Владимир Путин прилетел с первым после переизбрания на пост Президента России зарубежным визитом в Пекин. На 16 мая намечены переговоры с председателем КНР Си Цзиньпином (как в узком составе, так и в составе делегаций), а вечером состоится неформальный ужин с участием некоторых членов делегаций с обеих сторон. В закрытых переговорах вместе с главой государства будут участвовать министр обороны Андрей Белоусов, министр иностранных дел Сергей Лавров, секретарь Совета безопасности Сергей Шойгу и помощник Президента Юрий Ушаков. На следующий день, 17 мая, запланировано посещения самого «русского» города Китая – Харбина (административный центр приграничной с Россией провинции Хэйлунцзян, историческая Маньчжурия), где завершается подготовка к открытию большой выставки ЭКСПО.
Состав российской делегации на переговорах в Пекине (в неё вошли Денис Мантуров, Татьяна Голикова, Александр Новак, Виталий Савельев, Юрий Трутнев, Дмитрий Чернышенко, Максим Орешкин, Максим Решетников, Антон Силуанов, Юрий Чиханчин, Олег Белозеров, Евгений Лихачев, Игорь Шувалов) свидетельствует о приоритетном внимании, уделяемом вопросам экономического взаимодействия в условиях санкционного давления со стороны коллективного Запада. По информации российских СМИ, некоторые китайские государственные банки, а также финансово-кредитные организации с долями международного капитала (в том числе Банк Китая, Промышленно-торговый банк Китая, Китайский строительный банк и другие) частично или полностью прекратили принимать платежи из РФ, в том числе в юанях.
В то время как в 2019 году показатель двусторонней торговли составил 111 млрд. долл., то четыре года спустя – уже 227,8 млрд. долл., «при этом более чем на 90 процентов расчёты между нашими компаниями идут в национальных валютах», отметил Владимир Путин в интервью агентству "Синьхуа". Согласно недавним оценкам ЦБ и Минфина РФ, доля юаня в операциях на общероссийском валютном рынке ко второму кварталу с. г. превысила 30%, в то время как в двусторонних взаиморасчётах доля китайской валюты почти достигла 40% (хотя еще в начале 2022 года последний показатель был ниже 20%, а первый – не более 10%).
Для динамичного развития внешней торговли немаловажно, что юань впрямую – не через западные валюты – конвертируется не только в рубль, но и в валюты многих стран, дружественных России (и Белоруссии). В частности, речь идёт о деньгах Ирана, всех практически государств Юго-Восточной Азии, ОАЭ, Пакистана, Бахрейна, Сирии, большинства африканских стран, Бразилии, Кубы, Никарагуа, большинства стран Океании. Из этого следует, что именно с использованием внешних взаимосвязей юаня – тем более что его курс, т. е. платежеспособность и на внешнем рынке регулируется Народным (центральным) банком КНР – РФ вполне может ускорить если не полное прекращение, то минимизацию использования западных валют в расчётах с большинством дружественных стран.
Здесь надо напомнить, что с октября-ноября 2023 года, по решению Минфина и правительства РФ, полностью введён в действие перечень из 44 дружественных стран и территорий, банки и брокеры которых могут участвовать в валютных торгах в России. В их числе – КНР, а также все страны СНГ, Саудовская Аравия, ОАЭ, Индия, Турция, Бразилия, Венесуэла, Алжир, ЮАР, Египет, Таиланд, ряд других стран, равно как и автономные от КНР Гонконг и Аомэнь, валюты которых (местный доллар и патака соответственно) свободно конвертируемы и в валюты стран Запада.
После начала СВО и особенно с осени 2022 г. Центробанк, государственные и коммерческие инвестиционно-кредитные фонды, равно как и коммерческие банки РФ начали сокращать портфели в «недружественных» валютах, составлявших десятилетиями не менее 85% на валютных торгах в РФ. Одновременно ускорился переход на операции и расчёты не только в рублях, но и в «дружественных» валютах, причём в основном – именно в китайских юанях.
По мнению аналитика ФГ «Финам» Николая Дудченко, «юани остаются пока основной интересной опцией из инвалют, в том числе для открытия вкладов в российских банках. Ключевая причина – повышение в 2024-м доходности по вкладам в китайской валюте: эти ставки на рынке доходят до 4,70-5,05% годовых. И сильнее снижается спрос на депозиты в долларах и евро, которые предлагают «околонулевую» доходность».
Схожее мнение у главного аналитика «Банки.ру» Богдана Зварича: «Юань представляет одну из ведущих мировых экономик и стратегического торгового партнера России. Тем более что быстрый рост товарооборота между странами и перевод расчетов в нацвалюты сделали юань интересным для бизнеса. Поэтому банки РФ, видя готовность компаний кредитоваться в китайской валюте, расширяли линейки продуктов в данной валюте, улучшая по ним условия». По оценке эксперта, такой тренд «сохраняется и в текущем году».
Для России немаловажное преимущество китайской валютной и внешнеэкономической политики также в том, что во внешних расчётах КНР и ее реэкспортно-офшорных автономий используется и офшорный юань, совместно корректируемый (но не регулируемый) Народным банком Китая и финансовым управлением Гонконга. Его курс, как правило, не фиксированный, а определяется балансом спроса и предложения. Такой юань без проблем конвертируется в западные и многие другие валюты и активно используется ещё с 1960-х годов (!) в расчётах КНР со странами Запада и с «подсанкцонными» странами. И вот, по имеющейся информации, наблюдается рост использования этой валюты и Ираном, Кубой, Мьянмой, КНДР, Суданом, Пакистаном, рядом стран Африки, Юго-Восточной Азии, большинством стран Океании (используется она и во взаиморасчетах КНР с Тайванем).
Такой тренд связан, прежде всего, с тем, что эта валюта позволяет предотвращать санкционные риски, облегчая расчёты как со странами Запада, так и с теми, подпавшими под западные санкции.
С учётом очевидных преимуществ этого «параллельного» юаня и, как отмечалось, допуска финансовых структур всех регионов КНР на валютный рынок России может оказаться востребованным формирование комплексной системы использования «обоих» юаней во внешнеэкономических расчётах России (в эту систему целесообразно включить и валюты автономных Гонконга и Аомэня). Создание и использование такой системы ускорит «вымывание» западных валют во внешнеэкономических расчётах РФ, а в более широком контексте – ещё более укрепит стратегическое партнерство России с Китаем.
Как отмечает телеграм-канал «Поворот на Восток», вероятно, что решение, призванное сделать двусторонние платежи менее уязвимыми к внешним веяниям, «будет стоять на новой технологической базе в виде цифрового рубля и цифрового юаня и дальше будет масштабироваться на площадке БРИКС+». Это важно и для инвестиционного сотрудничества – по данным Минэкономразвития РФ на декабрь прошлого года, Россия и Китай совместно реализуют 83 крупномасштабных проекта, объем инвестиций в которых оценивается в 200 млрд. долл. практически по всем ключевым направлениям – от энергетики до аэропортов и портов, сельского хозяйства, «высоких технологий» и здравоохранения. В частности, китайские инвесторы вовлечены в российские проекты по производству сжиженного природного газа (СПГ). В 1998-2018 гг. компания «Атомстройэкспорт» (подразделение госкорпорации «Росатом») возвела четыре энергоблока с реакторными установками ВВЭР-1000 на Тяньваньской АЭС в провинции Цзянсу на востоке Китая. В марте 2023 года в ходе визита в Москву председателя КНР Си Цзиньпина, была подписана стратегическая программа развития взаимодействия в сфере атомных технологий до 2030 года.
В ходе визита только в присутствии Владимира Путина и Си Цзиньпина планируется подписать 11 межправительственных документов. Кроме того, как рассказал Юрий Ушаков, «к визиту подготовлен огромный пакет других соглашений и документов, в том числе коммерческого характера, которые будут также подписаны, но не в присутствии лидеров».
Стратегические связи между двумя крупными державами окажут значительное влияние на международную арену. С 22 по 24 октября в России пройдёт саммит БРИКС+, первый после расширения межгосударственного объединения. А в текущем году Китай председательствует в Шанхайской Организации Сотрудничества. По мнению наблюдателей, Пекин и Москва намерены и далее совместно укреплять координацию в различных многосторонних форматах, призванных повысить роль мирового большинства в глобальном управлении.
