К украинцам в России всегда относились хорошо. Да, над ними беззлобно подшучивали; бывало и поддразнивали. Но ни о ненависти, ни тем более о расовом превосходстве, не было даже мысли.
Россия была уверена во взаимности. Конечно, все слышали, что западенцам русофильство не свойственно. Так на то они и западенцы! Другое дело – Киев, Полтава, Харьков. Что уж говорить об Одессе или Херсоне.
Однако наступил 2014 год, и граждане РФ узнали о себе так много нового, что не сразу опомнились. Помимо призывов резать и вешать, изрыгались потоки оскорблений, дикой клеветы, чудовищных по невежеству обвинений. «Что это с ними?» – пожимали плечами в России, читая плохонькие стишки какой-нибудь Насти Дмитрук, грозившей кулачком в сторону Москвы и клявшейся, что «никогда мы не будем братьями».
И вот тут-то пошли разговоры: мы потеряли Украину, мы не работали с ними, мы не вкладывались, как это делали американцы… Это было самое простое объяснение, к тому же близкое русским, этим признанным мастерам самоедства и рефлексии. Обвинять себя; мучиться «проклятыми вопросами»; постоянно выяснять, кто нас любит, а кто – не очень; сравниваться с соседями, приговаривая «вот в цивилизованных странах» – это ли не излюбленное занятие русского человека? Однако стоит отвлечься и задаться вопросом: а что надо было делать на Украине? – как выясняется, что ответ не лежит на поверхности.
В самом деле, что надо было делать, чтобы Украина оставалась дружественной? Обычно говорят: надо было с ней работать. Но как именно работать? Ведь на Украине были русские школы, русские книги, русские фильмы и телевидение; проходили конференции и круглые столы, гастроли самых разных российских артистов – от эстрады до оперного театра, выставки российских музеев, мероприятия и встречи, обсуждения и дискуссии... Нам отвечают: этого мало.
Так сколько же надо?! Каково должно быть количество встреч и концертов, чтобы повлиять на состояние умов и настроения общества? А может быть, дело в другом? Может быть, несмотря на обилие контактов и встреч, не было чего-то главного?
Вдумаемся: откуда взялся этот поток оскорблений в адрес россиян, исходящий с Украины? Орда… быдло… ватники… колорады… недочеловеки… орки… русня… Откуда взялись россказни про ворованные унитазы и распятых собак? Вдруг такое в голову не придёт, нужна почва.
С чего бы провинциальная по отношению к России Украина возомнила себя центром культуры и цивилизации, уверовав, что Львов превосходит Москву и Санкт-Петербург? Да, пропаганда тридцать лет, начиная с 1991 года, вдалбливала в украинские головы идеи интегрального украинского национализма по Дмитрию Донцову; этому никто не мешал – ни в Киеве, ни в Москве. И сегодня многие украинцы верят, что русские – это не славяне, это диковатые азиаты, а украинцы – герои, защищающие Европу от русских варваров или эльфов от орков.
Как ни смешно, украинцы верят в своё генетическое превосходство. Андрей Ваджра говорит: «Самый последний олигофрен из глухого украинского села, с восьмью классами образования и вечной грязью под ногтями, считает себя “высшим арийцем”, а русских – “низшими недочеловеками”».
Мы привыкли всё списывать на пропаганду. Однако пропаганда – лишь распространение той или иной информации, служебная функция, инструмент. Другое дело – чему пропаганда служит. Пропаганда может накачивать ненавистью или внушать необходимость прививаться непроверенными препаратами от несуществующей болезни, но она может также служить орудием идеологии. В словаре С.И. Ожегова читаем: «Идеология – система взглядов, идей, характеризующих какую-нибудь социальную группу, класс, политическую партию, общество». Применительно к Украине можно сказать, что пропагандируемая ненависть – это часть системы взглядов, последовательно распространяемых на территории бывшей УССР после распада Советского Союза.
Вот серьёзное аналитическое украинское издание размышляет, почему россияне склонны к пыткам: «Традиции и привычки, заложенные предками, отсутствие качественного образования и адекватного самообразования, культ телевидения формируют индивидуума с определёнными убеждениями и понятиями». Понятно, что в России только глаза вытаращат, читая подобное. А на Украине в это верят. Рассуждения такого рода – часть постсоветской украинской идеологии.
Украинская идеология наших дней неуклюжа и проста, как три копейки, зато необыкновенно действенна. Это идеология-система. За тридцать лет она создала нацию, объединив в одно целое разрозненное население бывшей УССР и воспитав новые поколения с новым мировосприятием.
Эта система не очень стройна, неумна, зато понятна и по-своему привлекательна. Украина – это древнейшая страна, украинцы – древнейший народ, а украинский язык – едва ли не праязык человечества. Чтобы доказать это, в ход идут как археологические находки, подтверждающие, что на территории современной Украины жили древние гоминиды, так и селянские выдумки. Например, в «Словаре древнеукраинской мифологии» Сергея Плачинды на странице 40 читаем: «Ории (арии) – древнейшее название древних укров. Приручили коня, изобрели колесо и плуг. Первыми в мире стали выращивать рожь, пшеницу и просо. Свои знания о полеводстве и ремёслах понесли в Китай, Индию, Месопотамию, Египет, Северную Италию, на Балканы, в Западную Европу, Скандинавию. Племена Ориев стали основой всех индоевропейских народов».
Смешно? Ещё как! Но это не просто бездарное хвастовство. Это необходимая часть системы взглядов: украинцы должны были поверить, что они уникальный народ, не чета русским, навязывающимся в братья. Дескать, древний народ, принявший христианство раньше Руси, строивший белокаменные храмы, когда на месте Москвы шумел сурово лес дремучий, вынужден влачить жалкое существование из-за ужасного соседа. Все беды Украины связаны с Россией. Россия держала Украину в неволе, убивала «голодомором», не позволяла развиваться, унижала и запрещала украинский язык – «мову калинову». Украинцы генетически склонны к свободе, а русские – к рабству: вот ещё одно принципиальное отличие между ними.
Набор этой безграмотной чепухи – как маленькие крючочки, цепляющие сознание и удерживающие его.
Украину ждёт большое и светлое будущее, для чего нужно стряхнуть с себя Россию, вступить в ЕС, в НАТО и вообще уйти куда-нибудь подальше от России. Тогда украинцы займут причитающееся им место в истории.
Добавим к этому культ смерти, объединяющий Украину.
Система простая, но объясняющая мироустройство, соединяющая нацию в одно целое: уникальный народ, приручивший лошадь и породивший все европейские народы, терпит от варварской орды; нужно сделать усилие, навсегда порвать связи, и сбудется вековая мечта.
Естественно, что хуторяне смотрят на русских свысока и ненавидят всё, что связано с Россией. Но сейчас вопрос в другом: когда у нас говорят, что надо было работать с Украиной, понимают ли, что одной идеологии можно противопоставить только другую идеологию? В противном случае, отобрав у людей систему взглядов и не предложив ничего взамен, получишь толпу озлобленных и затаившихся фанатиков.
Когда человек попадает в секту, с ним приходится потом вести долгую и непростую работу, чтобы вернуть к нормальной жизни. Украинская идеология сродни сектантству; она основана не на знании, а на бредовых фантазиях и вере в эти фантазии. Украина стала сектой в масштабе государства, и так просто со своей системой взглядов украинствущие не расстанутся.
В России Конституция запрещает идеологию. Так с чем же мы собираемся идти на Украину, что можем предложить? День Победы? Это хорошо, но этого мало.
Идеология или система взглядов тем и отличается от несистемных идей и верований, что объясняет любые жизненные явления в рамках одного смыслового поля. Для обычного человека это очень важно, поскольку позволяет оставаться, что называется, в «зоне комфорта», то есть спокойно и осмысленно жить и работать, понимая, для чего он это делает. Система идей объясняет человеку устройство мира и общества, даёт смысл жизни как его личной, так и страны в целом. Привязывает прошлое к настоящему, предлагает образ будущего, объединяет разных людей в общность. Вооружившись идеологией, общество может построить промышленность, победить в войне, ликвидировать безграмотность, создать интересную, многообразную культуру и передовую науку. Общество без идеологии не имеет высоких целей, а потому ждать от него рывка бессмысленно – оно останется зацикленным на потреблении.
Украинская идеология не дотягивала до уровня созидания – она лишь позволила создать нацию и сплотить её против России. Но вакуум, который неизбежно возникнет на месте идеологии украинства, должен быть заполнен новым содержимым. И от того, каким оно будет, зависит наше общее с Украиной будущее.
