В начале мая Турция провела очередную серию крупномасштабных операций против отрядов Рабочей партии Курдистана (РПК) на севере Ирака. Боевики оказали ожесточенное сопротивление и турки понесли потери – не менее 8 убитых, ранены 14 военнослужащих. На место прилетел министр обороны Хулуси Акар, который проинспектировал группировку войск и дал указания. В дело вступила тяжёлая артиллерия и бомбардировочная авиация, что привело к панике среди местных жителей, которые спешно покинули почти 300 деревень в провинции Дахок. Помимо жертв среди мирных граждан большой ущерб понесла инфраструктура, в частности повреждены электросети. Для ремонта Министерство энергетики Иракского Курдистана направило в наиболее пострадавший район Амеди группу в составе 22 инженеров и техников, но одна из машин колонны подорвалась на придорожной мине, три человека получили тяжелые ранения.
Глава МО Турции даже не озаботился тем, чтобы поставить в известность иракские власти о своём приезде в Северный Ирак: те узнали об этом постфактум из сообщений СМИ. Разразился скандал. Замминистра иностранных дел Ирака Низар Хейралла вручил ноту протеста временному поверенному в делах Турции в Багдаде. Как водится, в ноте выражалось возмущение, а также подчёркивалось, что правительство гневно осуждает и решительно отвергает продолжающиеся нарушения суверенитета Ирака.
Выждав пару дней, Хулуси Акар позвонил своему иракскому коллеге и сообщил, что «единственная цель Турции – бороться с терроризмом»; каждый должен знать, сказал Аскар, что «мы находимся в северном Ираке из-за террористов, гнездящихся там, с точки зрения условий местности Ирака». В заявлении МО Турции особо было отмечено: «Мы уважаем границы и суверенитет всех наших соседей, особенно дружественного и братского Ирака». Спустя три дня турецкие ВВС нанесли несколько мощных бомбовых ударов по другой курдской провинции Сулеймании.
Ирония ситуации заключается в том, что гневные заявления МИД Ирака являются ритуальным сотрясанием воздуха – у иракского праывительства нет возможностей влиять на ситуацию на севере страны, Иракский Курдистан фактически неподконтролен Багдаду. А что Эрбиль? Ведь там прекрасно знают, что происходит, а лагеря турецкой РПК, как и базы турецкой армии, размещаются там не без их ведома и согласия. Курдские власти сотрудничают с теми и другими, демонстрируя гибкость в стремлении извлекать выгоду, где только возможно, не обременяя себя обязательствами и меняя позицию в зависимости от обстоятельств.
Будущий президент Ирака Джаляль Талабани на встрече с лидером РПК Абдуллой Оджаланом, которого в Турции называют террористом №1 (отбывает пожизненное заключение)
Иракские курды стараются не вспоминать, что статус автономии они получили исключительно благодаря Саддаму Хусейну.
11 марта 1970 года было подписано соглашение о создании автономного района в границах провинций Сулеймания, Дохук и Эрбиль. Регион получил право на формирование собственных парламента и правительства, расширение социальных и гражданских прав, равноправие курдского языка и т. д. Во исполнение договоренностей 11 марта 1974 года был принят закон о провозглашении Курдского автономного района, но курды заявили, что этого мало и потребовали включить в состав автономии дополнительно провинцию Киркук, а также часть провинции Дияла. Получив отказ, они немедленно (в том же марте!) начали против федеральных войск активные боевые действия при поддержке Ирана. Бои были тяжёлые, кровопролитные – иракской армии потребовался год, чтобы восстановить контроль над регионом, который превратился в мятежный ещё до того, как высохли чернила на подписанных документах о создании курдского автономного района.
Мустафа Барзани и Саддам Хусейн – именно он предоставил курдам автономию
Среди курдов возник раскол: Мустафа Барзани вместе с остатками своих отрядов Демократической партии Курдистана нашел убежище в Иране, а Джаляль Талабани решил, что сотрудничать с Багдадом гораздо выгоднее, и 1 июня 1975 года создал свое движение – Патриотический союз Курдистана (ПСК). Впоследствии руководители ДПК и ПСК неоднократно меняли свою позицию и метались в поисках поддержки между СССР, США, Турцией, Ираном, Израилем и баасистским Багдадом. Последнее особенно показательно: Дж. Талабани дошёл до совместных операций с иракской армией против курдов – членов компартии, были физически уничтожены сотни соплеменников.
Апрель 1983 года, заместитель С. Хусейна Иззат Ибрагим в Курдистане. Справа – лидер ПСК Джаляль Талабани, ставший в 2005 г. президентом Ирака. На этом посту его сменил Фуад Маасум (крайний слева)
При этом ДПК и ПСК не упускали случая выступить с оружием в руках против федеральных властей, являя собой классическую пятую колонну. Во время ирано-иракской войны 1980-1988 годов обе группировки действовали на стороне Ирана, который с июля 1983 года развернул боевые операции на территории Иракского Курдистана. Офицеры иракской армии предпочитали самые опасные участки фронта под Басрой или в провинции Мейсан отправке в Курдистан, объясняя это просто: на фронте ясно, где свои, где противник, а в Курдистане стреляют в спину. Иракские войска несли там очень большие потери, тем более что им приходилось воевать в горах, где бронетехника, артиллерия и авиация малоэффективны. Местные жители активно помогали иранцам, а в 1987 году несколько партий и движений, включая ДПК и ПСК, объединились для борьбы против правительственных сил в Национальный фронт Иракского Курдистана.
Реакция Совета революционного командования во главе с С. Хусейном была очень жесткой. В марте 1987-го иракская армия начала масштабную операцию, в результате которой курды не просто лишились дарованных прав, а автономный район вновь стал подчиняться Багдаду. Десятки тысяч курдов были убиты, сотни деревень и поселков сравняли с землёй, 700 тыс. человек были депортированы в другие районы Ирака, уцелевшие бойцы пешмерга бежали в Иран. Кроме того, в 1987 году Саддам Хусейн подписал соглашение с президентом Турции Тургутом Озалом, которое позволяло турецким военным преследовать курдских партизан и вести против них операции на территории Северного Ирака.
5 марта 1991 года, спустя всего месяц после американской операции «Буря в пустыне», Джаляль Талабани и Масуд Барзани (сменивший отца на посту лидера ДПК) объявили о начале «всеобщего курдского восстания». И вновь их расчеты не оправдались: за три недели иракская армия подавила мятеж, более миллиона курдов бежали в Иран и Турцию. 5 апреля 1991 года СБ ООН принял резолюцию № 688, объявившую территорию Ирака к северу от 36-й параллели «зоной безопасности» под предлогом недопущения гуманитарной катастрофы. США и Великобритания, которые навязали это решение, руководствовались своими интересами. Возглавляемая американцами коалиция в рамках операции Provide Comfort ввела в Иракский Курдистан войска, а иракская армия была вынуждена покинуть провинции Сулейманию, Эрбиль и Дахук. С октября 1991 года Багдад полностью утратил контроль над значительной частью территории страны.
Год спустя появилась декларация об образовании государства «Свободный Курдистан», но мгновенно встал вопрос: а кто будет главный, ДПК или ПСК? Вскоре соперничество за власть обернулось гражданской войной иракских курдов, продолжавшейся четыре года (1994-1998). И снова удивительный факт: если Джаляль Талабани опирался на поддержку Ирана, то Масуд Барзани просил о помощи… Саддама Хусейна! Соглашение о мире стороны подписали в сентябре 1998 года под давлением Вашингтона, а в 2002-м объявили о преодолении разногласий и необходимости скорейшего создания федеративного государства в Ираке.
Власти автономии открыто игнорировали Конституцию Ирака, когда в марте 2014 года образовали новую административную единицу – провинцию Халабджа. Этот крошечный округ был выделен из состава провинции Сулеймания, чтобы формально уравнять ДПК и ПКС в числе подконтрольных провинций. В «ведении» ДПК находятся провинции Эрбиль и Дахук, а у ПКС – провинции Сулеймания и Халаюджа. Кроме того, это был откровенный вызов федеральному центру, в дальнейшем выросший до предъявления огромных исков и требований компенсации за газовую атаку 1997 года.
В 2003 году иракские курды оказали активную поддержку США в подготовке и проведении операции по свержению Саддама Хусейна. Они не только предоставили свою территорию для высадки американского десанта: воспользовавшись моментом, отряды пешмерга заняли Мосул и Киркук, где занялись массовым изгнанием арабов из домов, переданных им в ходе арабизации.
Решительные действия Багдада по итогам референдума о курдской независимости лишь немного охладили пыл сторонников отделения. Сегодня руководство Иракского Курдистана постоянно подчеркивает свою независимость от Багдада, но претендует на значительную часть расходов федерального бюджета и весьма в этом преуспевает. Так, в утверждённом бюджете Ирака на 2021 год за автономией закреплено право оставлять себе более 60% доходов, получаемых от экспорта нефти и половину от всех других поступлений.
Это вызывает обоснованное недовольство южных провинций, где нарастает движение за создание собственной автономии. Ежесуточная добыча нефти в Курдистане составляет около 460 тыс. баррелей в сутки, а весь экспорт иракской нефти за май оценивается в 2,85 млн баррелей, в основном за счёт месторождений в провинции Басра. Юг даёт до 85% поступлений в казну, получая из бюджета меньше минимума. В Багдаде настороженно следят за ростом центробежных настроений, но поясняют свою политику тем, что это единственный способ наполнить бюджет, а распада страны они не допустят.
Массу вопросов вызвало сообщение Министерства нефти Ирака о том, что оно намерено выкупить долю американского энергетического гиганта ExxonMobil в одном из крупнейших нефтяных месторождений – «Западная Курна 1». Гендиректор государственной Basra Oil Company Халид Хамза подтвердил, что уже начаты переговоры, но названные цифры звучат совершенно неправдоподобно. Доля американской корпорации составляет 32,7%, а приобрести её иракская сторона собирается за 350 млн долл. Кроме того, в 2019 году ExxonMobil выражала решимость инвестировать 53 млрд. долл. в проекты по увеличению добычи иракской нефти. Наконец, 7 мая президент Джо Байден в очередной раз продлил действие указа, подписанного Дж. Бушем в мае 2003 года, о режиме чрезвычайного положения для защиты американских нефтяных компаний, работающих в Ираке. В сообщении Белого дома о продлении сказано прямо: «Препятствия для последовательной реконструкции Ирака, восстановления и поддержания мира и безопасности в стране, а также развития политических, административных и экономических институтов в Ираке продолжают представлять особую и чрезвычайную угрозу национальной безопасности и внешней политике Соединенных Штатов».
Что касается перспектив отношений между Эрбилем и Багдадом, то 11 мая специальный представитель Генерального секретаря ООН по Ираку Жанин Хеннис-Пласшерт заявила, что необходим долгосрочный конституционный путь для урегулирования остающихся споров и улучшения отношений. Она сказала: «Мы остаемся в режиме специфического компромисса. Несмотря на некоторые периодические успехи в виде одного или двух конкретных соглашений [между Эрбилем и Багдадом], мы все еще остро нуждаемся в долгосрочном, конституционном пути вперед».
Чтобы оценить весь блеск и глубину мысли главы миссии ООН, нужно перечитать цитату из ее выступления: «Стороны продолжают выражать свою готовность сесть за стол переговоров, но в отсутствие институционального, регулярного, структурированного диалога устойчивый прогресс останется недостижимым».
Заглавное фото: REUTERS/Khalid Al Mousily
