По своим характеристикам т.н. черкесский вопрос напоминает вопрос крымско-татарский. Разница лишь в том, что крымско-татарский вопрос был поднят гораздо раньше, а его авторы частично достигли своих целей, однако на достигнутом останавливаться не собираются.
С распадом Советского Союза в крымско-татарской среде сложилась стойкая группа национальных лидеров во главе с советским диссидентом Мустафой Джемилёвым. К этому времени национальный вопрос перестал быть внутренним делом самого СССР, и третьи силы получили возможность влиять на внутриполитическую ситуацию в нашей стране путём воздействия на различные этнические группы советского населения. Одной из таких групп были крымские татары.
Среди сходств крымско-татарского и черкесского вопроса выделим следующие:
1. Крымское ханство и черкесы жили набеговым хозяйством, порой враждуя друг с другом (Канжальская битва 1708 г.).
2. С присоединением в 1783 г. Крыма к Российской империи многовековое противостояние Российской державы с Крымским ханством закончилось. С присоединением к Российской империи Кавказа долгое противостояние горцев с Россией тоже затихло. Крымско-татарская аристократия была уравнена в правах с аристократией российской, а крымско-татарский народ интегрирован в общественно-политические структуры империи. В таком же положении оказались кавказцы почти столетием позже – в 1864 г.
3. Поражение Крымского ханства в войне с Россией значительно ослабило геополитическое влияние Турции в регионе. С окончанием Кавказской войны турецкому влиянию был нанесён очередной, не менее чувствительный удар. Крым и Кавказ примыкают с флангов к Чёрному морю, и владеющая ими держава превращается в весомую морскую силу. Ранее это была османская Турция, затем – Российская империя.
4. И крымские татары, и черкесы знают, что такое мухаджирство. При этом ряд крымско-татарских общественников оценивают число крымских мухаджиров только в одной Турции в 5-6 млн. человек, что превышает число мухаджиров-черкесов в этой стране (3-5 млн.).
5. Крымские татары, как и черкесы, использовались османами в качестве военной силы. Поэтому их потомки проживают сегодня по периметру бывших владений Османской империи (Болгария, Румыния, Иордания, Сирия, Ирак, Египет, Израиль, Ливан, Судан).
6. Крымско-татарские активисты и их прозападные черкесские коллеги намеренно идеализируют положение своей диаспоры в Турции, где даже не публикуются данные о национальном составе населения страны, дабы не спровоцировать сепаратистские настроения у некоторых групп населения, из-за чего точное количество черкесов и крымских татар в этой стране подсчитать сложно. Несмотря на такие запреты, в полемике с оппонентами крымско-татарские и черкесские националисты придерживаются принципа «о Турции либо хорошо, либо никак».
7. Самое главное сходство – апеллирование к третьим странам с просьбой надавить на Россию, заставив её безоговорочно удовлетворить требования, выдвигаемые крымскими татарами и черкесами.
Есть у крымско-татарского и черкесского вопроса немало различий. Эти различия – структурного, а не функционального характера. Т.е. геополитические функции, возлагаемые на крымско-татарских националистов и их черкесских коллег, одинаковы – способствовать удалению России из Черноморского региона, выводу из-под российской юрисдикции Крыма и Северного Кавказа, обеспечив приход туда других игроков (Турция, ЕС, США).
Крым был окончательно выведен из-под российской юрисдикции с распадом Советского Союза, за исключением г. Севастополя. Очутившись в составе независимой Украины, Крым превратился в место идеологического противостояния крымских татар с центральными властями. Политическая слабость Киева способствовала учреждению этнических органов власти крымских татар на полуострове – Курултая (национального съезда) в составе 250 делегатов и меджлиса (исполнительный орган Курултая). Меджлис в качестве общественной организации Минюстом Украины не зарегистрирован, но это не мешает ему развивать бурную пропагандистско-политическую деятельность. В структуре меджлиса учреждён Отдел по внешним связям, сотрудники которого налаживают связи с внешним миром через голову Киева. Именно через Отдел по внешним связям крымско-татарские лидеры встречались с американскими «ястребами», в т.ч. с «заклятым другом» России Збигневом Бжезинским, парламентариями Чехии, Германии, Австрии, Венгрии, Польши, Турции, Кипра.
В ходе таких встреч иностранные представители заверяют, что отношения Киева с Западом напрямую будут зависеть от решения крымско-татарского вопроса, а также затрагивался широкий круг международных тем, на первый взгляд к крымско-татарской проблеме отношения не имеющих. Так, на встрече «меджлисовцев» с послом Молдавии на Украине Ионом Стевиле затрагивалась тема молдавско-гагаузских отношений (гагаузы – православный, но родственный крымским татарам народ, но ориентированный больше на Россию) (1). Таким образом, меджлис дублирует функции центральной власти, проводя несогласованную с Киевом внешнюю политику, и выбирая себе союзников и врагов по собственному разумению. Дальше - больше: крымские татары – единственный народ на Украине, требующий себе квот при распределении должностей в региональных органах власти (СБУ, МВД, прокуратура, налоговая служба, райадминистрация, обладминистрация).
Есть все основания предполагать, что Запад пытается повести черкесский вопрос той же тропой, что и крымско-татарский, который, как можно наблюдать, оказался для них довольно «успешным» (крымские татары находятся вне контроля центральных властей, вступают в союзы с украинскими националистическими партиями русофобского толка, налаживают контакты с зарубежными партнёрами в обход Киева). К слову, украинские националисты проект «Великой Черкесии» вполне приветствуют.
Крымско-татарская проблематика эволюционировала так же, как сейчас эволюционирует проблематика черкесская. Вначале посыпались упрёки в преступном геноциде крымско-татарского народа (подразумевалась сталинская депортация крымских татар в 1944 г.). При этом история массового сотрудничества крымских татар с гитлеровцами просто игнорируется. Затем зазвучали требования вернуть депортированных в Крым и предоставить членам крымско-татарской диаспоры из дальнего зарубежья возможность вернуться на историческую родину, обеспечив их всем необходимым – жильём, подъёмными деньгами, рабочими местами и т.д. Потом требования покаяния главного, как считают крымско-татарские лидеры, виновника крымско-татарских бед – России.
Черкесский вопрос пока застопорился как раз на этом этапе: требования разрешить зарубежным черкесам вернуться на Кавказ, предоставить им места работы и проживания и покаяться в геноциде.
У крымских татар требования морально-исторического характера далее мутировали в требования политико-экономические: требования возврата имущества, признание права крымских татар на собственную государственность и независимую внешнеполитическую деятельность. Когда эти требования прозвучали, Киев был уже связан по рукам и ногам не только угрозами Запада свернуть сотрудничество, если пожелания крымских татар не будут учтены, но и невозможностью снизить накал выдвигаемых «меджлисовцами» претензий. До воссоздания Крымского ханства не дошло, но Отдел по внешним связям в структуре меджлиса был создан. А это можно рассматривать как первый шаг на пути к построению отдельного крымско-татарского государства.
Если вдохновителям черкесского вопроса удастся его продвинуть далее, следует ожидать требований политического характера: признание права черкесов иметь собственный этнический орган власти, параллельный официальным властям, как региональным, так и центральным (по аналогии с крымско-татарским Курултаем и меджлисом), и им неподотчётный; права данного органа власти самому выходить на международную арену и обсуждать широкий круг вопросов не с Москвой, а с её оппонентами.
Если это случится, последует изменение идеологического дискурса самого черкесского движения, и следующим этапом станет отстаивание правомочности образования черкесского государства как с юридической, так и исторической точек зрения. Поначалу эта государственность может формироваться в рамках федеративного устройства Российской Федерации. Изменится не юридическое оформление федеративной единицы, а её этнополитический состав: новое административное образование охватит всех проживающих на Кавказе адыгов с намерением придать их национальной идентичности иной, не общероссийский формат.
Подобно тому, как в крымско-татарских школах и гимназиях ученики живут в совсем иной идеологической атмосфере, чем их славянские сверстники, в школах и вузах «великочеркесской» административно-территориальной единицы будет вестись своя образовательная политика, без унификации её с общероссийскими стандартами. В Крыму такие школы финансируют Турция и арабские страны. Эти же спонсоры откликнутся и на призыв «великочеркесских» адептов.
Предсказуемым последующим шагом станет отказ от федерации с Россией и образование собственного государства, которое, и это очевидно, видится не субъектом, а объектом геополитики. Оно будет неспособно проводить полноценную внешнюю политику и являясь де-факто протекторатом внешних сил. Произойдёт кардинальное переформатирование геополитического обустройства Кавказского региона, а это, как показывает история, всегда является прелюдией к череде кровавых конфликтов.
