Совет Безопасности ООН вновь принялся за пиратов. 19 ноября обсуждался новый доклад Генерального секретаря ООН по пиратству, а 21 ноября была принята новая резолюция Совбеза, установившая ряд весьма интересных положений.
Морские перевозки составляют 90% всех международных торговых перевозок в мире, поэтому пиратство стало угрозой для мировой торговли как таковой. За первые 10 месяцев 2012 года на морские суда было совершено 291 нападение.[1] Пираты все еще удерживают в заложниках 293 моряков. Как и в 2011-м, и в 2010 годах, наиболее подверженными этой опасности районами являются Восточная Африка, Западная Африка и Дальний Восток.
Если сравнить новый доклад Генерального секретаря ООН по пиратству с предыдущим, то можно увидеть, что количество пиратских нападений в водах у берегов Сомали в 2012 году по сравнению с 2011 годом заметно уменьшилось. Так, за первые девять месяцев 2012 года в водах у берегов Сомали было совершено 99 нападений на суда, в результате которых было захвачено 13 судов. Большинство нападений, завершившихся захватом судов, произошли в западной части Индийского океана. За тот же период в 2011 году было совершено 269 нападений и захвачено 30 судов.[2] На конец сентября 2012 года в заложниках находились 224 моряка и захваченными оставались 17 судов (в сентябре 2011 года в заложниках находились 339 человек и захваченными были 16 судов).
Хотя пиратство является общемировой проблемой, формы его различны. У берегов Сомали пираты захватывают суда и их экипажи с целью получения выкупа. По данным Управления ООН по наркотикам и преступности, в 2011 году сомалийские пираты получили в виде выкупа за похищенные суда и их экипажи около 170 млн. долл. (110 млн. долл. в 2010 году). Какая-то часть этих денег была направлена в легальную финансовую систему.[3] Средний размер выкупа пиратам в 2011 году составлял около 5 млн. долл. США. Отмывание доходов от пиратской деятельности привело к резкому увеличению цен на товары в районе Африканского Рога и соседних странах. Часть этих доходов вновь поступает в преступные каналы, в том числе на деятельность, связанную с незаконным оборотом наркотиков, контрабандным провозом оружия и алкоголя и торговлей людьми.
Кроме ставших широко известными сомалийских пиратов в последнее время появился новый субъект – пираты Гвинейского залива. Если в 2012 году число актов морского пиратства у берегов Сомали сократилось, то пиратство в Гвинейском заливе, наоборот, набирает силу: в 2012 году было зарегистрировано 34 нападения (данные за январь – сентябрь), то есть на 4 нападения больше, чем за соответствующий период прошлого года. Здесь пираты в основном занимаются похищением нефти и связаны с региональным черным рынком и организованной преступностью. Несмотря на захват заложников, получение выкупа является «попутной» целью. В Гвинейском заливе, главным образом, вооруженный разбой происходит на незначительном удалении от берега. Проблему пиратства в Гвинейском заливе нельзя решить таким же образом, как в Аденском заливе или у берегов Сомали; на берегах Гвинейского залива, эта проблема предстаёт иначе, в частности, в силу того, что здесь нет несостоявшегося государства или стратегического морского маршрута. Доходы от перехвата грузов нефти пиратами используются для финансирования сетей, которые стремятся подорвать государственную власть. Воздействие пиратства на экономику отдельных государств, особенно в Гвинейском заливе, вполне очевидно, особенно с учетом того, что портовые сборы соответствующих стран составляют значительную часть их национального дохода. Например, Республика Бенин, которая по-прежнему больше всего страдает от участившихся пиратских нападений, переживает катастрофическое снижение активности в порту Котону: за последние два года объем морских перевозок Бенина сократился на 70%.[4] Огромные финансовые убытки, которые терпит эта страна, свидетельствуют о катастрофическом воздействии пиратства на финансовую безопасность стран в этом районе мира. Всего из-за пиратства западноафриканские страны теряют около 2 млрд. долл. США ежегодно.[5]
Какова же концепция борьбы с пиратством, предложенная генсеком ООН в его докладе? Она заключается в том, что при всей важности судебного преследования рядовых исполнителей пиратских нападений главное заключается в выявлении и нейтрализации ключевых фигур пиратской индустрии: «Ее эффективное решение означало бы удар в самое сердце пиратства. Без главарей и финансовых посредников пиратская бизнес-модель развалится. Для решения данной проблемы потребуется задействовать правовые механизмы борьбы с коррупцией и финансовыми злоупотреблениями, включая легализацию преступных доходов. B этой связи мы выступаем за введение адресных санкций в отношении пиратской верхушки».
Пока же главным способом борьбы с пиратством является военное присутствие ряда государств в районе Сомали. Главные силы составляют три специализированных оперативных морских соединения (Европейского союза, НАТО и Объединенных военно-морских сил [6]), а также суда нескольких государств-членов, как это было санкционировано СБ ООН в 2011 году. Трое командующих этими оперативными соединениями на основе ротации выполняют функции местных координаторов по Аденскому заливу и сомалийскому бассейну. Имеет своё военное присутствие в заливе и Российская Федерация.[7]
Особо следует отметить проблему разграбления природных ресурсов прибрежных вод Сомали, с одной стороны, и незаконный сброс отходов, в том числе токсичных веществ, - с другой. Генеральный секретарь ООН в своём докладе весьма неуклюже обошёл эту сторону дела, заявив, что у него нет такой информации, чему виной «отсутствие адекватной системы мониторинга или отчетности».[8] Генсек заявил, что сброс токсичных веществ, возможно, и имел место, но «несколько лет назад», а сейчас, мол, «ничто не говорит о такой деятельности».
И ещё об одной проблеме. Резолюция СБ ООН №2077 от 21 ноября призвала Сомали установить исключительную экономическую зону (ИЭЗ).[9] Согласно нормам международного морского права, такая зона может быть распространена в пределах до 200 морских миль от берегов Сомали. Однако необъявление государством Сомали такой зоны не означает, что другие государства могут осуществлять незаконную эксплуатацию природных ресурсов этой территории и сброс там отходов.[10] Тогда зачем требовать от Сомали её объявления? Дело в том, что 200 прибрежных морских миль Сомали уже давно провозгласила своими территориальными водами![11] А это уже совсем иной правовой режим! Если ИЭЗ является территорией со смешанным режимом (с приоритетом международно-правовых норм над внутренним правом), то территориальное море есть государственная территория! Таким образом, данный пункт резолюции 2077 по существу является попыткой заставить Сомали изменить правовой режим своей государственной территории, ведь Конвенция ООН по морскому праву признаёт территориальные воды только в пределах 12 морских миль!
Пиратство у берегов Сомали имеет целый комплекс причин, но принятая СБ ООН резолюция пока не устраняет ни одну из них. Несмотря на то, что официально главной причиной называется полное разрушение государственности Сомали, имеются причины более веские. А именно - желание некоторых государств использовать эту ситуацию в своих интересах (не говоря о том, что само разрушение сомалийской государственности имело не только внутренние причины). Заседание СБ ООН 21 ноября было созвано Индией и на основании ею же представленной концептуальной записки. В данной записке отмечается весьма важное обстоятельство: попытка СБ рассматривать проблему пиратства в «отчётливо региональном ключе», в то время как её необходимо рассматривать исключительно в глобальном контексте.[12] Пока этот подход, предложенный Индией, остаётся нереализованным. И неудивительно. Как выясняется, даже в составе Совета Безопасности ООН имеются покровители пиратов: представитель Российской Федерации Виталий Чуркин прямо заявил, что предложение о введении санкций против пиратской верхушки «пока не находит поддержки у некоторых членов Совета Безопасности»…[13]
[1] Данные Международной морской организации (ИМО) – см.: http://www.imo.org
[2] Доклад Генерального секретаря, представленный во исполнение Резолюции СБ ООН 2020 (2011) от 22 октября 2012 года, // Документ ООН: S/2012/783. С.1
[3] Там же.
[4] См. выступление представителя Республики Бенин на заседании Совета Безопасности ООН 19 ноября 2012 года, // Документ ООН: S/PV.6865. С.14.
[5] В октябре 2011 года и в феврале 2012 года были приняты две резолюции СБ ООН, которые впервые поставили вопрос о пиратстве в Гвинейском заливе (см. документы ООН: S/RES/2018 (2011) и S/RES/2039 (2012).
[6] Объединенные военно-морские силы, в которые входят 27 государств, проводят операции по обеспечению безопасности на море и борьбе с пиратством. Операции Сил по борьбе с пиратством осуществляются силами Объединенной оперативно-тактической группы 151, а объединенные оперативно-тактические группы 150 и 152 проводят операции по обеспечению безопасности на море и содействуют укреплению регионального потенциала. В 2012 году командование группой 151 осуществляли поочередно Дания, Пакистан, Республика Корея и Таиланд.
[7] Выступая 19 ноября в Совете Безопасности ООН, В.Чуркин заявил: «Мы намерены и далее обеспечивать присутствие своих военно-морских сил в Аденском заливе, работая в тесной координации с другими государствами и региональными организациями». (См.: Документ ООН: S/PV.6865. С.6).
[8] См. документ ООН: S/2011/661.
[9] Параграф 4 резолюции гласит, что Совет Безопасности «обращается к властям Сомали с просьбой … объявить об установлении исключительной экономической зоны в соответствии с Конвенцией ООН по морскому праву».
[10] Так, представитель Южной Африки на заседании СБ ООН 21 ноября 2012 г. указывал, что в «Конвенции по морскому праву ничего не говорится о том, что существование ИЭЗ зависит от ее объявления прибрежным государством» (Документ ООН: S/PV.6867, с.3).
[11] Ситуация редкая, но не уникальная. Кроме Сомали 200-мильное территориальное море объявили ещё семь стран: Бенин, Конго, Эквадор, Сальвадор, Либерия, Перу и Исландия.
[12] Международный мир и безопасность: пиратство. Концептуальная записка, // Документ ООН: S/2012/814 от 7 ноября 2012 г.
[13] См. Стенограмму заседания СБ ООН от 19 ноября 2012 года, // Документ ООН: S/PV.6865. С.6
