Ещё год назад никто не предсказывал победы Дональда Трампа на республиканских праймериз. Ещё месяц назад, когда она была уже близка, никому не приходило в голову, что он добьётся её даже раньше, чем Хиллари Клинтон у демократов. Однако всё это произошло. Проведенные 12 мая консультации Трампа с руководством республиканцев, включая спикера палаты представителей конгресса Пола Райана, показали, что и с этой стороны, хотя и без энтузиазма, но «ради сохранения единства партии», ему практически гарантирована поддержка в ноябрьском финале президентской гонки. Самое время попытаться ответить на вопрос: кем всё-таки по своим убеждениям и взглядам на мир является этот возмутитель спокойствия в американском политикуме? Есть ли у него убеждения вообще? Что он несёт международному сообществу в случае своей победы?
Короче говоря: Who is мистер Трамп?
Ответ на этот вопрос не лежит на поверхности. Самодостаточный миллиардер по каким-то одному ему ведомым причинам, игнорируя все каноны американской предвыборной борьбы, не пригласил в свою команду ни одного сколько-нибудь известного в Америке эксперта-международника и, похоже, не жалует их вообще. Они отвечают ему взаимностью. Как же: «вершители судеб», «властители умов» - и не у дел?
То, как экспертная часть американского истеблишмента характеризует высказывания Трампа по внешнеполитическим проблемам, сводится к формуле сталинских времён: «сумбур вместо музыки». Их просто вывело из себя заявление Трампа о том, что он сам собственный «главный внешнеполитический советник», и, видимо, потому обстоятельных и беспристрастных аналитических оценок внешнеполитического кредо республиканского кандидата в президенты в Америке нет по существу до сих пор.
Большинство СМИ продолжают формировать устоявшийся шаблон восприятия Трампа как воинствующего дилетанта, не имеющего ясной платформы, спекулирующего популистскими лозунгами, неспособного и недостойного руководить Америкой. Однако кризис доверия к политическому устройству США, нашедший выражение в выходе на первый план избирательной кампании несистемных кандидатов, охватил и отношение избирателей к информационным «китам». Нападки на Трампа лишь привлекают к нему внимание и в конечном счёте способствуют росту его популярности. Возможно, что дело не только в отказе американского общества воспринимать навязываемые ему стереотипы, но и в том, что они не выдерживают столкновения с более сложной, чем обычно изображают, личностью самого Дональда Трампа. Срабатывает и эффект сочувствия к тому, кто «один против всех».
Для восполнения сложившегося не по вине Трампа дефицита знаний о его внешнеполитической философии воспользуемся полными версиями (транскриптами) данных им за последнее время на эту тему многочасовых интервью двум наиболее влиятельным американским изданиям - New York Times (NYT) и Washington Post (WP). Эти материалы вдвойне интересны тем, что интервьюеры явно не симпатизировали Трампу и провели беседы с ним «с пристрастием», то и дело расставляя ему логические ловушки. То, как он из них выбирался, также даёт представление о мыслительных способностях Трампа. Согласимся, одно дело хорошо поставленным голосом зачитать по телепромптеру текст, написанный другими, без чего не обходится ни одно выступление «сверхинтеллигентного» Барака Обамы, и совсем другое дело – мгновенно прореагировать на интеллектуальную провокацию.
Можно уверенно сказать, что лейтмотивом бесед Трампа с ведущими американскими изданиями звучала его приверженность если не классическому изоляционизму республиканцев, то по крайней мере отказу от либерального интервенционизма, который довлел над Америкой последние десятилетия. Трамп сформулировал это свойственным ему языком делового человека. Нынешнее превосходство Америки в мире мнимое, она крупнейший должник на планете – только Китай и Япония владеют её долговыми ценными бумагами на суммы 1,7 и 1,5 триллиона долл. соответственно. Это бомба, которая, взорвавшись, способна привести к всеобщему хаосу. Постоянно концентрируясь на «решении проблем» других, Соединенные Штаты лишь усугубляют свои собственные трудности.
Журналисты из NYT в числе первых, исходя, видимо, из лозунга Трампа «Америка прежде всего», провокационно поставили вопрос о том, а хотел бы он, чтобы для реализации этой великой цели США, например, первыми использовали ядерное оружие в случае конфликта. Понять их можно было так, что имелся в виду любой конфликт, а не только грозящий существованию Америки. Трамп, следуя своей общей линии, достаточно последовательно ответил, что такой шаг может быть лишь абсолютно крайним. «Ядерные арсеналы – это самая большая проблема, требующая максимального внимания». Использование их первыми «было бы плохим шагом». И он лично «этого бы не хотел».
Явным упрёком в форме вопроса прозвучала просьба объяснить скептическое отношение Трампа к НАТО. Среди его оппонентов уже стало привычным именовать такую позицию «нигилистическим подходом к основным завоеваниям и инструментам мощи Америки». Не оспаривая в целом значение этой военной организации, Трамп вполне логично объяснил, что она всё же создавалась для противостояния таким угрозам, которых больше не существует, а вот в борьбе с главными вызовами современности, такими как терроризм, оказывается совершенно бесполезной. Для решения новых проблем нужны новые механизмы, создаваемые с участием всего международного сообщества.
Не обойдены были вниманием и известные примирительные отзывы Трампа о России. В отношении неё формулировались даже не вопросы, а риторически-суггестивные утверждения. Россия, дескать, «наращивает свои ядерные арсеналы, посылает по свету подводные лодки и самолеты». Угрожает друзьям Америки. Словом, с её стороны «дуют ветры прошедшей холодной войны». Трампа просили только сказать, согласен он с этим или нет. Просто отрицать - значит встать на сторону «путинской пропаганды», согласиться - дезавуировать самого себя. Вот такой нехитрый приём. Опытный бизнесмен, однако, от категорического ответа уклонился, а перевёл проблему в область финансовых расчётов. Их смысл сводился к тому, что если обеспокоенности, связанные с российской политикой, якобы возникают у её соседей, то почему они сами не хотят участвовать в их снятии, а перекладывают эту задачу на плечи Америки? Почему американцы должны рассчитываться за всё, в том числе поддерживать Украину финансами, в то время как европейцы, которые, казалось бы, должны сильнее всего переживать из-за сложившейся ситуации, вовсе не торопятся это делать? На уточняющий вопрос, а готов был бы Трамп в соответствии с обязательствами по НАТО защищать Прибалтику от «российского вторжения», он ответил примерно так же: «Мы пытаемся защищать весь мир, а у нас скоро будет 21 триллион долларов совокупного государственного долга». В целом же, по его мнению, гораздо большую угрозу для Америки представляет Китай, рост военного потенциала которого в районе Южно-Китайского моря является беспримерным в истории.
Главная опасность со стороны Китая, по Трампу, всё же лежит не в военной сфере, а в том, что Америка по сравнению с ним стремительно утрачивает свои экономические позиции в мире. «Посмотрите на состояние наших аэропортов, дорог и разваливающихся мостов. И посмотрите на те объекты, которые строит по всему миру Китай, в то время как наши разваливаются». Как крупнейшему девелоперу ему, конечно, это известно лучше других. При этом США, по мнению Трампа, всё ещё сохраняют гигантское преобладание над Китаем в торгово-банковской сфере, но совершенно его не используют, позволяя китайцам извлекать односторонние преимущества.
Именно в этом интервью и применительно к Китаю Трамп сформулировал свой уже ставший знаменитым тезис о том, что он хочет сделать внешнюю политику Америки «непредсказуемой». Отталкиваясь от этого высказывания, его оппоненты быстро попытались объявить Трампа опасным для мира. На деле он объяснил, что как искусный переговорщик он не собирается выкладывать карты на стол, а намерен оставлять все возможности открытыми. Не обещать в угоду избирателям, что он «будет вести войны или, наоборот, никогда не прибегнет к ним». Политики часто дают такие обещания и легко их нарушают. Никто не должен быть в состоянии заранее просчитать все шаги администрации Дональда Трампа. Тем не менее он достаточно твёрдо заявил, что для него всегда в качестве средства достижения результата на переговорах абсолютным приоритетом будет торговля. То есть «непредсказуемость» по Трампу вовсе не означает приписываемую ему склонность к авантюрам. Скорее, она напоминает методы, укоренившиеся в бизнес-сообществе.
Примечательно, что при обсуждении ближневосточного узла проблем Трамп не ограничился критикой курса действующей администрации или одних президентов-демократов. Он характеризовал как абсолютно провальные все последние 15 лет интервенционистской политики США на Ближнем Востоке от Буша-младшего до Обамы. «Все самые плохие решения, которые только могли быть приняты на Ближнем Востоке, были приняты… Если бы наши президенты просто загорали на пляже и ничего не делали, то ситуация и то была бы гораздо лучше». То есть позиция Трампа по Ближнему Востоку содержит аспект, позволяющий ему выступать сильнее, чем конкуренты: он вроде республиканец, но при этом достаточно «независим», чтобы не связывать себя с неудачными решениями однопартийцев и в прошлом, и в настоящем. Он как бы поднимается над схваткой. Поэтому его критика выглядит более острой и полной.
В отношении борьбы с «Исламским государством» (ИГ) позиция Трампа даже методологически выглядит более выверенной и ясной, чем у нынешних стратегов Белого дома. Он называет «сумасшествием» одновременную борьбу с Асадом и ИГ, поскольку те также борются друг с другом. Приоритет должен быть один – борьба с ИГ как с абсолютным злом и только в этом случае его можно победить. Пресечь нелегальную торговлю нефтью игиловцами - полдела. Главное остановить «гигантские финансовые потоки», которые поступают к ИГ по «тёмным банковским каналам» из стран, которые США считают своими союзниками. Когда Трамп говорит, что он, в отличие от многих, хорошо знает, как функционирует этот тайный механизм и в состоянии его поломать, ему почему-то хочется верить.
Временами Трампу удавалось ставить в тупик своих «дознавателей». Например, при ответе на вопрос, кто же, наконец, войдёт в его внешнеполитическую команду, он назвал не какие-то громкие фамилии, а малоизвестных генерал-майоров Гарри Харелла и Берта Мизусаву, а также адмирала в отставке Чака Кубика. Упорное игнорирование Трампом прославленных в СМИ, но не имеющих реальных внешнеполитических успехов авторитетов раздражает многих из них и служит главной причиной устроенной ими обструкции Трампу на национальном уровне.
(Окончание следует)
