Трагедия в редакции парижского еженедельника Charlie Hebdo заставила власти стран-членов Евросоюза серьёзно задуматься о способах предотвращения подобных случаев. Спецслужбы поспешили отчитаться о привлечении дополнительных полицейских сил, об активизации обмена оперативной информацией… Однако в тени остается вопрос, насколько законодательство стран ЕС способно адекватно реагировать на обострение ситуации в межконфессиональной сфере.
В последние годы на Западе принято критиковать Россию за жесткость законодательства. Однако происшедшее в Париже и в целом резко повысившийся уровень противостояния мусульманской и немусульманской частей европейского общества указывает на необходимость государственно-правового регулирования такой деликатной сферы, как межнациональные и межконфессиональные отношения. И здесь Евросоюзу не помешало бы учесть опыт предотвращения эскалации межконфессионального насилия в России.
В российском законодательстве соответствующая правовая норма определена как «действия, направленные на возбуждение ненависти либо вражды, а также на унижение достоинства человека либо группы лиц по признакам пола, расы, национальности, языка, происхождения, отношения к религии, а равно принадлежности к какой-либо социальной группе, совершенные публично или с использованием средств массовой информации». Подобные действия считаются серьезным преступлением; статья 282 главы 29 Уголовного кодекса РФ квалифицирует их как «преступления против основ конституционного строя и безопасности государства».
Кроме того, в июне 2013 года в России были приняты поправки в статью 148 Уголовного кодекса об усилении ответственности за оскорбление чувств верующих. Они установили уголовную ответственность в виде лишения свободы за «публичные действия, выражающие явное неуважение к обществу и совершенные в целях оскорбления религиозных чувств верующих».
В странах ЕС аналогичные законодательные нормы отсутствуют, хотя установлена ответственность за отрицание Холокоста. Последнее обстоятельство, к слову, препятствует появлению в СМИ антисемитских карикатур. А вот в том, что касается карикатур на пророка Мухаммеда и на другие чувствительные как для мусульман, так и христиан темы, то соответствующие сдерживающие механизмы и в законе, и в умах отсутствуют. Имеет место максимально расширительное толкование свободы слова, которая, как можно видеть на примере Charlie Hebdo, способна оборачиваться разнузданностью и провокациями, имеющими далеко идущие последствия.
Европа плохо усваивает уроки истории – даже те из них, которые имеют прямое отношение к судьбам её цивилизации. Страсти, похожие на те, что разыгрались вокруг еженедельника Charlie Hebdo, уже бушевали в Европе в конце 2005-го - начале 2006 года из-за датской газеты Jyllands-Posten, тоже опубликовавшей скандальные карикатуры на пророка Мухаммеда. Тогда со страниц газеты на читателей взирал не столько пророк, сколько самый настоящий террорист. На одном из рисунков пророк был в тюрбане в виде бомбы с горящим фитилем. На другой карикатуре пророка окружили зловещего вида женщины в чадре, а сам он размахивал мечом. Еще один художник в подписи к карикатуре вообще пригласил к диспуту на тему, кто есть пророк на самом деле - «ангел или демон»? Такая постановка вопроса, для верующего мусульманина кощунственная, говорит ещё и о чудовищной религиозной безграмотности того, кто сварганил эти карикатуры.
Все это ложится на подготовленную почву. Лидер базирующейся в Лондоне радикальной мусульманской организации «Движение за реформу» выходец из Саудовской Аравии Саад аль-Факиг говорит: «Дело не только в самих рисунках, многие мусульмане их и не видели, хотя, безусловно, ни один верующий не стерпит оскорбления пророка… Дело еще и в том, что мусульмане всего мира ощущают боль за происходящее в Ираке, Палестине, других мусульманских регионах»…
Позиция европейских защитников «свободы слова» выглядит еще более непонятной и провокационной на фоне быстрого роста количества мусульман в самой Европе. Девять лет назад, в период скандала с карикатурами Jyllands-Posten, численность мусульман во Франции, по некоторым данным, составляла около 10 млн человек, в Великобритании – свыше 3 млн человек. Сегодня эти цифры еще больше.
Здесь вспоминается другая история. Летом 2010 года в мировой кинопрокат была запущена серия комиксов «Девяносто девять». В них 99 героев борются с терроризмом и преступностью по всему миру. Помимо таких известных западному зрителю персонажей, как Бэтмен и Супермен, в этих комиксах фигурировали мусульманские герои – Джалиль, Джаббар, доктор Рамзи, Нура и другие. И все они действовали заодно.
Вдохновителем проекта «Девяносто девять» выступил известный издатель, философ и психолог из Кувейта Наиф аль-Мутава. Он говорил, что его замысел родился из осмысления терактов 2001 года в США и роста исламского радикализма. По его словам, он много размышлял об исторической близости ислама и христианства, «возникших в одной и той же среде», и об опасностях радикализации ислама. «Многие имамы сегодня все еще проповедуют в духе седьмого века», - говорит Наиф аль-Мутава, они берут на себя роль вершителей судеб, толкая верующих «на геноцид в отношении тех, кого они объявляют врагами».
Одним из соавторов проекта «Девяносто девять» была американская компания DC Comics. Ее тогдашний президент Пол Левиц назвал данный «кросс-культурный» проект «беспрецедентной акцией», направленной на преодоление разобщенности мусульман и христиан. Однако сегодня такой подход в Европе не востребован. Там СМИ гораздо чаще выступают глашатаями «двойных стандартов», религиозного нигилизма, аморализма, извращений.
«Угроза свободе прессы или разгул лицемерия?» - под таким красноречивым заголовком французское интернет-издание Atlantico опубликовало на днях статью известного журналиста Бенжамена Дорманна. Он озабочен тем климатом, который сложился во французской прессе: «Нельзя одновременно жить в мире двойных стандартов и называть себя поборниками равенства… Приведу пример, который может показаться анекдотическим, однако многое говорит о подходе прессы к неравенству. Недавно представители этой профессии получили снижение налогов, которое было единогласно утверждено парламентариями (они, кстати, весьма плохо отражают волю народа). Это притом, что всем остальным согражданам сейчас приходится мириться с жесткими финансовыми мерами и усилением налогового бремени. Журналисты неизменно называют себя представителями «особой» профессии и пользуются множеством привилегий… Так где же тут искомое равенство?»
Завершает свою статью автор так: «Они (французские журналисты. – П.И.) уже давно только и делают, что стремятся навязать другим свою точку зрения, а обязанность предоставлять объективную информацию не выполняют».
Не в этой ли диктатуре одного мнения, нетерпимого по отношению к другим воззрениям и верованиям, заключается одна из причин трагических парижских событий?
