Ключевая ставка Федеральной резервной системы США стала основным инструментом управления американской и мировой экономикой. Главной особенностью этого инструмента является то, что просчитать последствия его применения всё сложнее. Другая важнейшая особенность состоит в том, что этот инструмент находится в руках не государства, а частной организации – Федерального резерва.
Ключевая ставка определяет погоду на финансовых рынках США и за их пределами. На неё ориентируются банки, устанавливая процентные ставки по активным операциям (кредитование) и пассивным операциям (депозиты и другие счета), она является ориентиром для процентных ставок по казначейским бумагам США, а в конечном счете и всех других бумаг, обращающихся на финансовых рынках.
Ставка ФРС - это ставка по федеральным фондам. Американские банки обязаны держать определённую часть своих резервов на специальных счетах Федерального резерва – в так называемых федеральных фондах. Их объём ежедневно меняется, и банки с излишком резервов могут на время предоставить эти излишки банкам, уровень резервов которых опустился ниже нормы. Ставка, по которой банки осуществляют операции займа, и есть ключевая ставка, или ставка по федеральным резервам. Комитет по операциям на открытом рынке (Open Market Committee) ФРС из 12 человек голосует за назначение целевой ставки для федеральных резервов в зависимости от экономических условий. Самый высокий уровень ставки за всю историю Федерального резерва был достигнут в 1980–1981 гг., когда у руля ФРС встал Пол Волкер. Тогда ставка поднималась до 20%.
В 2004-2006 гг. ФРС провела 17 последовательных повышений и довела ставку до 5,25% (июнь 2006 года). В преддверии финансового кризиса Федеральный резерв начал резко снижать ставку и к декабрю 2008 года опустил её до 0-0,25%. Определяемое каждый день конкретное значение ставки изменялось в это время с 0,07% до 0,22%. Такого беспрецедентно низкого значения не было даже в годы экономического кризиса 30-х годов ХХ века. Деньги по федеральным резервам стали практически бесплатными. По мнению руководителей ФРС, это должно было помочь банкам и всей экономике США преодолеть последствия финансового кризиса 2007–2009 гг. Почти нулевая процентная ставка ФРС дополнялась программой «количественных смягчений», которая заключалась в том, что Федеральный резерв резко увеличил денежную эмиссию, вбрасывая в экономику каждый месяц десятки миллиардов долларов путем скупки на рынке «плохих» долговых бумаг. В Америке критики такой политики ФРС дали ей хлёсткое название – «денежный коммунизм». Все понимали, что от «коммунизма» надо возвращаться к капитализму с его непременным атрибутом – нормальной процентной ставкой. Бесплатные деньги ФРС реальной экономике впрок не пошли, потому что они тут же уходили на финансовые рынки, где можно было заработать больше и быстрее. Америка даже не заметила, как на финансовых рынках стали опять надуваться пузыри и на горизонте замаячила перспектива второй волны финансового кризиса.
Впрочем, кое для кого и помимо финансовых спекулянтов с Уолл-стрит эпоха «денежного коммунизма» была очень кстати. Я имею в виду страны с так называемыми растущими рынками (emerging markets). Это страны периферии мирового капитализма (ПМК), куда принято включать, в частности, страны БРИКС. Крайне низкие процентные ставки в Америке определяли сравнительно благоприятный курс валют стран ПМК по отношению к доллару США. Почти бесплатные деньги уходили не только на финансовые рынки Америки, но и на растущие рынки Китая, Индии, Индонезии, Филиппин, Таиланда, Мексики, России и многих других. У стран ПМК возникла даже иллюзия, что у них заработали «внутренние двигатели» экономического развития. Увы, это был оптический обман, вызванный политикой «денежного коммунизма» ФРС.
Опасные издержки политики «денежного коммунизма» были очевидны для хозяев денег (главных акционеров корпорации «Федеральный резерв США»), поэтому в 2015 году председатель ФРС Джанет Йеллен и другие руководители ФРС сделали ряд громких заявлений о планируемых повышениях ключевой ставки. Предполагалось, что в течение двух-трёх лет ФРС должна выйти на уровень ставки, равный примерно 3,5%. Наиболее приятным для сторонников повышения ставки последствием должно стать то, что капиталы со всего мира потекут в Америку, а та с помощью сильного доллара сможет скупить ту оставшуюся часть мира, которую она не успела скупить в разгар глобализации.
В то же время заявления ФРС вызвали панику на периферии мировой экономики - там это грозило мощным оттоком капитала с «растущих рынков». Занервничала и Кристина Лагард, исполнительный директор МВФ. 9 октября 2015 года в Лиме состоялся ежегодный саммит Международного валютного фонда и Всемирного банка с участием министров финансов и руководителей центральных банков стран-членов МВФ и ВБ. На этой встрече дама умоляла представителей США не повышать ставку ФРС. О нервной обстановке, царившей на саммите МВФ и ВБ в Лиме, свидетельствует фраза 58-летней Кристины Лагард: «Я готова исполнить танец живота, если это поможет убедить США».
Через два месяца после саммита в Лиме ФРС приняла судьбоносное решение: впервые за девять лет ключевая ставка была повышена на ¼ процентного пункта и стала колебаться в диапазоне 0,25-0,50%. Американская экономика прореагировала очень вяло, макроэкономические показатели свидетельствовали, что она находится в депрессивном состоянии. А реакция в остальном мире была упреждающей. Ещё не было декабрьского (2015) решения ФРС, а капиталы на мировых рынках уже стали менять направление движения: уходить с развивающихся рынков и двигаться в сторону Америки. По оценкам Института международных финансов, в 2015 году отток капиталов из стран ПМК достиг 1 трлн. долл. Наиболее сильным был отток капитала в Китае.
Ожидалось, что в 2016 году Федеральный резерв продолжит выполнять свои обещания и повышать ключевую ставку. Однако ФРС замерла. Комитет по операциям на открытом рынке регулярно собирался, но решения о повышении не принималось. В итоге процентная политика Федерального резерва попала под огонь резкой критики Дональда Трампа. Он требовал от Джанет Йеллен выполнения её обещаний, а позднее обвинил даму в сговоре с Бараком Обамой. Мол, они не повышают ставку, опасаясь, что это может привести к временному ухудшению экономической конъюнктуры в США и негативно отразиться на репутации правящей Демократической партии. То есть Джанет Йеллен была заподозрена в том, что она подыгрывает Хиллари Клинтон. Трамп пообещал, что когда придёт в Белый дом, то будет добиваться отставки Джанет Йеллен.
И вот выборы позади. Теперь как по экономическим, так и политическим соображениям можно и нужно повышать процентную ставку. Накануне каждого заседания комитета по открытым рынкам ФРС проводятся опросы среди экспертов и представителей бизнеса с просьбой оценить вероятность принятия решения о повышении ставки. Накануне предыдущих заседаний комитета результаты опросов были разными: были оценки в пользу повышения, были оценки и обратные. А опросы накануне заседания комитета 14 декабря были единодушны: повышение ключевой ставки состоится.
Труднее сказать, что будет в следующем году. Думаю, что Трамп, придя в Белый дом, действительно будет добиваться того, чтобы председателем Федерального резерва стал лояльный ему человек. В команде Трампа уже несколько связанных с банком «Голдман Сакс». Почему бы ему не найти ещё одного человека из «обоймы» «Голдман Сакс» и поставить во главе ФРС? Правда, это не самая сложная задача, которую ему придётся решать. Трампу надо понять, следует ли дальше повышать ключевую ставку. Игра очень рискованная, можно обвалить и без того неустойчивую американскую экономику. Кроме того, повышение ключевой ставки способно спровоцировать мировой кризис. Если эпицентром финансового кризиса 2007-2009 гг. была Америка, то эпицентром нового кризиса (вернее, второй волны всё того же кризиса) может стать Китай. Просчитать эффект бумеранга (последствия обвала китайской экономики для США) сегодня никто не возьмётся.
Наконец, если Трамп собирается выполнять своё основное предвыборное обещание о создании 25 миллионов рабочих мест в американской экономике, ему надо выравнивать дефицитный торговый баланс. Только для этого нужен не сильный доллар (при повышении ключевой ставки он станет сильным), а слабый. Эксперты и некоторые руководители ФРС говорят, что в 2017 году ставка может быть повышена трижды и к концу следующего года выйти на уровень 1,375%. Не думаю, что стоит особенно доверять таким заявлениям. Говорить о том, какой будет ключевая ставка ФРС в 2017 году и далее, сейчас преждевременно. Сначала команде Трампа надо определить приоритеты экономической политики США. Пока контуры этой политики остаются размытыми.
