18 октября 1867 года на сопке, возвышавшейся над бухтой Новоархангельска, столицы Русской Америки, выстроились напротив друг друга два военных отряда. В одном находилась команда, только что сошедшая с палубы фрегата «Оссипи», принадлежавшего Соединенным Штатам. Другой состоял из русских моряков. Раздалась команда: «Спустить флаг!» Офицеры сняли фуражки, оба караула вытянулись во фронт. Черно-желто-белый александровский триколор вздрогнул, но спускаться не захотел – запутался на самом верху флагштока. Веревка, за которую его стягивали, оборвалась. Несколько русских моряков бросились наверх, чтобы распутать флаг. Надо было крикнуть тому, кто оказался резвее других, чтобы он не бросал полотнище, а слезал вместе с ним, но вовремя не сообразили. Матрос скинул его сверху, и оно угодило прямо на русские штыки. Губернатор колонии Дмитрий Петрович Максутов, герой обороны Петропавловска-Камчатского от нападения англо-французской эскадры, стоял с каменным лицом, его молодая жена Мария Максутова смахивала слезы… Звездно-полосатый флаг США был водружен без происшествий.
Так стала американской Аляска. Обширная территория, занимающая один процент земной суши, была продана царским правительством за 7,2 миллиона долларов, продана окончательно, а не отдана в аренду на 99 лет, как нас приучили думать в советские годы.
Аляска (в переводе с алеутского «земля богатая китами») была открыта русскими людьми (подштурманом Иваном Федоровым и геодезистом Михаилом Гвоздевым в 1732 году), русскими людьми осваивалась, русской кровью полита: в 1802 году индейцы-тлинкиты вырезали население Новоархангельска, а саму крепость разрушили. Через два года директор Российско-Американской компании Александр Баранов решил наказать воинственных аборигенов. Неизвестно, смог бы он с ними справиться или нет, но, по счастью, случайно близ островов Александровского архипелага плыл шлюп «Нева» под командованием знаменитого мореплавателя Юрия Лиснянского (он возвращался из первого в истории русского флота кругосветного путешествия). Пушки «Невы» решили дело – индейцы были разбиты. Форт Новоархангельск был отстроен заново и стал опорным пунктом освоения Аляски.
Чем руководствовались русское правительство, продавая, в сущности, за бесценок – по четыре цента за гектар - свое единственное заморское владение? Авторы сделки (среди них был великий князь Константин, министр финансов Рейтерн, посол России в США Стекль) приводили различные резоны. В их числе: убыточность русско-американской компании (что ставится под сомнение рядом современных историков); необходимость укрепления дружественных отношений с Соединенными Штатами (как-то забыли, что там еще в 1823 году приняли доктрину Монро, из которой родились все последующие имперские амбиции США и ее агрессивная политика); возможность ослабления нашего главного противника Англии (отношения США и Великобритании были тогда враждебными; поэтому позиции владычицы морей главного противника России на Тихом океане были, действительно, на какое-то время ослаблены, но за счет огромных геополитических потерь России). Наконец, указывали на необходимость расплатиться с Ротшильдами, у которых был взят огромный кредит для выплаты компенсации помещикам после отмены крепостного права. Однако и этот довод не слишком убедителен: сумма российско-американской сделки составляла менее десятой части тех денег, которые требовалось отдать. Передовые представители русского общества не видели выгод от продажи Аляски и поначалу воспринимали планы правительства расстаться с Русской Америкой как пустой слух. Но 8 октября 1866 года газета министерства иностранных дел «Северная почта» опубликовала «Высочайше ратифицированный договор об уступке российских североамериканских колоний». Вот как отреагировал на это сообщение знаменитый издатель и публицист Александр Андреевич Краевский в своей газете «Голос»:
«Сегодня, вчера и третьего дня мы передаем и передавали получаемые из Нью-Йорка и Лондона телеграммы о продаже владений России в Северной Америке... Мы и теперь, как и тогда, не можем отнестись к подобному невероятному слуху иначе, как к самой злой шутке над легковерием общества». Краевский отметил, что Российская американская компания завоевывала территорию Аляски с «огромным пожертвованием труда и даже крови русских людей», что Россия более полувека тратила средства на прочное водворение и устройство своих колоний, содержание флота, распространение христианства и цивилизации, что сумма, выплачиваемая Америкой за Аляску, «до такой степени ничтожна, что едва ли можно допустить, что она могла иметь для наших финансов, даже при настоящем не цветущем их положении, какое-нибудь серьезное значение». Стоит ли лишать Россию этих владений именно в то время, «когда проведением через них всемирного телеграфа они приобрели новую важность и когда на почве их, как писали недавно, открыты весьма многообещающие прииски золота, разработка которого, если известие справедливо, в 2-3 года доставит более, чем сколько дают за них Северо-Американские Штаты!» Газета возмущалась: «Неужели трудами самоотверженных для России людей должны воспользоваться иностранцы и собрать в свою пользу плоды их?»
Сто двадцать шесть лет прошло с года открытия Аляски. Карта этой громадной земли были испещрена русскими именами. И вдруг в одночасье шесть процентов территории Российской империи стало чужим. Никогда до того Россия не торговала своими владениями. Это создавало опасный исторический прецедент. Стоит вспомнить, что генерал-губернатор Восточной Сибири Муравьев-Амурский весной 1853 года подал мысль Николаю I об уступке Соединенным Штатам Русской Америки. Началась Крымская война, и госсекретарь Соединенных Штатов (тогда САСШ – Североамериканские Соединенные Штаты) У.Л.Марси передал через русского посла в Вашингтоне предложение продать владения империи к востоку от Берингова пролива. Царь, однако, на это не пошел, хотя положение страны тогда было куда тяжелее, чем в 1866 году. «Где станет русская нога, оттуда уходить нельзя», - говорил Николай. Александр II переступил завет своего отца. Россия отдала земли богатые золотом, пушниной, а потом, как оказалось, нефтью и газом, а главное – она потеряла важнейшие стратегические позиции, возможность контролировать северную часть акватории Тихого океана. При этом для Вашингтона были открыт путь к осуществлению гегемонистских устремлений, превращения США в супердержаву. Союз с ней России оказался непрочным. В итоге Россия проиграла в стратегии (вместо одного у нее появилось два геополитических противника – англосаксы Старого и Нового света, когда Штаты не без российской помощи усилились, быстро нашли общий язык), она понесла и экономические потери: американцы энергично вытесняли русских купцов на рынках Китая и других стран Юго-Восточной Азии.
Новоархангельск переименовали в Ситке. Там был сразу введен Григорианский календарь, в результате жители Аляски легли спать пятого октября, а проснулись -девятнадцатого. Причем проснулись уже не в своем жилище: их дома было приказано сдать новой администрации. Американцы ходили по городу и, если здание им нравилось, вышвыривали людей на улицу. Таким способом было выселено 250 человек. Шел непрерывный мелкий дождь. Людям пришлось ютиться в гавани и жить в трюмах кораблей. В эти же дни на город налетел ураган, какого не помнили даже бывалые моряки. Буря повредила суда, и на них нельзя было сразу отправиться к берегам России.
Каким образом были потрачены деньги, полученные от американцев? Согласно одной из версий, деньги перевели на счета лондонского банка братьев Баррингов, где хранились средства августейшего семейства, там они попали в руки доверенных лиц великого князя Константина Николаевича и министра финансов Рейтерна и якобы были израсходованы, как явствует из документа Департамента Государственного казначейства, «за границею на покупку принадлежностей для железных дорог: Курско-Киевской, Рязанско-Козловской, Московско-Рязанской и др.»
Строительство железных дорог в период правления Александра II не тема нашей статьи. Скажем только: оно связано с коррупцией, какой не знала николаевская Россия. Дороги прокладывали на казенные средства или на средства, гарантированные правительством, что ввело государство в громадные расходы. Управление же всем железнодорожным делом отдано было частным предпринимателям почти в бесконтрольное владение. «Это дело, - писал цесаревич Александр (будущий император Александр III) в своем дневнике, - грязное со стороны Рейтерна, его компании и Министерства; конечно, дядя Костя (великий князь Константин – ред.) с ним заодно, так как Рейтерн его креатура». Свою точку зрения на коррупционность Минфина он пытался (к сожалению, безуспешно) донести до отца: «Я остаюсь при своем убеждении, и еще раз повторю, что в этом Министерстве делаются дела нечистые. - Я не сочиняю и не позволил бы себе говорить так смело, если не было все это так видно и гадко». Легко предположить (и некоторые исследователи так и предполагают), что деньги, полученные от американцев за Аляску, не тратили «на принадлежности для железных дорог», а были попросту присвоены группой высокопоставленных лиц (кто же будет поверять деятельность министра, которому покровительствует великий князь).
Но есть и другая точка зрения: русское правительство от продажи Аляски вообще не получило от американцев денег. Ни цента! Она могла бы считаться экстравагантной выдумкой падких на сенсацию журналистов, не будь ее сторонниками авторитетные специалисты. Вот почему эту точку зрения стоит изложить, тем более что изложение это напоминает остро закрученный детектив.
Русский посол в САСШ барон Эдуард Стекль получил в Вашингтоне чек на сумму семь миллионов тридцать пять тысяч долларов. Из них ему причиталась 21 тысяча в качестве вознаграждения, 144 тысячи он раздал по тайной статье расходов "на дела, известные императору" (элегантная формулировка, обозначавшая взятки американским журналистам, выступавшим за приобретение Аляски, и сенаторам, голосовавшим за ратификацию договора). Оставшиеся 7 миллионов российский посланник конвертировал в фунты и перевел в Лондон. В британской столице на эту сумму (за вычетом средств, потраченных на конвертацию) купили золотые слитки и в следующем году повезли их в Петербург морским путем. Однако барк «Оркни», доставлявший драгоценный груз, 16 июля на подходе к Петербургу затонул. Было ли в нем на тот момент золото или оно вообще не покидало пределов Туманного Альбиона, неизвестно. Компания, застраховавшая судно и груз, объявила себя банкротом – деньги спросить было не с кого.
Что же произошло с «Оркни»?
Тайна его гибели была раскрыта через семь лет. 11 декабря 1875 года при погрузке багажа на пароход «Мозель», отправлявшийся из Бремена в Нью-Йорк, произошел мощный взрыв. 80 человек погибли, а еще 120 были ранены. Полиция пришла в каюту американца немецкого происхождения Вильяма Томсона. Тяжелораненый пассажир лежал в луже крови, рядом с ним валялся револьвер. Именно Томсону принадлежала бочка, в которой находилась снабженная часовым механизмом бомба. Она должна была взорваться где-то в океане, после того как владелец бочки, застраховавший свой груз на огромную сумму, сойдет в британском порту Саутгемптон. Но от удара при погрузке часовой механизм сработал раньше. Томпсон хотел сойти на берег, но капитан «Мозеля» приказал никого не выпускать. Тогда американец попытался покончить с собой.
Он жил еще шесть дней и за это время дал признательные показания. Выяснилось, что во время гражданской войны в Америке он служил в диверсионном отряде южан ССК (Secret Service Corps). Там он освоил технологию изготовления бомб с часовым механизмом, взрывал склады, поезда и корабли северян. Но закончилась война, южане проиграли, и капитан Томпсон оказался не у дел. Он отплыл в Англию, где однажды был арестован за пьяную драку. В камеру к нему посадили человека, который пообещал кругленькую сумму за выполнение одного деликатного поручения. Нужно было, выйдя через несколько дней на свободу, устроиться портовым грузчиком и под видом мешка с углем протащить на борт «Оркни» мину с часовым механизмом. Когда до прибытия корабля в Петербург оставалось несколько часов, в угольном трюме прогремел взрыв. Выполнив задание, Томпсон получил тысячу фунтов стерлингов и, согласно предписанию, подписанному премьер-министром Великобритании Дизраэли, немедленно покинул Англию. Томсон поселился в Германии, женился и несколько лет жил безбедно. Однако деньги закончились, тогда он решил зарабатывать на жизнь, пуская на дно суда и получая выплаты за свой утонувший груз, застрахованный на огромную сумму.
Дальнейшая история негодяя обрастает поистине фантастическими подробностями: якобы он ежегодно взрывал шедшие в Америку корабли, путь которых проходил в районе Бермудских островов. И моряки начали рассказывать о таинственном исчезновении судов задолго до того, как родился термин «бермудский треугольник».
Вернемся, однако, к взрыву на борту «Оркни». Какова была судьба золота, которое не доставили в Петербург: оно осталось на морском дне? По мнению доктора исторических наук профессора Е.П.Толмачева, автора книги «Александр II и его время», в Балтийском море группа заговорщиков попыталась захватить золото, но потерпела неудачу. Впрочем, ходили слухи, что незадолго до гибели судна от него отчалила тяжело нагруженная шлюпка…
Остается добавить, что по некоторым сведениям в 1975 году советско-финская экспедиция обследовала район затопления «Оркни» и нашла обломки корабля. Она подтвердила, что на корабле был мощный взрыв и сильный пожар. Однако золота обнаружить не удалось. Было ли на его борту золото или оно вообще не покидало Англии, так и осталось загадкой.
