Credit Suisse – не только один из крупнейших западных банков, но и известный во всем мире центр финансовой аналитики. 1 февраля CSRI опубликовал доклад The Future of the Monetary System (Будущее денежной системы). Перед этим, 17 января, институт разместил краткий обзор будущего доклада под названием What the future holds for the monetary system (Что ждет денежную систему в будущем).
Авторы исследования отмечают, что позиции доллара США в мировой валютной системе резко ослабли. Особенно заметным стало ослабление позиций доллара со времени мирового финансового кризиса 2008-2009 гг. Во время этого кризиса ФРС США включила на полную мощность печатный станок. Кризис завершился, но Федеральный резерв продолжал наращивать долларовую массу. В дополнение ФРС опустила ключевую ставку почти до нуля. Все это действовало, как наркотик: давало облегчение пациенту (американской экономике), но грозило серьезными осложнениями и даже летальным исходом, под которым можно понимать утрату долларом США статуса мировой валюты и, соответственно, утрату Америкой статуса сверхдержавы.
Когда доллар утратит позиции мировой валюты? Произойдет ли это мгновенно или будет растянуто во времени? Потянет ли доллар США за собой нынешние резервные валюты (евро, британский фунт стерлингов, японская иена, китайский юань) или же, наоборот, они займут освободившуюся нишу? Как будет выглядеть архитектура новой валютной системы? Таковы наиболее важные вопросы, на которые попытались ответить аналитики CSRI.
Они обратили внимание на то, что процесс ослабления позиций доллара резко ускорился в начале третьего десятилетия ХХI века и назвали четыре фактора такого ускорения.
- Разгон во всем мире инфляции, спровоцированный санкционной войной против России и не пощадивший экономику США.
- Огромный дефицит бюджета США (1,3 триллиона долларов).
- Неподъемный государственный долг (31,4 триллиона долларов, или 121,5 процента ВВП) и угроза суверенного дефолта США.
- Подрыв доверия к доллару США в результате его использования в качестве оружия в экономическом противостоянии с Россией.
Первый из рассмотренных сценариев будущей валютой системы – переход всех (или большинства) стран мира на единую наднациональную валюту. Что-то вроде банкора, который предлагал на конференции в Бреттон-Вудсе глава английской делегации Джон Мейнард Кейнс. Или что-то наподобие СДР (SDR – специальные права заимствования) – специальной денежной единицы, которую в ограниченных объемах с 1969 года эмитирует МВФ. В докладе категорично утверждается, что вероятность такого сценария ничтожно мала. «Передача права печатать деньги от вашего собственного центрального банка наднациональному органу требует огромного взаимного доверия между странами и тесного сотрудничества в геополитической среде». А на сегодняшний день нет ни «взаимного доверия», ни «тесного сотрудничества»
Второй сценарий – место доллара США занимает другой «валютный гегемон». В обзоре отмечается: «Есть два региона, которые по своим экономическим масштабам схожи с Соединенными Штатами и которые по своим масштабам в принципе могут соответствовать требованиям: зона евро и Китай». Отмечается, что ни евро, ни юань не готовы занять вакантное место доллара США.
О евро говорится, что Евросоюз и Европейский центральный банк не проявляют никакого интереса к продвижению евро на позиции валютного гегемона. У ЕС и ЕЦБ все внимание сейчас сосредоточено на том, чтобы удержать единую Европу от развала и от поползновений некоторых стран выйти из еврозоны и восстановить свои национальные валюты. Да и мир не готов принять евро: «Еврозона все еще не является зрелым фискальным союзом, и поэтому ей не хватает надежного актива в масштабах всего региона, такого как казначейские облигации США. Это означает, что не существует высоколиквидного и однородного актива, который остальной мир мог бы держать в качестве резерва. Отсутствие интегрированного рынка капитала и банковского союза являются дополнительными препятствиями, снижающими ликвидность евро».
У Пекина более выражены амбиции вывести юань на позиции валютного гегемона. Он продвигает юань за пределами КНР уже многие годы. В 2015 году юань получил от МВФ статус резервной валюты, но с тех пор позиции китайской валюты за пределами КНР укрепились лишь незначительно (в мировых валютных резервах, в международных расчетах, в операциях на валютном рынке ФОРЕКС доля юаня во много раз меньше, чем доля евро). Слабость юаня авторы обзора объясняют так: «У юаня отсутствует… ключевая характеристика, которая позволила бы ему составить конкуренцию доллару США: международная мобильность капитала. В обозримом будущем кажется маловероятным, что Китай полностью либерализует и откроет свои финансовые рынки для трансграничных транзакций. Другие особенности, такие как международно-признанная правовая система, также выступают против юаня как жизнеспособного кандидата на доминирующую валюту».
В третьем сценарии («создание многополярного валютного мира») авторы доклада Credit Suisse рассматривают три движущие силы.
1. Тенденция к увеличению двусторонней торговли между странами, позволяющая получить масштабную отдачу от использования их национальных валют, а не доллара США.
2. Углубление местных рынков капитала на развивающихся рынках (emergingmarkets).
3. Все более зримые усилия стран-участниц ведущих развивающихся рынков по развитию схем взаимного страхования от потрясений, вызванных сдвигами в денежно-кредитной политике США.
В третьем пункте особенно выделяется снижение доли доллара США в валютных резервах других стран. Среди мер страхования следует отметить проекты создания региональных коллективных валют. Так, в январе в Буэнос-Айресе проходил VII саммит CELAC (сообщество 33 стран Латинской Америки и Карибского бассейна), где Бразилия и Аргентина объявили о подготовке коллективной валюты «сур» и пригласили другие страны региона присоединиться к ним.
Credit Suisse приводит данные, которые свидетельствуют о повышении доли валют стран из группы развивающихся рынков. К этой категории отнесены китайский юань, гонконгский доллар, сингапурский доллар, валюты ряда стран Азии и Латинской Америки. В 2001 году на их долю приходилось лишь 7 процентов всех валютных операций (по стоимостному объему) в мире, а в 2022 году их доля достигла уже 25%.
Впрочем, на один вопрос аналитики швейцарского банка не сумели ответить. Они не знают, будет ли происходить переход от долларовой валютной системы к многополярному валютному миру постепенно или скачком. Они предполагают, что движение в сторону многополярного валютного мира может как ускоряться, так и тормозиться Соединенными Штатами. Добавлю к оценке швейцарских аналитиков: способов такого торможения у Вашингтона достаточно и не последнее место среди них занимает военная сила.
