Уже вторую неделю Румынию сотрясают массовые выступления демонстрантов, сильнейшие со времени свержения Чаушеску в 1989 году. Народ на улицах протестует против намерений правящей Социал-демократической партии (СДП) амнистировать осуждённых за коррупционные преступления, если сумма преступной сделки не превышает 38 тыс. евро.
Граждане подозревают, что таким образом социал-демократы хотят вызволить из камер своих погоревших на коррупции однопартийцев. Среди последних – лидер СДП Ливиу Драгня; премьер-министр Румынии в 2000-2004 гг. Адриан Нэстасэ, его жена и некоторые другие.
Однако румынский майдан не очень похож на стихийный выброс народного возмущения.
Во-первых, участие около полумиллиона граждан в антиправительственной демонстрации и та методичность, с какой поддерживается протест, не могут быть стихийными. Демонстрация, кстати, началась не сразу после победы СДП на парламентских выборах в декабре 2016 года (что было бы более естественно для взрыва народного гнева), а через несколько дней после присяги социал-демократического правительства Сорина Гриндяну.
Во-вторых, демонстранты не просто митингуют, но митингуют грамотно, с использованием соответствующих социотехнических приёмов (создание «моря света» экранами сотовых телефонов, использование свистков и т.д.).
Протестующие создают «море света» экранами сотовых телефонов и прожекторами
В-третьих, митингующие очень согласованно, как по команде, меняют свои требования, которые поначалу сводились к отмене готовящейся амнистии. После того как правительство, напуганное масштабом протестов (масштаб, действительно, нешуточный), приняло главное требование митингующих, последние стали добиваться отставки согласившегося уступить им правительства.
Отказ договариваться и повышение ставок – один из признаков того, что митингующими управляют. Эта сила, которая ими управляет, – это оппозиционная Национальная либеральная партия (НЛП) Румынии. Национал-либералы проиграли парламентские выборы социал-демократам и теперь готовятся поквитаться с политическими конкурентами руками толпы.
Есть у румынского майдана и геополитический подтекст. Дело в том, что румынские социал-демократы исповедовали стыдливую многовекторность, позволяя себе время от времени упоминать о важности развития отношений с Россией, Китаем, Индией и периодически критикуя одностороннюю ориентацию национал-либералов на ЕС и НАТО.
Не поэтому ли председатель Еврокомиссии Жан-Клод Юнкер поддержал майданщиков (национал-либералов), а не социал-демократов, призвав румынскую улицу и дальше бороться с коррупционерами во власти. Хотя у толпы короткая память: в ноябре 2015 года румыны точно так же протестовали против находившихся тогда у власти национал-либералов, как сегодня они протестуют против социал-демократов.
Ночные протесты в Бухаресте
В той спешке, с какой Румынию приняли сначала в НАТО (2004 год), затем в Европейский союз (2007 года), Брюссель предпочёл не замечать проблем этой страны, вызываемых экономической слаборазвитостью. Что касается степени коррумпированности публичной сферы, то, если верить подсчётам Transparency International – организации, выводящей каждый год применительно к разным государствам так называемый индекс восприятия коррупции (Corruption Perceptions Index), в этом плане в Румынии за последние пять лет от смены партийных этикеток ничего существенным образом не менялось.
В таких условиях любой исход политической схватки двух группировок (национал-либералы и социал-демократы) вряд ли что-то изменит, кроме того, что привилегия «осваивать» государственный бюджет и доходы от коммерческих сделок государственных предприятий перейдут от одних к другим. Разница после смены вывески будет заключаться в том, что рвущиеся к власти национал-либералы не станут баловаться лозунгами многовекторности во внешней политике. Поэтому Брюсселю они нравятся больше. Поэтому румынский майдан будет продолжаться.
Борьба, развернувшаяся сейчас в Бухаресте, ведётся руками улицы не за «очищение» румынской власти, а за удержание слаборазвитой Румынии в геополитическом капкане ЕС/НАТО.
