25 октября Леонид Кучма заявил в Чернигове, что об особом статусе Донбасса не может быть и речи, поскольку это – «путь к конфедеративному устройству Украины». Украинская политическая идеология стала настолько навязчивой, что никто не задался вопросом: если самостийная Украина, территориально копирующая Украинскую ССР (минус Крым, разумеется), может жить в условиях мира лишь как конфедерация, то что из этого вытекает?
В Киеве никогда не скрывали, что ни Минские соглашения, ни развивающая их «формула Штайнмайера» украинскую сторону не устраивают. Мол, соответствующие документы Киев подписывал под влиянием таких партнёров по «нормандскому формату», как Германия и Франция. Уважаемые партнёры, однако, не хотят замечать, что благодаря «коллективному Зеленскому» эти документы обнаружили совершенную никчемность.
Напомним, что соглашение «Минск-2» появилось на свет 12 февраля 2012 года, а комплекс предусмотренных им мер предполагалось выполнить к 1 января 2016 года. Однако потом «нормандская четвёрка» превратилась в «нормандскую тройку», которой пришлось встречаться в Берлине уже без В. Путина. Без России сдвинуться с мёртвой точки в обсуждении украинского вопроса, естественно, не удалось. Ангела Меркель ограничилась тогда тем, что заявила: «Мы дискутировали по вопросу о демократических выборах… на востоке Украины»; на дипломатическом языке выражение «мы дискутировали» означает, что ни о чём не договорились.
В ноябре 2015 года появилась «формула Штайнмайера», которую её автор теперь характеризует как «последовательность маленьких шагов, когда невозможно сделать большой». Одновременно с «формулой» относительное затишье на линии соприкосновения в Донбассе сменилось очередным обострением, которым Киев и объяснил «заморозку выполнения» своих политических обязательств. А 1 февраля 2016 года Порошенко совершил визит в Берлин, где Ангела Меркель встретила его словами: «Мы надеемся, что Россия выполнит все свои обязательства по Минским договоренностями… Если бы Минские договоренности были полностью выполнены, тогда бы мы могли отменить санкции [против России]. Но сейчас этого нет».
И такая «Санта-Барбара» продолжалась следующие три года. Время от времени в Берлине и Париже мягко намекали Киеву на необходимость занять «конструктивную позицию», но как только в переговорах обнаруживалось некоторое продвижение, следовало обострение в зоне конфликта, а за ним – очередной отказ Киева от любых шагов по урегулированию. Виноватой же в заявлениях западных лидеров всегда оказывалась Россия. При этом на Западе «не замечали» победных реляций украинских военных о занятии позиций и населённых пунктов в «серой зоне» (грубейшее нарушение Минских соглашений).
Здесь вспоминается английская поговорка «Хвост виляет собакой». Не будем обсуждать, как вели бы себя «хвост» (Украина) и «собака» (Франция, Германия), если бы их внешнеполитическим поведением не управляли из Вашингтона. Важно, что установка «Россия – страна-агрессор», появившаяся в силу санкционированного администрацией Обамы государственного переворота в Киеве в феврале 2014 года и последовавшего воссоединения Крыма с Россией, ограничила свободу действий Берлина и Парижа в рамках «нормандской четвёрки». Этим искусно пользовался Порошенко, пользуется этим и «коллективный Зеленский».
И давно бы уже надо было понять главный смысл президентских выборов 2019 года на Украине, на которых Владимир Зеленский с разгромным счётом переиграл Петра Порошенко: народ Украины не хочет, чтобы Россию «держали» за «страну-агрессора».
Вновь возникла подзабытая «формула Штайнмайера», которую после некоторых проволочек представители Украины (Кучма) подписали 1 октября в Минске. А через несколько недель Киев непринуждённо отыграл назад: мол, никаких изменений в Конституцию, амнистии не будет, требуем изменить предусмотренную Минском-2 очередность выборов и передачи Украине контроля над границей. Даже умудрённый политическими интригами Порошенко до такого не додумался.
Сыграл ли здесь роль «нажим радикалов» или сам «нажим» был частью театральной постановки, в которых понимает толк нынешний украинский президент, неважно. Важно, что заговорили о некоем плане «Б» – выходе Украины из Минских соглашений. То, что это заурядный шантаж, понятно каждому.
Порошенко, как известно, «приличия соблюдал» – он никогда не рисковал высказывать недовольство позицией Парижа и Берлина, а лишь благодарил их за «твёрдую поддержку Украины». Нынешний же украинский министр иностранных дел позволяет себе заявлять, что Францию и Германию волнует лишь скорейшее снятие антироссийских санкций, а «формулу Штайнмайера» надо считать «формулой Путина».
Вопрос теперь стоит так: будут ли две крупнейшие европейские державы и дальше терпеть, что «хвост управляет собакой»? Удовлетворятся ли Германия и Франция «формулой Зеленского», переворачивающей Минские соглашения с ног на голову?
Пока министр иностранных дел Германии Хайко Маас обратился к обеим сторонам с призывом соблюдать согласованное прекращение огня в Донбассе и осуществить разведение сил (Украина отказалась это делать). Дескать, только тогда «формула Штайнмайера» может быть воплощена, а Минский процесс – восстановлен.
То, что Берлин «уравнял» стороны, можно счесть проявлением недовольства Украиной. Только странно выглядит предложение опереться на «формулу Штайнмайера», которую Киев как согласовал, так и отмёл. В Японии у Зеленского была встреча со Штайнмайером, которому украинский президент заявил: «Украина выполнила свою часть для возобновления работы «нормандской четверки». Рассчитываем на проведение встречи лидеров «нормандской четверки» в ближайшее время, ведь все преграды устранены». Президент-актёр даже не понимает, что это прозвучало как наглость.
