Джо Байден прояснил позицию США по основным вопросам внешней политики. В своей программной речи в Госдепе 4 февраля он определил главными противниками США Китай и Россию, а в интервью CBSN 7 февраля конкретизировал позицию США в отношении КНР.
Главная претензия Байдена к Китаю состоит в том, что у китайской державы «растут амбиции соперничать с Соединёнными Штатами» (это же надо!), а Россия, оказывается, опасна тем, что «разрушает американскую демократию» (хотя никто не разрушал её больше самих американцев).
Байден назвал Китай «самым серьёзным конкурентом» США и пообещал противостоять ему на многих направлениях. И ещё заметил, что США «будут конкурировать с позиции силы», но не так, как делал Трамп; мол, при новом президенте Америка сосредоточится «на международных правилах дорожного движения».
Другими словами, Байден подтвердил двухпартийное согласие по вопросам политики Вашингтона на китайском направлении и намерение продолжать политику двух предшествующих администраций. И Обама, и Трамп также называли Китай «стратегическим конкурентом», но команда Байдена готовится конкурировать с китайцами с помощью других тактических приёмов.
В частности, у Байдена не будет разногласий с Трампом в вопросах «прав человека». Стало быть, по проблемам Гонконга, Синьцзяна, Тибета, которые традиционно используются Вашингтоном как повод для вмешательства во внутренние дела КНР, всё останется, как при Трампе.
По-прежнему остро будет формулироваться при новом президенте политика США в отношении Тайваня. Байден не собирается учитывать интересы КНР в этом вопросе; на церемонию инаугурации 20 января был приглашён представитель Тайваня в Вашингтоне. Это первое с 1979 года приглашение такого рода. Преемственность в игнорировании принципа «одного Китая» подчёркнута даже на символическом уровне: Трамп, вступая в должность, принял по телефону поздравления с победой на выборах от главы тайваньской администрации Цай Инвэнь и демонстративно сделал это достоянием гласности через Twitter.
Признание КНР глобальным стратегическим конкурентом США повлечёт продолжение старой стратегии сдерживания КНР в Азии. Напомним, что Национальная военная стратегия нацеливает США на соперничество с Китаем и Россией с 2015 года. Её положения подтверждены и развиты в Стратегии национальной безопасности (декабрь 2017 г.) и в Стратегии национальной обороны (январь 2018 г.).
Что касается отличий в тактике противостояния с Китаем, они, вероятно, будут касаться отказа от непредсказуемых ходов в игре на повышение ставок. Возможно, произойдёт отказ от простых одноходовых схем для получения сиюминутных выгод ценой ущерба американским производителям, как в ситуации со сбором дополнительных доходов с китайского импорта в целях сокращения торгового дефицита с Китаем. Вероятно, Байден выберет для ослабления КНР сочетание торгово-экономического, военного, информационно-психологического давления и провокаций. И это делает политику США при Байдене более опасной для Китая, чем лобовые и незатейливые нападки Трампа.
Китайские эксперты ожидают, что «китайская политика администрации Байдена... унаследует определенные составляющие стратегии Трампа, в то время как с точки зрения тактики будет продолжать подходы Обамы». Они обращают также внимание на стремление Байдена выработать общую позицию в отношении Китая со своими союзниками в Европе и Индо-Тихоокеанском регионе, чего не было при Трампе.
Пытаясь понять смысл определений Байдена, характеризующих его будущую китайскую политику, в Китае задаются вопросом, что означает для новой администрации понятие «жёсткая конкуренция». Поскольку Байден говорит и о «жёсткой конкуренции», и о «международных правилах», китайские эксперты ставят на первый план либо стремление администрации Байдена к противостоянию с КНР, либо обещание «не вступать в конфликт» (играть по правилам).
При этом без ответа остаётся главный вопрос, который в КНР формулируют так: «Хотели бы США установить правила совместно с Китаем или заставить Китай следовать правилам, установленным США и их союзниками?»
В редакционной статье Global Times говорится, что КНР не против здоровой конкуренции, «какой бы жёсткой она ни была». Да и насчёт «правил» возражений быть не может. Однако проблема в том, что в центр международных правил США ставят исключительно собственные интересы, не принимая ничего другого. «Если эти правила принесут пользу США, они останутся правилами и впредь. Если они будут восприниматься как неблагоприятные для США, то они пойдут против этих правил… Когда США говорят о правилах, это часто включает вмешательство во внутренние дела Китая» и навязывание «демократии западного образца».
Китайские эксперты указывают на принципиальную разницу в целях конкуренции между США и КНР. США рассматривают Китай как помеху к восстановлению своей мировой гегемонии, Китай же конкурирует с Соединёнными Штатами не за «позицию № 1 в мире и не за гегемонию», а за право «на собственное развитие и национальное возрождение».
Между тем в условиях конкуренции правила должны писаться обеими сторонами.
Как говорит Шэнь И, профессор Школы международных и общественных отношений Университета Фудань в Шанхае, КНР не будет безоговорочно подчиняться правилам, установленным Вашингтоном.
Примечательно, что в Китае появляются предложения не ждать пассивно дальнейших шагов новой администрации, а взять на себя инициативу формирования китайско-американских отношений. Указывается при этом на сокращение разрыва «в национальной силе» между КНР и США. Разрыв в силе двух сверхдержав действительно сокращается.
В целом в Китае нет иллюзий относительно готовности Вашингтона следовать правилам в международных отношениях, когда Соединённым Штатам эти правила становятся неудобны. Последние примеры – выход США из Парижского соглашения по климату и из иранской ядерной сделки.
Фото: REUTERS/POOL New
