3. Американский слон в посудной лавке Багдада
Следующей после Югославии и Афганистана страной, попавшей в жернова американской политики «демократизации», с одной стороны, и «борьбы с международным терроризмом», с другой стороны, был Ирак. Причём это была полностью американская война: Соединённые Штаты командовали ей единолично, создав «коалицию желающих», состав же этих «желающих» из числа членов блока НАТО большого значения для Вашингтона не имел.
События вокруг Ирака нагляднейшим образом показали, что такое в наши дни «право сильного» по-американски. Хоть и не удалось убедить с использованием различных карт, схем, пробирок с «отравляющими веществами» Совет Безопасности ООН в наличии у Ирака оружия массового поражения, плевать - начнём войну без санкции ООН. Впоследствии, между прочим, выяснилось, что данные, которыми оперировал госсекретарь США на заседании Совбеза ООН, были фикцией. Вот и получается, что в самой демократичной стране мира в угоду правящих этой страной сил может быть сфабриковано всё что угодно. Расплатой за «большую ложь» об иракском «оружии массового уничтожения» стала политическая карьера одного четырёхзвёздного генерала и жизни тысяч американцев и сотен тысяч иракцев.
Вторжение в страну, армия которой была несоизмеримо слабее, походило на показательные учения армии США по отработке концепции «сетецентричной войны».
Военная операция в Ираке началась утром 20 марта 2003 года, а уже 9 апреля иракская столица была взята без боя. Через неделю, 15 апреля, американские войска взяли город Тикрит, завершив активную фазу боевых действий. Одновременно, в обстановке временного безвластия, Багдад и другие иракские города захлестнула волна мародёрства.
Приход к власти в Ираке вместо суннитского меньшинства шиитских политических сил заметно обострил отношения между иракцами, принадлежащими к двум разным ветвям ислама. Уже весной 2004 г. США и их союзники столкнулись с наиболее серьёзным вызовом после взятия Багдада — суннитским партизанским движением и шиитской оппозицией. Одной из форм борьбы, используемой обеими враждующими группировками, стала организация терактов. При этом и суннитские, и шиитские вооружённые группировки совместно выступали против присутствия иностранных войск в Ираке. Этому немало способствовали примеры «демократии по-американски», в частности получивший широкую огласку скандал вокруг издевательств над иракскими заключёнными в ставшей американской тюрьме Абу-Грейб.
Однако в 2006 году борьба иракцев против войск международной коалиции отошла на второй план. Заговорили о том, что в Ираке началась гражданская война. Спровоцированный американцами шиитско-суннитский конфликт привел к гибели в Ираке многих тысяч людей и вынудил несколько миллионов человек покинуть места своего постоянного проживания.
Убедившись в бесперспективности дальнейших военных действий, потеряв около 5 тысяч погибшими и более 32 тысяч ранеными, Америка вынуждена была начать вывод своих войск с территории Ирака. В итоге 15 декабря 2011 года США спустили свой флаг над Багдадом, символически завершив операцию «Иракская свобода», которая длилась почти 9 лет, и передали полномочия по обеспечению безопасности местным структурам.
Однако не тут-то было. Проамериканские ставленники не могут овладеть ситуацией в стране, ни о какой безопасности, а тем более о мире и демократии речи сегодня в Ираке не идёт. Положение в Багдаде и прилегающих к столице районах до сих пор остается напряженным. В городе и его окрестностях регулярно происходят теракты, обстрелы, вооруженные нападения, захваты заложников и другие насильственные акции. Похищение людей и рэкет остаются в Ираке прибыльным «бизнесом». Что называется «Иракская свобода» в действии.
И ещё. После свержения в 2003 году режима Саддама Хусейна и в период американской оккупации Ирак наводнили сотрудники частных охранных компаний, обеспечивающих безопасность посольств и работающих в Ираке иностранцев. Для иракцев же иностранцы с оружием остаются символом сохраняющегося американского присутствия.
По оценке премьер-министра Турции Р. Т. Эрдогана ,«на установление в Ираке демократического режима потребуются годы..». По мнению Эрдогана, в Ираке в любой момент могут вспыхнуть межконфессиональные конфликты. В итоге «эта страна может быть втянута в пучину неуправляемого противостояния…».
В ежегодном докладе международной правозащитной организации Human Rights Watch говорится, что Ирак «быстро сползает к авторитаризму», становится «полицейским государством». Таков итог операции НАТО «Иракская свобода».
На этом фоне резонансом звучат слова Хиллари Клинтон: «Главное - не забывать, что Ирак является демократическим государством и что путь к демократии лежит через компромисс». Одно из двух: или руководитель американской дипломатии не владеет ситуацией, или эта дама беспредельно цинична.
На сегодняшний день катастрофическим остается социально-экономическое положение страны. Успешно продолжает работать лишь нефтяная отрасль – становой хребет иракской экономики и основная цель американского вторжения в Ирак.
Своей интервенцией в Ираке НАТО во главе с «демократической» Америкой разрушила многовековой уклад одного из древнейших культурных очагов цивилизации, превратив его в кипящий котёл страстей. Однако и сама Америка изрядно надорвалась за время войны в Ираке, что стало одной из главных характеристик нынешнего состояния блока НАТО. Со всей очевидностью это показала операция Североатлантического альянса в Ливии в 2011 г.
4. Полковнику Каддафи уже никто не пишет
После ухода с мировой сцены Усамы бен Ладена, потерявшего свою актуальность для Запада, борьба с так называемым международным терроризмом перестала служить Америке флагом. Вашингтону стало выгоднее объединять свои усилия с другими для решения таких, например, стратегических задач, как милитаризация Средиземного моря. Тем более что у ведущей державы Евросоюза - Германии - наметилась тенденция избавиться от назойливой заокеанской опеки.
А тут ещё лидер Ливийской революции эксцентричный Муаммар Каддафи обратился с призывом ко всем арабским и африканским государствам отречься от ничем не обеспеченного доллара и вести торговлю за золото. И это - сразу после его громких заявлений о том, что ливийский ирригационный проект «Великая рукотворная река» будет «самым серьёзным ответом Америке». Вашингтону и Брюсселю было отчего призадуматься: стоимость запасов питьевой воды в подземных озёрах на юге Ливийской пустыни, по самым скромным подсчётам, оценивается примерно в 10 триллионов долларов, т.е. в три раза больше, чем стоимость всех запасов ливийской нефти.
Джамахирия со своим грандиозным ирригационным проектом «Великая рукотворная река» была вполне способна начать в соседних странах зелёную революцию. Большинство продовольственных проблем в Африке решилось бы очень быстро, обеспечив континенту экономическую независимость. «Ливийцы замахнулись на финансовую безопасность всего мира банкиров», - не таясь, сказал Николя Саркози. Это прозвучало как приговор Запада режиму полковника Каддафи. И началось… В феврале 2011 г. в Ливии был инициирован мятеж. США и другие страны НАТО заблокировали заграничные счета Ливийского государства и на эти деньги стали нанимать бандитов по всему миру для войны с законным правительством страны. Развернулась масштабная информационно-психологическая война.
20 февраля международное сообщество взорвала «информационная бомба»: сообщалось, что ливийские власти расстреляли в Бенгази демонстрацию протеста из пулемётов. По этим сообщениям, погибли около 200 человек, около 800 получили ранения. Сообщалось также, что против демонстрантов использовались артиллерия и боевые вертолёты. Позже эти сведения не подтвердились, но «демократическая общественность» сразу подхватила команду. И это – несмотря на то, что мятежники уже никак не походили на «мирных демонстрантов»: они с оружием руках нападали на полицейские участки и казармы, и власти просто обязаны были принять соответствующие меры. Однако кого это интересует, когда на кону такие богатства!
События вокруг Ливии развивались стремительно. Ещё 1 марта 2011 г. Госсекретарь США Хиллари Клинтон, выступая на 16-й сессии Совета ООН по правам человека в Женеве, признала, что у США нет неопровержимых данных о событиях в Ливии. Тем не менее в ночь на 18 марта 2011г. Совет Безопасности ООН принял Резолюцию № 1973, разрешающую применение силы в Ливии, исключая наземное вмешательство. А уже 19 марта французские истребители вошли в воздушное пространство Ливии, совершив воздушную разведку с целью подготовки интервенции и уничтожив несколько единиц бронетехники войск Каддафи. Британскими и американскими крылатыми ракетами были атакованы аэродромы и другие военные объекты в Ливии. Началась операция «Odyssey Dawn» («Одиссея. Рассвет»).
В то же время ливийская кампания отчетливо продемонстрировала потерю способности НАТО к стратегическому военно-политическому планированию. Применение военной силы в Ливии, где тон задавала Франция, имело место без наличия четко определенной политической цели. Один из результатов этого: невнятные политические цели Парижа в ливийской кампании стали одной из причин проигрыша Саркози на президентских выборах в мае 2012 г.
Первоначальные планы применения военной силы НАТО исходили из оценок, согласно которым ливийская кампания должна была закончиться достаточно быстро Однако стойкость ливийского руководства посеяла сомнения в среде европейской политической элиты. Сам факт появления таких брожений – результат отсутствия четкого военно-политического планирования и несоответствия поставленных целей и привлеченных для их достижения ресурсов.
В то же время «ливийская кампания» – вполне ожидаемый результат «самостоятельности» европейских вооруженных сил: европейские армии с момента своего формирования в новом облике в составе блока НАТО предполагали, что они будут являться исключительно исполнительными элементами в возглавляемой американцами операции.
Поэтому с самого начала военных действий Альянса в Джамахирии возникло ощущение какой-то странной импровизации. Оно усилилось из-за того, что главная движущая сила всех натовских войн – США – на этот раз не продемонстрировала ни малейшего энтузиазма. Позднее министр обороны Роберт Гейтс объяснил это тем, что для его страны является чистым безумием ввязываться в третью войну в исламском мире, не окончив две первые. А военные возможности европейцев с американскими совершенно несопоставимы.
В итоге Франция начала воевать «явочным порядком», после чего остальным было уже некуда деваться. Но даже воюя в полигонных условиях, «мощная сплоченная военная сила» добиться быстрого успеха не сумела. То, что было сделано в Ливии, – это максимально возможное напряжение сил со стороны НАТО, потребовавшее длительного периода восстановления.
В ливийской кампании НАТО столкнулась еще с одной проблемой - организации и ведения коалиционной войны. Ключевой принцип коалиционной войны – обязательное наличие точек соприкосновения и общих политических целей с союзниками. Если учесть, что коалиционная война - основной прием ведения военных действий западными армиями со времен Второй мировой войны, то отсутствие единого взгляда на ход и исход кампании в Ливии в среде союзников изначально не сулил ничего хорошего, что и показало дальнейшее развитие событий.
В конце концов, в нарушение резолюции Совбеза ООН, мятежникам было поставлено оружие, а спецназ НАТО помог довести до конца сухопутную операцию скоропалительно созданной «Народной освободительной армии» «новой» Ливии.
Каков общий итог натовской операции по «принуждению Каддафи к миру»?
«Лев пустыни» был отдан на растерзание местным пронатовским шакалам, доллар остаётся мировой валютой, в Евросоюзе разгорается кризис, кристально чистая вода из подземных запасов Ливийской пустыни продаётся израильскими, европейскими и американскими фирмами африканцам по цене от 3,75 до 4.00 долларов вместо 35 центов за кубометр, а мечта стран Северной Африки об изобилии еды и воды, которую полковник Каддафи был в состоянии воплотить в жизнь, так и осталась несбыточной мечтой... Наконец, главным хозяином Ливии после войны стала не НАТО, а «Аль-Каида».
(Окончание следует)