В последние дни 2013 года завершилась обвинительная часть судебного процесса «Прокурор против генерала Ратко Младича» в Международном уголовном трибунале по бывшей Югославии. Трибунал работает по англо-саксонской процессуальной модели, когда судебный процесс делится на две части - обвинительную и защитную; в первой части выступают свидетели обвинения, а во второй – свидетели защиты. Обвинительная часть процесса началась 16 мая 2012 года и продолжалась до декабря 2013 года. За это время было представлено более полутораста свидетелей и несколько десятков тысяч документов в качестве свидетельств. Окончание обвинительной части процесса – хорошая возможность сделать предварительную оценку представленных доказательств и положения сторон.
Генерал Р. Младич обвиняется в геноциде, преследованиях, истреблении, убийствах, терроре, незаконных нападениях на гражданские объекты, бесчеловечных актах и взятии заложников. За полтора года обвинительной части процесса на стороне обвинения выступили 164 свидетеля, которых можно отнести к пяти основным группам: свидетели-жертвы преступлений; свидетели-военные; свидетели-эксперты, свидетели-журналисты и свидетели-инсайдеры.
Первая группа свидетелей - жертвы преступлений - дали показания о совершении конкретных преступлений в тех или иных регионах Боснии (основная часть обвинений касается Баня Луки, Бейлины, Фочи, Клюича, Нови Града, Пале, Приедоре, Трново, Сански Моста, Соколаце, Котор Вароша и Власеницы). Значительная часть представших свидетелей была вызвана для розыгрыша спектакля: например, свидетель Эльведин Пашич, который в прямом смысле рыдал на протяжении всех своих показаний, которые то и дело прерывались. Однако связь между страданиями Пашича и действиями генерала Младича доказать не удалось. Впрочем, этого и не требовалось. Цель показаний подобного рода свидетелей – формирование общественного мнения, а не судебные доказательства.
Группа свидетелей-военных должна была доказать, что были совершены именно военные, то есть международные, преступления. В основном это были военные стран НАТО или их союзников и сотрудники военной миссии ООН (UNPROFOR). Впрочем, даже когда речь шла не о странах НАТО, подбор свидетелей был соответствующим. Так, например, в качестве «нейтрального» миротворца был представлен бывший командующий сектором Сараево Миссии ООН в Боснии египетский генерал Хусейн Абдель Разек. Учитывая, что одной из противостоящих сторон боснийской войны были мусульмане, пристрастность Разека очевидна. Особенно на фоне той военной и финансовой помощи, которую мусульманские страны, включая Египет, и силы UNPROFOR, находившиеся под их командованием, оказывали босанцам. Среди других важных свидетелей этой категории можно также назвать командовавших Миссией ООН британских генералов Майкла Роуза и Руперта Смита. Особой частью этой категории свидетелей являются военные голландского батальона UNPROFOR. Согласно решению Верховного суда Нидерландов, это государство несёт ответственность за гибель ряда лиц во время так называемых событий в Сребренице (которые являются одним из пунктов обвинения против генерала Младича). Если напомнить о том, что председатель судебной палаты Альфонс Ори является гражданином Нидерландов, становится понятным, насколько убедительны и уместны голландские военные как обвинители и голландский судья как нейтральный арбитр на данном процессе.
Среди свидетелей-экспертов особо выделяются эксперты по военным вопросам и следователи прокуратуры МТБЮ. Последняя категория экспертов – это фирменный знак Гаагского трибунала. В любом суде считается, что одной из квалифицирующих характеристик эксперта должна быть его независимость. В гаагском королевстве всё не так. Здесь эксперты не просто не являются независимыми: они являются сотрудниками прокуратуры. Целью дачи показаний этой категории свидетелей был ряд технических вопросов, например наличие повязок на глазах лиц, найденных в массовом захоронении. Идея ясна: раз повязка на глазах – это казнённые. Впрочем, доказать, что это была повязка именно на глаза, а не традиционная повязка воинов-мусульман на голову, прокуратуре не удалось… Среди этой категории свидетелей можно назвать сотрудников прокуратуры Т.Блащука, Жана-Рене Руэца и Еву Табо. Что касается последней, то целью её показаний было доказать факт совершения геноцида с помощью … статистического метода. Суть его заключается в том, что сравниваются два числа – количество проживавших на определённой территории до войны и после. Если число «после» меньше числа «до» – был геноцид. Эта «методология» представлена как инновационная в современном международном уголовном процессе. Особенно «научной» она выглядит для Боснии, где после войны в соответствии с Дейтонскими соглашениями произошло переселение народов по национальному признаку.
К одной из самых зловещих категорий свидетелей относятся свидетели-журналисты. В основном речь идёт о журналистах западных компаний вроде CNN и ВВС, хотя характер этих показаний не оставляет сомнений в том, что речь идёт о шпионах под журналистским прикрытием. Смысл показаний этой группы свидетелей сводился к тому, что они готовили документальные доказательства якобы совершения тех или иных преступлений, лично встречались с генералом Младичем или другими военными армии Республики Сербской, поставляли информацию, а иногда и выполняли роль эмиссаров западных правительств. Впрочем, выполнялась и обычная во время любой войны функция СМИ в поставке дезинформации. Среди этой группы свидетелей наиболее ярким был корреспондент Sky News Арно ван Линден, журналист Guardian Эдвард Уильями, журналист BBC Мартин Белл и другие. Зловещий характер этой группы свидетелей определяется их ролью, которую они играли во время войны: на процессе генерала Младича они представлялись как «независимые и беспристрастные» представители международной общественности, которые на самом деле были прямыми участниками вооружённого конфликта, заранее готовившие свои показания на суде ещё двадцать лет назад.
И, наконец, самой важной и самой трагической категорией свидетелей являются свидетели-инсайдеры, то есть лица из ближайшего окружения генерала Младича, армии Республики Сербской и правительства РС. Понятно, что главной целью этой категории свидетелей является дача показаний о том, что обвиняемый имел умысел на совершение преступлений, планировал их совершение и отдавал приказания об их совершении. Наиболее серьёзным в этом плане был свидетель Момир Николич – бывший начальник разведки Братунацкой бригады армии РС. М. Николич – самый известный свидетель-инсайдер, а точнее – предатель, который ранее сам был обвинён в совершении геноцида в Сребренице, но затем подписал соглашение с прокуратурой МТБЮ, которое предусматривало, что с Николича снимут обвинение в геноциде и дадут «не очень много», а тот взамен «расскажет всю правду». Есть одна «маленькая деталь»: рассказ «всей правды» по канонам МТБЮ означает обязанность подписать бумагу, подготовленную прокуратурой трибунала! Это показывает, что трибуналу нужна не правда (которую он знает без всяких николичей), а нужные показания в нужном процессе. Вот и кочует бывший сербский офицер Момир Николич с процесса на процесс и говорит о том, что убийства в Сребренице приказало совершить руководство Республики Сербской (РС). Среди других важных инсайдеров можно назвать бывшего члена Генштаба армии РС Д.Кесеровича, начальника специальной саботажной группы армии РС П.Салапуры, бывшего солдата армии РС Д.Эрдемовича и бывшего начальника Генштаба армии РС генерала Манойло Миловановича. О том, насколько были важны для прокуратуры показания М.Миловановича, можно судить по одному факту – это единственный начальник штаба армии Р. Младича, который не был обвинён Гаагским трибуналом. Как говорится, попробуйте отгадать почему.
Оценивая показания, представленные свидетелями обвинения, можно сделать вывод о том, что эти показания характеризуются обрывчатостью, отсутствием подтверждения со стороны других свидетелей, противоречивостью и главное – крайней предвзятостью. О том, что прокуратура сама чувствовала слабость своих позиций, говорит и её поведение в «деле о подслушке». Дело заключается в том, что прокуратура и суд организовали провокацию в отношении генерала, спровоцировав его на реакцию в отношении одного из свидетелей. В связи с перенесёнными инсультами в настоящее время генерал Младич не может контролировать громкость своей речи, и вот в один из таких моментов, когда он во время перерыва обращался к своим адвокатам, спецагент прокуратуры записала «некие высказывания» генерала, которые якобы являются доказательством его вины. Подобное поведение является совершенно недопустимым, так как разговоры обвиняемого со своим адвокатом носят привилегированный характер и не могут быть ни записаны, ни использованы в суде. Однако в голландском королевстве всё не так: суд принял эти доказательства (их суть не раскрывается), а право обвиняемого на конфиденциальность разговоров со своими адвокатами судьи обошли «аргументом» о том, что, «говоря слишком громко, обвиняемый сам отказался от своего права на конфиденциальность». Изуверство подобной аргументации очевидно, но главное заключается в том, что, пойдя на столь низкие проделки, трибунал признаёт, что имеющихся нормальных доказательств просто нет, вот и приходится организовывать провокации. Кстати, позднее стало ясно, что в провокации участвовали не только прокуроры (подославшие шпиона), но и судьи, которые настойчиво, если не сказать навязчиво, «рекомендовали» генералу Младичу перед перерывом «посоветоваться» с его адвокатами по данному вопросу.
Сейчас на процессе объявлен перерыв, но этот перерыв между обвинительной и защитной частями процесса имеет свои особенности. Во-первых, именно в этот период защита имеет право выдвинуть требование об оправдании в соответствии с правилом 98-bis Правил процедуры и доказывания МТБЮ. Согласно данному правилу, если обвинение не представило никаких или убедительных доказательств, на основании которых обвиняемый может быть осуждён, суд может оправдать подсудимого. Однако в деле генерала Младича выдвижение подобного требования сколь оправданно, столь же и бесполезно. С одной стороны, представленные доказательства носят столь неопределённый и абстрактный характер, что, безусловно, не могут быть положены в основу вынесения обвинительного приговора. С другой стороны, состав судебной палаты столь откровенно пристрастен, что судьба требования об оправдании предрешена. Не случайно именно после окончания обвинительной части и до начала слушаний по оправданию по правилу 98-bis защита генерала Младича подала иск с требованием дисквалифицировать двух членов судебной палаты – председателя Альфонса Ори и члена палаты Кристофа Флюгге. Основаниями для дисквалификации (отвода) этих судей более чем серьёзные. Оба судьи - граждане государств, являвшихся прямыми участниками вооружённого конфликта в бывшей Югославии, кроме того, они уже неоднократно в других делах выражали своё отношение к виновности генерала.
В деле генерала Р. Младича имеется и ещё одна особенность. Она связана с параллельно проходящим процессом бывшего президента Республики Сербской Радована Караджича. Ещё в октябре прошлого года Р. Караджич потребовал от суда насильственно привести в качестве свидетелей своей защиты ряд своих бывших соратников, которые отказались сделать это добровольно. Среди таких свидетелей можно назвать, например, генерала Р. Крстича и генерала С.Галича. Отказался выступить в качестве свидетеля защиты Караджича и генерал Младич. Мотивы отказов разных лиц были различными, но мотивация генерала Младича стоит особняком. Дело в том, что первоначальный обвинительный акт был выдвинут одновременно против них обоих и их дело до ареста Караджича в 2008 году рассматривалось совместно. Это означает, что обвинения и доказательства против Караджича и Младича одинаковы. Судебные процессы проходят раздельно только потому, что один из обвиняемых был арестован на три года раньше другого. В этой ситуации вызов одного обвиняемого на процесс другого означает не просто приглашение дать показания, но – и это самое главное – оказаться под перекрёстным допросом прокуратуры, находясь под присягой. Согласно нормам права, никто не может быть принуждён давать показания против самого себя. Однако оказаться под перекрёстным допросом фактически по своему собственному делу – это и есть принуждение давать показания против самого себя. Таким образом, Международный трибунал по бывшей Югославии, к сожалению, не без помощи Караджича, поставил генерала Младича в очень сложную ситуацию. Если он откажется прибыть в суд, он будет туда доставлен силой. Если он откажется давать показания, он может быть признан виновным в неуважении к суду, влекущем наказание до семи лет лишения свободы. Если же генерал начнёт давать показания, это будет иметь тяжёлые последствия для его защиты по его собственному делу. Несмотря на то, что дача показаний в деле Караджича ставит под угрозу права генерала Младича, судебная палата постановила о его принудительном приводе в суд. (1) Защита генерала Младича попыталась подать апелляцию на это решение, но в МТБЮ у обвиняемых нет права на обжалование судебных решений без согласия на то судей, решение которых обжалуется. Это кажется невероятным, но это именно так: для того, чтобы обжаловать решение суда, надо сначала получить согласие тех самых судей, которые и вынесли решение. И вот судебная палата в деле Караджича отказала защите Младича в подаче апелляции. (2) Это очередное нарушение международного права, так как согласно Международному пакту о гражданских и политических правах и Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод, каждый обвиняемый имеет право на апелляцию. Несколько дней назад Караджич заявил, что сам выступит последним свидетелем по своему делу сразу после показаний генерала Младича. (3)
Защитная часть процесса генерала Младича начнётся в ближайшее время. Уже во время обвинительной части адвокаты представили важную информацию, показывающую, что обвинение фальсифицирует представленные им «доказательства», а суд откровенно предвзят. И это лишь начало. Впереди у Гаагского трибунала одно из самых значительных событий в судебной истории – защита генерала Младича…
__________________
Александр Борисович МЕЗЯЕВ – профессор, заведующий кафедрой международного Университета управления (Казань), член Ассоциации адвокатов, практикующих в Международном трибунале по бывшей Югославии (Гаага), заместитель адвоката в Международном уголовном суде (Гаага).
