Комбинацию с применением (якобы) химического оружия страной, режим которой намечено сменить силой, Запад разыгрывает не в первый раз. Когда-то большая ложь о «химическом оружии Саддама Хусейна» привела к нападению на Ирак. Потому так насторожили первые сообщения о применении «зарина» Сирией, появившиеся в западных СМИ несколько месяцев назад.
Доказательств использования химического оружия не было вообще либо для их получения требовалось серьёзное расследование. Отдельные случаи, которые удалось расследовать российским экспертам и независимой комиссии ООН под руководством Карлы дель Понте, показали, что речь идет о «конкретных подозрениях в адрес боевиков». С их стороны такая тактика имеет двойной смысл: попытаться удержать за счёт применения химического оружия ускользающую военную инициативу в своих руках, во-первых, и дать антисирийским силам повод для создания «информационной бомбы», предваряющей интервенцию в Сирии под флагом НАТО или ООН.
До последнего времени количество жертв от применения «зарина» в Сирии не превышало нескольких десятков человек, и Бараку Обаме пришлось-таки потрудиться, чтобы убедить американцев в том, что Башар Асад «переступил красную черту». Однако слово было сказано. Оставалось ждать, когда мятежные бандформирования подбросят организаторам готовящейся информационной атаки более обильную «пищу».
И вот 21 августа канал «Аль-Арабийя» сообщил о «масштабном применении сирийским правительством химического оружия, повлекшем многочисленные жертвы». Тут же всплыла цифра 1400 убитых, а политики стран НАТО немедленно высказались в том смысле, что сирийское правительство варварски убивает своих граждан. Однако «информационные бомбы» готовить непросто, и они часто взрываются совсем не так, как задумали их конструкторы. Бомба от 21 августа начала разваливаться на части практически сразу…
В том, что устроена очередная провокация, сомнения нет. Ни одно вменяемое правительство не будет применять химического оружия сразу после въезда в страну международных инспекторов для проверки случаев применения химического оружия. Применить это оружие в такой момент может понадобиться только врагам правительства.
И в том, что никаких 1400 погибших не было, также нет сомнений. Были ли вообще следствием этой провокации человеческие жертвы, от какого оружия и как именно они погибли, мы узнаем не сразу.
Пока что обратим внимание на следующие факты:
1. В Интернете было выложено всего несколько сюжетов с «жертвами» взрыва, хотя такой террористический акт, сопоставимый по масштабу с терактом 11 сентября 2001 года в Нью-Йорке, должен был повлечь огромное количество видео- и фотоматериалов. Однако проходят дни, а ни любительских, ни профессиональных материалов не прибавляется. Уже к вечеру первого дня обновление фото- и видеоматериалов приостановилось и на вторые сутки окончательно замерло. Мир так и не увидел даже небольшой части «этой страшной трагедии». Демонстрируются лишь два-три помещения с парой десятков «пострадавших».
2. Согласно обычаю, мусульманин должен быть предан земле по истечении первых суток после смерти. 22 августа в пригороде Дамаска должны были состояться грандиозные похороны, по крайней мере нескольких сотен убитых. Где репортажи об этих похоронах?
3. В районе поражения, хотя он захвачен мятежниками, должно было находиться хотя бы некоторое количество врачей. Они первыми приходят на помощь жертвам, устанавливают характер полученных ранений. Они же попадают в объектив телекамер или хотя бы мобильных телефонов. Где высказывания и комментарии этих специалистов?
4. Современные средства связи позволяют сразу сообщить родственникам в других городах Сирии и за рубежом о погибших. Это сразу наполняет Интернет информацией об обстоятельствах трагедии. Где эта информация?
5. Почему сирийские религиозные общины не скорбят о погибших? Где обращения духовных лиц по поводу трагедии?
6. Где выступления оппозиции с внятным объяснением мотивировки удара правительственных войск? Как они объясняют то, что «удар» был нанесен не по боевикам?
7. Западные политики, требуя от Дамаска допустить инспекцию ООН к месту массовой гибели людей, будто не знают, что требовать это нужно у мятежников, так как именно они контролируют данный район.
8. Специалисты, анализируя фото- и видеоматериалы с места «трагедии», указывают на отсутствие характерных симптомов отравления у «жертв», а также на тот факт, что одни и те же «жертвы» появляются в разных мизансценах. Одну из «отравленных» девочек они обнаружили в трех помещениях в разных позах.
В силу всех этих фактов заявление СБ ООН по поводу инцидента прозвучало очень осторожно: «Следует разобраться в произошедшем». Однако на Западе продолжают разогревать обстановку. Министр иностранных дел Франции Лорен Фабиус распалился до такой степени, что потребовал «применения силы» против Сирии. Вспомним, что во время интервенции в Ливии Франция также играла первую скрипку. Может быть, потому, что в случае с Сирией, как и с Ливией, речь идет о бывших колониальных владениях Франции?
Пройдёт совсем немного времени и станет ясно, что никакого «масштабного использования химического оружия» не было в помине, а была информационная операция, предпринятая с целью дальнейшего нагнетания антисирийской истерии. Ведь проект свержения режима Башара Асада терпит крах. Вложенные в него катарские, саудовские, турецкие, европейские и американские деньги могут вылететь на ветер, после чего выигрывающий от победы Сирии Иран только укрепит свои позиции.
Смириться с такой перспективой для тех, кто развязал конфликт в Сирии, невыносимо. Они будут хвататься за любой способ переломить ситуацию. И новые мистификации в информационной войне ещё предстоят.
Однако нет худа без добра. Наученные тем, что и почему произошло с Ливией, Москва и Пекин сразу затормозили «наскок» западных членов СБ ООН, попытавшихся выжать из провокации как можно больше санкций против Сирии. Это разумно – выждать и посмотреть, каков будет «сухой остаток» от новой «информационной бомбы». Очень может быть, что он окажется весьма жалким.
