Предстоящий государственный визит президента России В.Путина в Китай подобен глотку свежего воздуха в удушающей атмосфере горелых киевских покрышек и попыток украинского режима силой подавлять несогласных. У путешествия российского лидера на Восток ясные созидательные смыслы, прочные исторические основания и обнадёживающие перспективы.
Визит совершается на переломном рубеже мировой истории: Россию втягивают в новую холодную войну и подвергают беспрецедентному давлению с очевидными подрывными целями. Это не просто столкновение интересов - испытаниям подвергается система ценностей, само право народов и государств на самостоятельное развитие…
Сегодня политика Москвы встречает растущее понимание в странах, не готовых мириться с претензиями США на глобальную гегемонию. Увеличивается интерес к организациям и формам сотрудничества, в развитии которых Россия и Китай играют решающую роль - БРИКС, ШОС, встречи в верхах, которые пройдут в июле и сентябре.
На этих и других форумах, включая Совещание по взаимодействию и мерам доверия в Азии (СВМДА) 21 мая в Шанхае, важно, на мой взгляд, добиться широкого понимания того, что наметившееся по всему миру шествие национализмов – не только естественная реакция на банкротство вестернизации, но и опасный вызов, возможно, запрограммированный идеологами «столкновения цивилизаций». Вполне в духе этих идеологов и поддержка космополитичной Европой узколобого украинского партикуляризма. Философы назвали бы это когнитивным диссонансом, а если выразиться проще, это абсурд, пагубный в том числе для самой Европы.
В Китае понимают международное положение России и её действия на мировой арене особенно хорошо: ведь после «разворота к Азии» Вашингтон перешёл к сдерживанию КНР, не уставая сеять в окружающих Китай странах синофобию, втягивать эти страны в военно-политические альянсы под своей эгидой.
Впечатляющие успехи российской внешней политики последних месяцев встречают в Китае и понимание, и желание помочь, в том числе в противостоянии разного рода западным санкциям опять-таки абсурдистского свойства. Помощь эта может быть вполне реальной: промышленно-технологический и финансовый комплекс КНР уже вполне сопоставим с американским. К концу 2014 года, как выяснилось, Китай догонит США и по объёму ВВП. А секреты экономического роста ведомы китайским хозяйственникам гораздо лучше, чем мастерам затягивания поясов и производителям мусорных бумажных активов.
Разумеется, такая помощь предполагает взаимность: китайцы умеют и торговаться, и использовать слабости партнёра. В Пекине, например, рассматривают возможность опереться на сибирские ресурсы как ценный исторический шанс; в свою очередь Москва, идя навстречу этому интересу, может обогатить двустороннее сотрудничество современными формами промышленной и научной кооперации, развитыми связями по линии культурно-гуманитарных контактов. Определённая переориентация российской внешнеэкономической политики на Восток давно назрела хотя бы потому, что в Азии бизнесменам никто не станет мешать и можно смело выстраивать отношения на долгосрочную перспективу. Да и пора вспомнить, наконец, что немалая часть нынешнего российского импорта с Запада – это просто переупакованные там китайские товары. В этом смысле устранение лишних посредников – к обоюдной выгоде.
В Китай российская делегация везёт как никогда объёмный пакет документов о сотрудничестве (их почти полсотни), за последние месяцы портфель пополнился новыми соглашениями, ускорились и переговоры по многим важным для обеих сторон вопросам. Вероятно, визит Путина в очередной раз выявит также одну фундаментальную проблему в российско-китайских экономических отношениях. Дело в том, что крайне важные для хозяйственного развития Китая ведомства пока не находят партнёров-аналогов в России. Пекину неясно, например, с кем в России взаимодействовать по линии китайского Государственного комитета по развитию и реформам или по линии такого же органа в области науки и техники. Прямо подчинённый правительству Народный банк Китая имеет в лице своего российского партнёра структуру, непонятно от кого независимую. И так далее. Увы, институциональное и экономическое наследие «лихих девяностых» ещё продолжает сказываться на перспективах сотрудничества России с её важнейшим контрагентом за рубежом.
Однако всё это – устранимые препятствия. Экономический диалог не нуждается в том, чтобы специально его форсировать. Куда важнее качество и инфраструктура двусторонних связей – инфраструктура, удобная для людей, выстроенная на перспективу, включающая более широкий круг областей сотрудничества и совместного творчества, чем коммерческие отношения.
Само сближение Москвы и Пекина, знающих цену простому слову «дружба», имеет в современном мире значение принципиальной альтернативы. Наши страны не только могут, но и должны постепенно переломить ход мировой истории, в том числе возвращая к жизни идеалы помощи слабым и отпора хищным. Здесь вполне подходит формула, недавно предложенная китайским премьером в поездке по Африке: «В одиночку идёшь быстрее, но вместе можно идти дальше».
