На недавно состоявшейся в Минске презентации первого тома «Истории белорусской государственности», подготовленного авторским коллективом под патронажем Института истории Национальной Академии Наук Беларуси, была в очередной раз заявлена идея о начале белорусской государственности в Полоцком княжестве (чуть ли не с середины IX в.).
Мнение не новое. Оно было впервые высказано белорусским националистом Вацлавом Ластовским (188-1938) в книге «Краткая история Беларуси» (Вильна, 1910), а затем повторялось в период «белорусизации» в 20-х годах и особую популярность приобрело в 1990-х. Однако насколько это мнение справедливо? Не приносится ли снова научное беспристрастие в жертву политической ангажированности?
Почему Смоленское княжество при таком подходе рассматривается как форма государственности Киевской Руси, а соседнее Полоцкое княжество – как иное государственное образование, да еще «белорусское»?
Подобные утверждения всегда порождают множество вопросов. И нужно обязательно учесть печальный опыт тех, кто провозгласил, что «Киевская Русь – украинская держава». Ведь откреститься от общего исторического происхождения, от древнерусского государства и древнерусской народности требует националистическая идеология.
В разговоре о государственности нужно начать с определения самого понятия. Ограниченная территория, суверенная власть, свой аппарат принуждения, армия, этнические, языковые и культурные особенности – всё это должно скрепляться единым самосознанием, для которого внутри страны находятся «свои», а за её пределами – «чужие». Без этого связующего элемента, «общеземского чувства» (определение известного русского историка В. О. Ключевского) элементы государственности остаются разрозненными, не сложившимися в одно целое.
При таком подходе все княжества-земли, «отчины и дедины», разделённые между фамильными ветвями Рюрикова дома, были единой Русской землёй. Сознание этого единства ярко выразилось в поэтическом «Слове о полку Игореве», где, между прочим, и достояние полоцкого князя Всеслава называется «землёй Русской».
Государственная общность древней Руси держалась единством Русской (Киевской) митрополии, единым литературным языком, множественностью торгово-экономических связей. Полоцкая земля не была исключением. Например, в договоре Полоцка с Ригой 1264 г. прямо наказывалось магистру и братьям-рыцарям отступить и возвратиться в свои пределы, потому что Полоцкая земля – это Русская земля («Руськая земля словет Полочьская»). В древнейшей молитве (стихире конца XII в.), посвящённой преподобной Евфросинии, игумении Полоцкой, говорится, что она осеняла «древо и корень Русской земли». В созданном около того же времени Житии святителя Кирилла, епископа Туровского отмечается, что он родился в «Русской стране», а слава о нём разошлась во всех концах «Русской земли».
Как же быть с тем, что в древнерусском летописании говорится о «кривичах», потом «полочанах», которые отличаются от «полян», «древлян» или новгородских «словен»? В догадках и версиях здесь нет недостатка. Под именем «кривичей» подразумевали то славянское племя, то племенной союз, то славяно-балтов, то балто-славян, то даже древнее самоназвание белорусов. Однако как бы ни толковали этот вопрос учёные и публицисты, в самой Повести временных лет «кривичи» ли, «полочане» ли – лишь региональные названия для жителей одной из областей Русской земли. Здесь, в удобном месте торгового пути по Двине в Днепр при устье реки Полоты, был основан город «Полтеск». Это не то маленькое городище, расположенное немного выше от устья реки Полоты и размерами напоминающее сельский хутор, а крупный городской центр на возвышенности, где сейчас стоит Софийский собор. Культурная жизнь на этом месте прослеживается с X века. Археологические находки характерны для древнерусских городов: типичные ювелирные изделия и керамика. Полоцк появился не сам по себе, он изначально был одним из форпостов древнерусского государства.
Первые летописцы смутно представляли себе ту отдалённую эпоху, когда формировалась Русская земля. Начальная хронология Повести временных лет очень условна. В 862 г. ещё не было ни Новгорода, ни Полоцка, но для автора и редакторов Повести очевидно, что эти города существовали уже при образовании ядра будущего государства, начиная с призвания легендарного Рюрика. Так, среди городов, розданных Рюриком в управление «своим мужам», упоминается Полоцк. Получил князь Олег дань от греков после удачного похода в 907 г., и опять же Полоцк называется среди городов, которым достаётся своя доля добычи.
Под 980 г. в летописной повести впервые встречается имя полоцкого князя. Им оказывается Рогволод, пришедший из-за моря. Однако преждевременно делать отсюда вывод о независимости Полоцка. Управлять непосредственно большой территорией государства, вытянувшегося вдоль Днепра и его притоков, киевские князья не могли. Их власть ограничивалась сбором дани с подвластных «племён», что не мешало держать по местам своих наместников или подручных местных князей. В этом смысле и в Повести временных лет под 907 г. говорится о «великих князьях», подвластных Олегу, в том числе в Полоцке. Отчего же через семьдесят с лишним лет здесь появился бы свой независимый от Киева правитель? Если даже принять во внимание легендарную историю сватовства к полоцкой княжне Рогнеде новгородского князя Владимира, будущего крестителя Руси, то и в ней трудно не заметить лояльность полоцкого князя Рогволода киевскому князю Ярополку. Во всяком случае, в итоге Владимирова княжения на киевском столе в Полоцке утверждается его сын Изяслав, и линия полоцких князей становится ветвью русской династии Рюриковичей.
Таким образом, если обратиться к истокам Полоцкого княжества, мы видим, что его формирование происходит в пределах древнерусского государства. У жителей этой западной части «Русской земли», как было принято называть нашу страну в те далёкие времена, несмотря на региональные наименования «кривичи» или «полочане», сформировалось общее с населением её других областей самосознание. Именовать государственность Полоцкой земли «белорусской» значит выходить за рамки исторического мышления и заниматься политизацией истории. Государственность на Руси тогда была одна. И в Полоцке она была древнерусской.
