Инаугурации Петра Порошенко предшествовали самые сомнительные в истории Украины выборы, назначенные людьми, совершившими государственный переворот, проведённые в разгар карательной операции, плохо организованные, с двумя не голосовавшими областями, с минимальной и панически завышаемой явкой, с целенаправленно выведенной из строя системой электронного подсчёта голосов. Строго говоря, любого из этих обстоятельств было достаточно для того, чтобы выборы не проводить или признать их недействительными.
И накануне, и сразу после выборов, ещё до объявления результата, Порошенко вёл себя как уже введённый в должность президент и делал резкие заявления. Обращался к США за военной помощью, высказывал стопроцентную уверенность в возвращении Крыма Украине, собирался устраивать инаугурацию в Донецке, обещал полный успех «антитеррористической операции» в течение сначала нескольких часов, потом пары дней. Последнее обещание, выглядевшее как угроза, заметно диссонировало с безрезультатным усилением боевой активности киевских войск на Донбассе. А после того как в ходе самой инаугурации стоявший в почётном карауле гвардеец уронил оружие, бесперспективность одного из самых громких предвыборных заявлений Порошенко приобрела ещё и символическое выражение.
Разочарование новым президентом может наступить очень быстро… Многих смущает приход на пост главы государства олигарха: это перечёркивает антиолигархические лозунги раннего Евромайдана. А главное то, что многие из голосовавших за Порошенко искренне надеялись, что, получив власть, сооснователь Партии регионов свернёт боевые действия и принесёт стране мир. Вместо этого сразу по окончании выборов интенсивность (но не эффективность) атак участвующих в «антитеррористической операции» сил резко усилилась: начались дневные бомбардировки городских жилых кварталов и центральных площадей.
Однако даже после этого от Порошенко ждали, что его инаугурация подаст надежду. Ждали, памятуя, в частности, о том, что на встречах с зарубежными лидерами в Польше он обещал обнародовать в инаугурационной речи план мирного урегулирования ситуации на Донбассе. И дождались. Из того, что Порошенко сказал 7 июня, чётко вырисовывается план, хотя «мирным урегулированием» назвать это пока нельзя:
1) Украина не признаёт и никогда не признает Крым территорией России;
2) Украина останется унитарным государством, никакой федерализации не будет;
3) единственным государственным языком будет украинский;
4) европейский выбор Украины пересмотру не подлежит.
По этим вопросам, как объявил Порошенко, компромиссов быть не может. Что на это можно сказать? Признание или непризнание Украиной новой геополитической реальности абсолютно ни на что не влияет. Упрямое желание сохранить унитарный государственный строй Украины и отказ придать русскому языку статус второго государственного уже привели к потере Крыма и фактической потере Донбасса, а в перспективе может лишить Украину всего Юго-Востока (Новороссии). Что же касается «европейского выбора», то это, как и в случае с референдумами в Крыму и на Донбассе, – просто демонстрация безразличия к ясно выраженной воле народа. Так называемый европейский выбор был сделан узкой группой олигархов и политиканов, к выбору народа Украины он не имеет никакого отношения. Именно этим и объясняется жёсткая «бескомпромиссность» нового президента: проведи он референдум по вопросам внешнеполитической ориентации, о европейском выборе пришлось бы моментально забыть.
Порошенко это понимает, поэтому и говорит, что соглашение об ассоциации с ЕС необходимо подписать как можно быстрее. При этом он обещает, что уже с 1 января 2015 года граждане Украины смогут без виз и препятствий путешествовать по Европе. Комментировать тут нечего, достаточно вспомнить похожие обещания Ющенко, а также уточнить, что одновременно с Порошенко еврокомиссар по развитию Евросоюза Андрис Пиебалгс заявил, что ЕС никогда не давал Украине обещаний по принятию её в свои члены и перспектива членства крайне сомнительна.
Что же касается плана урегулирования ситуации на Донбассе, то он у Порошенко сводится к следующему:
1) внеочередные выборы всех уровней на Донбассе;
2) противодействие Януковичу, который «финансирует террористов»;
3) отказ от диалога с «бандитами»;
4) предложение ДНР и ЛНР сложить оружие в обмен на амнистию тем, кто не совершал преступлений и не стрелял в украинских солдат;
5) коридор для выхода в Россию для тех «российских боевиков», кто добровольно разоружится и не был замешан в «финансировании террористов»;
6) приезд Порошенко на Донбасс «с миром и конкретным планом». В «конкретный план» входят «децентрализация власти, гарантия использования русского языка в регионе, твёрдое намерение не делить украинцев на правильных и неправильных, уважение к специфике региона и праву местных общин на историческую память, своих героев и религиозные предпочтения».
Отсюда видно, что новому президенту по сути нечего предложить Юго-Востоку. Особенно это заметно в вопросе о языке. Государственный язык будет «только украинский», а русскому языку – «гарантии использования в регионе». Но дело как раз в том, что единственная реальная гарантия - государственный статус; ни региональный статус, зафиксированный специальным законом, ни конституционная статья, регламентировавшая свободное использование русского языка, ничего никому на Украине не гарантировали, и практика это показала. Закон с лёгкостью отменяется, игнорируется, саботируется. В высшем образовании украинизация только усиливалась, несмотря ни на какие законы: в своих путешествиях по региональным вузам министр образования Сергей Квит безапелляционно заявлял, что язык высшего образования – только украинский (а чего ещё ожидать от члена «Тризуба имени Бандеры», ставшего ядром «Правого сектора»?). Поэтому все разговоры о «гарантиях использования», равно как и демонстративный переход Порошенко в этой части своей инаугурационной речи на русский язык, - это игра на публику, ни к чему не обязывающая. Что-то вроде «дня русского языка», учинённого со страху во Львове сразу после подъёма гражданского сопротивления на Юго-Востоке.
Фигурирующая в плане децентрализация сама по себе ничего не означает, а с учётом «бескомпромиссного» отказа от федерализации – тем более. Не стоит также забывать, что после всех убийств, совершённых украинскими карателями в Одессе, Харькове, Луганске, Донецке, Славянске, Мариуполе, Краматорске, даже федерализация рассматривалась жителями Донбасса как полумера. Для многих - неприемлемая полумера. Ни сразу после победы на выборах, ни в день своего вступления в должность Порошенко не сделал ничего, чтобы вызвать доверие у представителей Донецкой и Луганской народных республик. Ему не верят точно так же, как не верили Турчинову; их не очень-то и различают, считая обоих американскими марионетками.
И последнее. Начать инаугурационную речь бандеровским паролем «Слава Украине!», чтобы услышать в ответ из зала «Героям слава!», мог только человек, намеревающийся быть президентом правобережья, а на Юго-Востоке поставивший жирный крест. То, что олигарха не интересуют граждане «неправильной Украины», косвенно подтверждается и особенностями его речи: Порошенко почти не использовал местоимение «мы»; зато его инаугурационная речь пестрила словечком «я». «Я иду, чтобы укрепить единство…», «я не хочу войны», «я добьюсь единства…» и так далее. Психологи утверждают, что Порошенко такой же, а может быть, ещё больший эгоцентрик, чем Ющенко. Поэтому шансы на то, что народ Донбасса и Юго-Востока в целом воспримет его предложения, малы. Показательно, что обещавший две недели назад провести инаугурацию в Донецке Порошенко и сегодня всё ещё обещает туда приехать, но точно не в ближайшие две недели, как поправил его обещание зицгубернатор Донецкой области Тарута.
