Не удивлюсь, если в Толковом словаре украинского языка слово ”партия” вскоре будет сопровождаться пояснением - ”бизнес-проект”. По крайней мере, у моих украинских коллег сочетание этих слов вошло в норму и относится ко всем политическим силам в одинаковой мере, будь то националисты, коммунисты или бизнесмены из Партии регионов или Блока Юлии Тимошенко. Все они утверждают, что пекутся лишь о благе народа, но тем не менее объединиться вокруг этой идеи у них никак не получается. И все лишь потому, что никто из ”благодетелей” не хочет без боя пропустить виртуальных ”единомышленников” к реальной бюджетной кормушке, куда стекаются ручейки налоговых поступлений, сдираемых с любимого ими народа.
Но справедливости ради надо сказать, что ”бизнес-проект” как форма политической деятельности была опробована украинскими политиками задолго до дарования Богом нашей соседке Украине ”нэзалэжности”. Особенно ярко эта технология зарабатывания на хлеб насущный проявилась в поведении украинских политиков, оказавшихся в эмиграции.
В отличие от эмигрантов первой волны, каждый из которых был способен прокормиться собственным трудом, лидеры ”политической” эмиграции начала ХХ века оказались в сложном положении. Народ, с которого можно драть шкуру, остался в Украине, а кушать политикам хочется независимо от места постоянного проживания. Поэтому первое, чем они занялись за кордоном, это надувание разноцветных пузырей для демонстрации потенциальным спонсорам своих возможностей быть им полезными.
В практической деятельности каждого из ”лидеров” это выражалось в создании впечатления, что он, во-первых, сохраняет влияние на ход событий в Украине, где у него якобы остались многочисленные сторонники; во-вторых – что он способен сплотить вокруг себя эмигрантов для решения, опять же, нужных спонсорам вопросов на территории покинутой родины; и в-третьих – что его влияние среди эмигрантов может быть полезным и в других делах, как то: ведение разведки во враждебных странах (например, в интересах Германии против Польши и наоборот), формирование групп украинских боевиков для использования во внутренней политике (как это происходило, например, в США и Канаде), предотвращение трансформации эмигрантских общин во внутреннюю оппозицию, способную проводить разведывательную и подрывную деятельность в интересах потенциального противника.
В общем, поле для деятельности было достаточно широким, но выматывало нервы то, что спонсоры устроили конкурс кандидатов на получение финансирования, и поэтому борьба между ”лидерами эмиграции” за деньги развернулась не на шутку.
Склоки между украинскими политиками времен Центральной Рады, Гетманата и Директории, которые в 1917-1919 годах не позволили им объединиться в борьбе против большевиков и в конечном счете привели всех ”самостийников” к поражению и эмиграции, ”перекочевали на новые, теперь уже чужие земли, перечеркивая какие-либо надежды на общий политический компромисс” (1). Поэтому уже к концу 1920 года за пределами СССР чётко обозначились три центра, вокруг которых начали группироваться те, кто решил посвятить себя делу ”освобождения” Украины, как они это понимали, и те, кто собирал эмигрантов под флаг борьбы с ”москалями, поляками и жидами” с целью выгодно продать наемников разведкам стран поселения, хорошо понимая, чьим интересам на самом деле будет служить это ”пушечное мясо”.
Если пользоваться политическими клише, то такими центрами стали т.н. республиканские демократы (петлюровское ”правительство УНР в изгнании” и ошметки многочисленных когда-то политических партий), украинские националисты (главным образом, УВО - Украинская военная организация Евгения Коновальца) и монархическое гетманское движение, которое стараниями историка Вячеслава Липинского весной 1920 года оформилось в Украинский союз хлеборобов-державников (УСХД). «Хлеборобы» провозгласили своей целью установление на Украине такой парадоксальной формы правления, как ”трудовая монархия” с непартийным ”дідичем” (т.е. крупным землевладельцем) – гетманом Скоропадским во главе. Разочарованные демократией и многопартийностью националисты приняли на вооружение лозунг «Нация превыше всего», причем сделали это, как теперь хвастаются оуновцы на Украине, раньше итальянских фашистов и немецких нацистов (что, впрочем, не мешает демократической Европе считать современных украинских националистов ”локомотивом” курса Украины на интеграцию в ЕС и НАТО). Ну а "правительство УНР в изгнании" все еще пыталось имитировать "демократичность", хотя уже давно, еще на родине, скатилось к диктатуре Петлюры.
Петлюровцы при этом однозначно сделали ставку на Францию и ее сателлита – Польшу, а националисты и гетманцы - на Германию, хотя это не останавливало и тех и других в попытках диверсифицировать, как сейчас модно говорить, источники финансирования, для чего устанавливались контакты в Румынии, Венгрии, Чехословакии, Великобритании и даже Японии. Естественно, что этими ”контактами” были разведки перечисленных государств. Просто потому, что больше ”освободители Украины” ни для кого особого интереса не представляли, ну разве что для чешского президента Масарика, о котором упоминалось во второй части статьи, но и ему они были нужны лишь в качестве предлога для невозвращения в Россию похищенных ценностей.
В наше время белорусские и украинские записные «патриоты» почему-то страшно возмущаются, когда кто-то, даже с документами в руках, напоминает им о сотрудничестве лидеров эмигрантских центров с иностранными спецслужбами. А зря. Если немецкий Абвер, польская Двуйка или румынская Сигуранца платили деньги Борису Савинкову и атаману Краснову, крымскому татарину Сейдаметову и черкесу Клычу, азербайджанцу Расул-заде и грузину Менагаришвили, то это свидетельствует о том, что в Германии, Польше или Румынии они считались уважаемыми людьми. Так чем же наши хуже? Провозгласивший себя «начальником белорусского государства» Булак-Балахович и «зарубежные украинцы» Петлюра, Коновалец, Мельник и Бандера тоже, значит, были людьми полезными и в этом смысле - уважаемыми. Потому что разведки с кем попало не работают.
А вот Нестору Ивановичу Махно не повезло. В наше время на Украине его называют украинским Спартаком и Че Геварой и устраивают в честь «батьки» всеукраинский фестиваль «Гуляй-Поле», но мало кто знает, что советская ЧК сбила Международное махновское движение, что называется, на взлете. Едва «батька» начал в 1921 году организовывать это движение с территории Румынии, куда он перебрался на ПМЖ, как чекистам стали известны место и время очередной встречи Махно с офицерами румынской разведки в городе Бандеры. Группа чекистов во главе с будущим командиром партизанского отряда на Ровенщине Дмитрием Медведевым, переодевшись в румынскую военную форму, пересекла границу и устроила засаду на явочной квартире. Махно на ту встречу почему-то вовремя не прибыл, и чекисты перестреляли только более пунктуальных румынских разведчиков, после чего благополучно вернулись на Украину. С тех пор Сигуранца Нестору Ивановичу доверять перестала. Махно, почуяв, чем это для него может обернуться, нелегально перебрался в Польшу, где был помещен в лагерь для интернированных воинов Армии УНР. Потом поляками он был огульно обвинен в попытке установить связь с Советами, за что судим, а после попытки самоубийства выслан под надзор полиции в Данциг (4). Оттуда русские анархисты помогли украинскому собрату перебраться в Германию, а затем – во Францию, где геройский «батька», в отличие от прикормленных спецслужбами Петлюры и Коновальца, трудился разнорабочим и умер в бедности в 46 лет. Жаль.
Было бы жаль и гетмана Скоропадского, который чуть позже пролетит мимо денег Абвера, не сумев убедить немецкую разведку в своей профпригодности для дел такого рода. Успокаивает то, что рейхс-президент Германии Фридрих Оберт по старой дружбе положил гетману приличную пенсию в тысячу марок, а немецкий МИД доплачивал ему еще и за аналитические материалы, которые созданный под это дело при ”гетманате” информационный центр готовил для немецкой внешнеполитической службы. Так что Скоропадский смог перебраться из Швейцарии поближе к Берлину, в Ванзее, где в условиях послевоенной инфляции по дешевке «купил себе виллу, завел огород, кур, свиней и козу» (5). Последнее животное особенно умиляет.
Злые языки иронизируют, что этой немецкой пенсии Скоропадскому хватило, чтобы в короткие сроки создать филиалы гетманского движения в Чехословакии, Польше, Венгрии, Румынии, Франции и Великобритании. В США и Канаде сторонники гетмана вообще стали на некоторое время основной силой, которая начала объединять вокруг себя другие эмигрантские организации Северной Америки, прежде всего, как сейчас говорят, ”парамилитарные”, то есть военизированные организации под общим названием ”Сечь” (укр. ”Січ”). Лишь через десять лет во всем этом обозначится след Генри Форда, который сильно не любил евреев, но почему-то полюбил украинцев. Впрочем, это не по теме.
Успехи гетманского движения озаботили сидевшее в Варшаве ”правительство в изгнании”. Начиная с весны 1920 года ”министерство иностранных дел УНР” поручает своему ”послу” в Берлине и ”консулу” в Мюнхене собирать информацию о контактах Скоропадского с европейским нобилитетом и немецким генералитетом, о курсировании лидеров гетманского движения между европейскими столицами, о попытках Скоропадского восстановить связи со своими бывшими сторонниками, которые остались на Украине.
”Поверенный в делах УНР” в Германии Роман Смаль-Стоцкий в письмах начальству в Варшаве предупреждает, что Скоропадский, в частности, дружен с бывшим начальником немецкой контрразведки в оккупированном Киеве майором Гассе, а барон Кнорринг ”работает для Скоропадского как связь с крупными банковскими фирмами Англии и Америки” (6). Особенно лидеров УНР взволновали слухи, что в Чехословакии из числа интернированных украинцев гетманом готовится 25-тысячная армия для вторжения в Советскую Украину через Бессарабию. И хотя слухи не подтвердились, всем ”дипломатическим представительствам” УНР приказывалось следить за гетманцами и ”без шума” нейтрализовывать их деятельность, прежде всего в правительственных кругах Европы (7).
Казалось бы, всем ”патриотам" Украины в эмиграции надо было радоваться, что нашелся кто-то способный осуществить их планы и ”освободить” Украину от большевиков. Но нет, петлюровцы старались вставлять палки в колеса гетманского движения и тем самым косвенно способствовали укреплению советской власти.
По-видимому, ”правительство УНР” обоснованно боялось остаться ”в изгнании”, если Скоропадский осуществит мечты всех ”политических” эмигрантов. К тому же Петлюре надо было продемонстрировать спонсорам, кто в ”эмигрантском доме” хозяин. Но последующие события показали, что значительно больше, чем лидеры УНР, активностью гетманцев были озабочены французы, англичане и поляки, которые увидели за деятельностью Скоропадского интересы Германии на востоке. Поэтому уже к осени 1921 года на территории Польши и Румынии в спешке были сформированы три группировки вторжения под общим командованием Юрия Тютюнника, бывшего прапорщика царской армии и генерал-хорунжего армии УНР.
Подготовка к операции проводилась под руководством Второго отдела Генерального Штаба Войска Польского (военная разведка, в просторечии - Двуйка). Поляки согласились выпустить из лагерей добровольцев из числа интернированных украинских солдат и офицеров, готовых вернуться к борьбе с большевиками, обеспечить их оружием, обмундированием и продовольствием. ”Партизанско-повстанческий штаб” был переведен из Тарнова во Львов, где размещался опять-таки в здании львовской экспозитуры Двуйки (это к тому, что украинские националисты не сотрудничали с иностранными спецслужбами). Румыны, со своей стороны, обеспечили подготовку боевиков для вторжения из Бессарабии.
Поскольку из десятков тысяч украинцев, сидевших в лагерях для интернированных, добровольцев набралось всего полторы тысячи, некоторые члены штаба робко высказали сомнение в успехе мероприятия. Тем не менее Петлюра и Тютюнник убедили поляков в том, что украинский народ спит и видит, как его ”освободят”, а потому на Украине сразу же вспыхнет массовое восстание в тылу ”красных”. Как они ошибались! Тем более что советская разведка имела достаточно полную информацию о планах Двуйки и петлюровцев. 25 октября 1921 года вторжение началось, а уже 29 ноября закончилось полным разгромом, добавив воинской славы командиру Девятой кавалерийской дивизии Григорию Котовскому и подтвердив мнение Тютюнника, что ”...единственное, перед чем следует преклониться у коммунистов, так это ЧеКа... ни одна власть не могла поставить так идеально разведку и шпионаж, как они, и никогда никто не сумеет так поставить...” (8).
Во всем этом интересной была роль Евгения Коновальца и его Украинской военной организации (УВО). С одной стороны, начальником штаба у Тютюнника был Юрий Отмарштейн (или Отмарштайн), близкий соратник Коновальца как в корпусе Украинских сечевых стрелков, так и в деле создания УВО. И это вроде бы должно говорить о поддержке Коновальцем петлюровской авантюры. Но, с другой стороны, совершенно очевидно, что в первой половине 20-х годов Коновалец бросил все силы УВО не на борьбу с Советами, а на создание разветвленной разведывательной структуры в Польше. И работала эта структура, как потом выяснилось, на германскую разведку. По крайней мере, таким был вывод польского суда по делу группы разведчиков УВО, провалившихся во Львове в 1924 году. Группа собирала очень подробную информацию о польской армии и передавала ее в Берлин. Информационные материалы готовились на немецком языке. Инструкции по ведению разведки и подрывной деятельности приходили из Берлина тоже на немецком, и это – надежное свидетельство того, что УВО работало просто в интересах Германии, лишь прикрываясь лозунгом ”освобождения Украины” (9).
Надо, думаю, отметить и то, что в рамках ”диверсификации финансирования” часть материалов львовской группы оказывалась также и в ЧК, но причастны ли к этому Коновалец и его свояк Андрей Мельник или же работа на два фронта была инициативой отдельных разведчиков УВО, осталось не выясненным, так как руководитель группы Ольга Басараб покончила жизнь самоубийством в польской тюрьме, унеся эту тайну в мир иной.
Как бы то ни было, провал так называемого Второго зимнего похода армии УНР положил конец надеждам заинтересованных европейских государств свергнуть советскую власть на Украине с помощью украинских националистов в лобовом столкновении с Красной армией. Националисты, в свою очередь, усомнились в реальности своих надежд на то, что Германия или страны Антанты вот-вот обрушат всю свою мощь на большевиков, чтобы торжественно передать власть на Украине в руки Петлюры, Коновальца или кого-либо еще. Европа, еще не оправившись после Первой мировой, не горела желанием вновь отправлять своих сыновей на убой. В Берлине, Париже, Лондоне рассчитывали на то, что это украинцы будут таскать для них каштаны из огня, а не наоборот. Ну а если не получилось, то и Бог с ней, с Украиной. До времени.
Но в Варшаве думали иначе…
У читателя может возникнуть резонный вопрос: ему-то зачем все эти ”дела давно минувших дней, преданья старины глубокой”?
Ну это как сказать. В далёких от нас событиях 20-х годов прошлого века - корни тайной войны, первый этап которой закончился в 1992 году парадом на Красной площади полковника американской разведки, а ныне аналитика Фонда Никсона Фрица Эрмарта в ознаменование его ”личной победы” над СССР. Именно там – корни "оранжевых революций" в уже, казалось бы, независимых государствах СНГ. Оттуда начали действовать силы, которые приведут на "украинский трон" "гетмана" Ющенко, а потом направят из Австралии в Киев главаря ОУН-бандеровцев Стефана Романива с меморандумом для президента Януковича о том, как ему вести дела с Россией(10).
Бывший посол США в Украине Стивен Пайфер считает, что "Украина – еще не потеряна" (11), а значит - война продолжается. Потому что конечная цель этой войны – не Украина и не Беларусь. Ее цель - на картинке ниже. Ее кодовое название – операция "Прометей".
(Продолжение следует)
1. http://www.referaty.pp.ua/abstracts/ua/history-of-ukraine/history-of-uk…
2. http://www.nbuv.gov.ua/portal/natural/Vnulp/Armia/2008_612/17.pdf
3. Фото из http://uk.wikipedia.org/
4. См. М. Гетьманчук, "Шлях Нестора Махна в еміграції: через Румунію і Польщу у 1921-1925 р.р.", “Львівська політехніка”, Інститут гуманітарних і соціальних наук, 2008, http://www.nbuv.gov.ua/portal/natural/Vnulp/Armia/2008_612/17.pdf
5. http://joanerges.livejournal.com/177013.html
6. Тетяна Остапко, ”Українські монархічні сили в еміграції на початку 20-х років за даними дипломатичної служби УНР”, http://hetman-ua.org/history/20.html
7. Там же.
8. В. Кравцевич-Рожнецкий, ”Дорога к Базару”, ”Зеркало недели”, № 46 (370) 24 — 30 ноября 2001, http://www.zn.ua/3000/3150/32968/
9. См. О. Бежук, ”Матеріали Ольги Басараб: ще раз про розвідувальну діяльність УВО”, Львівська національна академія ветеринарної медицини ім. С.З. Гжицького, http://www.nbuv.gov.ua/portal/natural/Vnulp/Armia/2007_584/21.pdf
10. Світовий конгрес українців, Меморандум про важливі питання, що стосуються України та української діаспори (рус. Всемирный конгресс украинцев,Меморандум по важным вопросам, которые касаются Украины и украинской диаспоры), 17 июня 2010 г., http://www.spilka.pt/index.php?option=com_content&view=article&id=1499%…
11. Steven Pifer, Ukraine—Not Yet Lost, Foreign Policy Trip Reports | Number 14, June 30, 2010, Center on the United States and Europe, The Brookings Institution, http://www.brookings.edu/opinions/2010/0630_ukraine_pifer.aspx
