Нимало не опасаюсь показаться циником, утверждая, что «любовь» к Соединённым Штатам очень хорошо в мире оплачивается. Пусть при этом чаще говорят не о долларах, а о «мягкой силе», но и она носит выраженную зелёную окраску.
Как показало исследование, проведенное одновременно Гейдельбергским университетом в Германии и Гарвардским университетом с колледжем Уильяма и Мэри в США, за четырнадцать лет, начиная с 2000 года, только на донорскую помощь в развивающихся странах мира Вашингтон потратил 394,6 миллиарда долларов. За эти деньги политики должны были бурно размахивать в своих странах американскими флагами. А ещё свыше полутриллиона военного бюджета только за прошлый год – чтобы проконтролировать использование «донорских» средств по назначению.
Как считает Брэдли Паркс, один из авторов этого исследования, «поразительное открытие в том, что Китай и США соперничают в эффективном использовании средств в гораздо более широком смысле, чем помощь, – пишет South China Morning Post. – Однако набор различий в их портфолио очень велик».
Действительно, за тот же период времени на такую же помощь за рубежом в 140 (!) странах по всему миру Пекин потратил 354,4 миллиарда долларов. Разница в цифрах есть, но президент США Дональд Трамп пообещал в марте, что хочет обрезать на 32 процента невоенные расходы за рубежом, что приведёт к уменьшению донорской помощи примерно на 13,5 миллиарда долларов. Однако и без этих миллиардов, считают исследователи, Китай вскоре обгонит Соединённые Штаты по масштабам своего влияния на развивающиеся страны. Тут важнее другое, обижаются на китайцев исследователи: разница в целях, которые ставятся Пекином и Вашингтоном при впрыскивании гигантских средств за рубеж.
Самый крупный на сегодняшний день донор (пока это США) вкладывает деньги в проекты, направленные на продвижение американских коммерческих интересов в конкретном регионе. «Западные инвесторы в сравнении с китайскими, – пишет South China Morning Post, – имеют гораздо меньшую возможность достичь большого экономического эффекта». 93 процента американской финансовой помощи распределяется через Организацию экономического сотрудничества и развития (OECD), а Пекин через OECD направляет только 23 процента своей помощи – остальное раздаёт сам. И правильно делает. Во-первых, потому что Китай, в отличие от США, не член этой организации, возникшей в пятидесятые годы из плана Маршалла по восстановлению Западной Европы. И, во-вторых, членство в OECD требует координации с этой структурой макроэкономических показателей государства, его бюджетной, налоговой, финансовой политики, а также вопросов предпринимательства, продовольствия, сельского хозяйства и рыболовства, торговли, образования, труда, здравоохранения, государственного управления и территориального развития, науки, промышленности, коммуникаций и компьютеризации… Китайцам это надо?
Собственно, из-за таких «тотальных объятий», которые распахивает OECD, не вошла в неё и Россия. Максимально открыть внутренний рынок страны-реципиента – вот всё, к чему стремятся «западные доноры», действующие через OECD.
Что касается Китая то, начиная с 2000 года, он профинансировал 4368 проектов за рубежом, в том числе и проект с Роснефтью (в 2009 году) стоимостью в 34 миллиарда долларов. Причём надо иметь в виду, что стратегия инвестирования Китая с 2013 года всё крепче увязывается с инициативой Си Цзиньпина «Один пояс – один путь». Это туда пойдут главные деньги главного инвестора мира, каким Китай становится буквально на наших глазах.
Инфраструктурный коридор, который свяжет по земле и воде Китай, Центральную Азию и Европу, перекроит не карты, а всю систему межгосударственных отношений. У западных экономистов понемногу разъезжаются ноги от новостей из Поднебесной. Международный валютный фонд (МВФ), последние годы прогнозировавший «средний» рост глобальной экономики, теперь засомневался ввиду того, что циклы её роста и замедления стали слишком частыми, пишет Project Syndicate, предлагая три варианта ближайшего экономического будущего. Естественно, во всех трёх присутствует Поднебесная.
Все сценарии подготовил профессор Нуриэль Рубини, профессор Нью-Йоркского университета, один из самых авторитетных экспертов в мире по вопросам глобальных финансов, поработавший в своё время и в МВФ, и в ФРС, и во Всемирном банке. Во всех сценариях первостепенно важны экономики Китая, еврозоны, Японии и США. Первый, оптимистический для Америки сценарий предполагает, что эти четыре экономических субъекта «проведут структурные реформы, которые поддержат рост производства и усмирят финансовые штормы». Тогда «США и мировой фондовый рынок достигнут новых высот».
Сценарий противоположный – четыре главных мировых экономики не произведут структурные реформы. Пекин не использует открывающийся 18 октября 2017 года XIX съезд Коммунистической партии Китая (КПК) как катализатор реформ, а «пнёт жестянку вдоль дороги, то есть продолжит использовать чрезмерные заёмные средства и избыточные мощности в промышленности». Еврозона не сможет укрепить интеграцию, а существующие в ЕС политические проблемы ограничат европейским политикам возможности проведения структурных реформ. Япония застрянет на своей траектории медленного экономического роста и выдохнется. А США пойдут обозначенной Дональдом Трампом дорогой обрезания налогов в интересах богатых, протекционизма и миграционных ограничений, что очень уменьшит рост экономики.
И последний, наиболее вероятный, по мнению автора, сценарий, располагается между первыми двумя. Китай будет делать только самое необходимое, чтобы не дать лопнуть финансовым пузырям. Еврозона будет только говорить о дальнейшей интеграции, а Германия – отказываться от поддержки слабых членов Евросоюза. Япония так и не выберется выше 1 процента роста ВВП. А президентство Трампа так и останется неэффективным, тогда как число американцев, осознавших, что Трамп – это просто плутократ, защищающий интересы богатых, будет расти, тогда как средний класс стагнировать.
Симптоматично, что ключом к успеху в оптимистическом сценарии американский профессор видит предстоящий съезд Компартии Китая. И не надо гадать – сюрпризы для Запада на нём обязательно будут. К вящему страху западных экономистов, ждущих от Китая понятных им «структурных реформ», открывающих китайский рынок для Америки, в Поднебесной уже полным ходом идут реформы, создающие альтернативу Западу. Эти реформы, пишет South China Morning Post, создают новую парадигму мирового развития, в которой значимы «не только цифры ВВП, а более обширные показатели, включающие окружающую среду, социальное равенство и лучшее управление».
В Китае не скрывают, что, став второй экономикой мира, там не видят ограничений для усиления могущества государства, его экономики и вооружённых сил. Китайцам гораздо важнее, отмечает South China Morning Post, что для этого требуется «возрождение китайской культуры и цивилизации»; они предлагают Западу «альтернативную систему ценностей – коллективизм вместо индивидуализма, гармонию вместо конкуренции, сосуществование вместо доминирования – и ставят гораздо более высокие задачи, чем рост экономической и военной мощи Китая». Неплохо сказано.
