Январская сессия Европарламента стала первым крупным форумом, на котором в качестве действующего председателя ЕС выступила Греция. И сразу обнаружилось намерение Афин внести коррективы во внешнеполитические приоритеты Брюсселя. Греческое правительство намерено передвинуть вектор активности ЕС в отношении стран-соседей с Востока на Юг. Это означает повышенное внимание к региону Средиземноморья и отказ от форсирования программы «Восточное партнерство»...
«"Южное соседство" ЕС имеет для нас огромное значение, равно как и для этих стран. Литва, президентство которой закончилось, фокусировалась на «Восточном соседстве» - Украине, Армении и т.д.», - заявил вице-премьер, министр иностранных дел Греции Эвангелос Венизелос в интервью греческому информационному агентству ANA-MPA. По его словам, Греция в период своего председательства в ЕС «ставит акцент» на «Южном соседстве» Евросоюза и будет активно развивать отношения именно с этим регионом. При этом греческое правительство отказалось включить реализацию целей программы «Восточного партнерства».
«Нам хорошо известны наши основные обязательства, и мы готовы доказать всем скептикам, что, несмотря на проблемы, Греция все еще может выполнять свои функции председателя», - подчеркнул Венизелос, намекая на уже раздающиеся в брюссельских коридорах заявления о том, что переживающая финансовый кризис Греция не способна-де полноценно представлять Евросоюз и формировать его повестку дня.
Евросоюз стал активно «обрастать» региональными программами («измерениями», «соседствами», «партнёрствами») со второй половины 2000-х годов. Причем у каждого из «измерений» были свои кураторы из ЕС.
Наиболее прозрачными были цели «Северного измерения» - внешнеполитической программы Евросоюза. Данная программа была впервые оглашена на заседании Совета ЕС в Люксембурге в 1997 году. Основными целями программы провозглашались решение проблем и реализация возможностей в регионе, охватывающем северные государства-члены ЕС, страны так называемой Европейской экономической зоны (Исландия и Норвегия), а также Россию. Акцент делался на втягивание в ЕС стран Балтии. А после того как Латвия, Литва и Эстония в 2004 году были приняты в Евросоюз, главным в программе «Северное измерение» стали экологические вопросы.
В отличие от «Северного измерения», «Восточное партнерство» и «Южное соседство» носят гораздо более выраженный политический характер. Разработанное Польшей и Швецией и представленное в 2008 году «Восточное партнерство» изначально преследовало цель укрепления позиций Евросоюза в республиках бывшего СССР с тем, чтобы сократить их связи с Россией. Что же касается «Южного соседства», то данная программа корреспондирует с более широким проектом «Средиземноморского союза», разработанным бывшим президентом Франции Николя Саркози. В глазах французского лидера данный проект был призван укрепить позиции Франции в обширном регионе от Марокко на Западе до Сирии на Востоке. «Средиземноморский союз» и «Южное измерение» появились на свет еще до кровавых событий в Ливии и эксцессов «арабской весны», но оказались особо востребованными именно в условиях стремительного роста нестабильности во всем регионе Северной Африки и Ближнего Востока.
Надо сказать, что такой центр силы в Евросоюзе, как Германия, довольно скептически относится и к «Восточному партнерству», и к «Средиземноморскому союзу». В частности, Берлин считает, что Евросоюзу не нужно связывать себя никакими конкретными обязательствами в отношении стран-участниц «Восточного партнерства». С такой позицией солидарен и Париж. А для того, чтобы снивелировать средиземноморскую активность Франции, Германия развивает активность на Балканах, где немецкие дипломаты и военные играют роль первого плана еще с 1990-х годов.
Смещение приоритетов Греции на посту председателя ЕС в южном направлении свидетельствует о намерении Афин играть более сложную игру. Ведь как раз во времена Саркози сформировалась та невыгодная для Греции антикризисная ось Франции и Германии, которая требовала от «проблемных» стран ЕС драконовских мер бюджетной экономии.
В сложившейся ситуации наметившееся сближение Афин и Парижа на международной арене вполне объяснимо. Греция исторически и географически тяготеет именно к Средиземноморью. Сыграл свою роль и фактический провал ставки на «Восточное партнерство». Несмотря на все усилия Вильнюса, Варшавы и других европейских столиц, Евросоюзу не удалось убедить Украину подписать Соглашение об ассоциации с ЕС, что стало крупнейшим поражением Брюсселя за последние годы в его антироссийских играх. Греция же традиционно поддерживает добрые отношения с Россией, то есть ее нежелание форсировать программу «Восточное партнерство» объяснимо и с этой точки зрения.
Впрочем, поборники «Восточного партнерства» не будут сидеть сложа руки. Да и сама Греция слишком зависит в финансовом отношении от ЕС, чтобы рассчитывать на проведение ею полностью самостоятельной политики. В сложившейся ситуации любопытную мысль высказала вначале британская газета The Financial Times. «Евросоюз должен приложить все усилия» чтобы не допустить закрепления на континенте новых разделительных линий между Востоком и Западом. Для этого Брюссель, с одной стороны, «не должен уклоняться, как он делал до сих пор, от того, чтобы предоставлять странам «Восточного партнерства» возможность в будущем стать его полноправными членами при условии выполнения ими всех требований», писала газета. С другой стороны, ЕС «должен попытаться найти способы согласовать правила торговли», действующие в Евросоюзе и Евразийском союзе. В этих целях, «когда волнения на Украине прекратятся, Евросоюзу стоит рассмотреть возможность вступить в трехсторонние переговоры с Россией и Украиной, как предлагали Москва и Киев». [1]
По сути, алгоритм, предложенный The Financial Times, предусматривает отказ от политизации программ ЕС, ориентированных на его соседей, и переход Брюсселя к более конструктивному сотрудничеству со своими партнерами, включая Россию. И вполне возможно, что председательство в ЕС Греции станет подходящей площадкой для реализации подобных идей.
[1] The Financial Times, 02.01.2014
