороссии». Её целостность, жизнеспособность видятся на сегодняшний день открытой проблемой. Будущее не предопределено, и многое будет зависеть от того, удастся ли в рамках Новороссии сохранить своё особое лицо Донбассу, Слобожанщине, территориям, известным в истории как Юг России, другим уголкам этого своеобразного мира и в то же время связать эти территории на различных уровнях взаимодействия с Российской Федерацией. Надеемся, что удастся. Ведь главное, перед людьми, живущими здесь, открылось то, что смело можно назвать исторической перспективой.
