20 февраля состоялось очередное заседание МТБЮ, на котором Радовану Караджичу наконец-то было представлено новое обвинительное заключение. Напомним, что оно готовилось более семи (!) месяцев. Даже судьи были вынуждены заявить (впрочем, скорее для публики, нежели искренне), что они «удивлены и разочарованы»1 тем фактом, что, несмотря на 13-летний срок существования обвинительного акта против Р. Караджича, прокуратуре понадобилось «вдруг» изменить его (просьба о замене обвинения поступила от прокуратуры сразу же после ареста Караджича в июле прошлого года). А кроме того, тем, что потребовался столь долгий срок на внесение изменений.
Вероятно, изменения были так серьёзны, что менее чем за полгода справиться с этой работой было невозможно. Что же мы увидели?
Во-первых, вместо обвинения в геноциде по одному пункту (Сребреница), было добавлено второе обвинение («вообще за всё» – по событиям всей гражданской войны). Казалось бы, добавлено серьёзное обвинение. На самом же деле – не добавлено ничего. Просто за те же самые события теперь вместо квалификации «военные преступления» прокуроры вменяют подсудимому квалификацию «геноцид». В то же время перечень обвинений против Караджича на самом деле сократили! Вместо обвинений в преступлениях, совершённых в 41 муниципалитете Боснии, оставили только 27. Кстати, были сняты и другие обвинения. В частности, в соучастии в геноциде и нарушениях Женевских конвенций о защите жертв войны.
Интересен ещё один момент. Судебная палата отклонила все новые пункты обвинения по прямо-таки шокирующей причине. Эти пункты, по утверждению судей, «не подкреплены никакими существенными доказательствами». Причём, надо знать стандарт доказательств, требуемых для утверждения обвинительного заключения МТБЮ (именно – для обвинительного заключения, а не для собственно судебного процесса). Этот стандарт в международном уголовном праве известен как стандарт prima facie – то есть «на первый взгляд». Само по себе это является серьёзной причиной сомневаться в законности любого обвинения Гаагского трибунала.
Действительно, что значит «доказано на первый взгляд»? Такой стандарт, как говорится, «ниже плинтуса». Но… Всё проходит в Гаагском королевстве лжи и беззакония. Главное здесь – арестовать! Именно на основании доказательств по стандарту «на первый взгляд» был выдан ордер на арест и С. Милошевича, и всех других обвиняемых МТБЮ. Однако с «новым» обвинением против Радована Караджича судьи признали по новым пунктам обвинения, что представленные доказательства не соответствуют даже этому стандарту! Такое в истории Гаагского трибунала произошло впервые. Впрочем, совсем не потому, что судьи были строги к прокуратуре. Просто надо было изобразить независимость и беспристрастность, что и было сделано без какого-либо ущерба для тяжести обвинительного акта.
Итак, каков же оказался результат «титанического» труда прокуратуры МТБЮ? Не добавив никаких новых обвинений, гаагские прокуроры просто исключили из прежнего обвинения почти половину! Возникает вопрос: как на это могло уйти более полугода? Конечно, это время расходовали не на вычёркивание половины «фактов», оно ушло на поиски свидетелей, которые должны были бы эти факты «доказать». Но, видимо, не нашли. Пришлось вычеркивать. А трюк с «новым» обвинением в геноциде «вообще за всё» шит белыми нитками: манипуляция видна невооружённым глазом.
Во время заседания 20 февраля Радован Караджич в очередной раз заявил, что он не возражает против любого изменения обвинительного акта, но требует, чтобы он не привёл к неуправляемому процессу. Действительно, именно такая тактика была применена в деле Слободана Милошевича, в отношении которого было выдвинуто сразу три обвинительных акта, представление доказательств, по каждому из которых должно было занять не одно десятилетие. Это было сделано, конечно, не случайно: под видом необходимости ускорения проведения процесса доказательства представлялись в «обобщённом» виде, на рассмотрение одного пункта обвинения выделялось по одному – два свидетеля. Казалось бы, следовало выдвинуть одно главное обвинение: геноцид. Если бы С. Милошевич был признан виновным, этого бы хватило на пожизненное заключение.
Но этого не было сделано. Напротив, было выдвинуто 66 пунктов обвинения. Почему? Очень просто. Потому, что, сконцентрировавшись на одном обвинении, его никогда не удалось бы доказать. Именно поэтому обвинительный акт был составлен таким образом, чтобы процесс длился годами и всё равно никогда бы не смог рассмотреть все пункты должным образом.
Достаточно привести такой пример. Одним из 66 пунктов обвинения против С. Милошевича был пункт об обстреле Сараево в 1994 году. На других судебных процессах в отношении тех обвиняемых, для которых этот известный инцидент югославского конфликта был единственным обвинением, суды длились от 2 до 4 лет. Кстати, чтобы показать, какая каша творилась в головах у прокуроров МТБЮ, достаточно отметить, что обвинительный акт против С.Милошевича содержал альтернативное обвинение: «Милошевич планировал совершение преступлений, а если нет (?!!) – то альтернативно – он знал, что они совершены». Такое обвинение кажется невероятным, но это факт. Повторимся: все проходит в Гаагском королевстве лжи и беззакония. Это – также и к вопросу о стандарте доказательств «на первый взгляд».
Таким образом, требование Р. Караджича сократить его «новый» обвинительный акт является обоснованным. Однако те сокращения, которые были совершены прокуратурой, больше касаются географического признака, нежели количества пунктов обвинения. То, что в деле Караджича будет применена старая тактика бесконечного по своей сути процесса, не вызывает сомнений. Это нужно трибуналу по той же причине, что и в деле С. Милошевича, и, кроме того, как запасной вариант для продления жизни самого трибунала.
Во время заседания 20 февраля председательствующий судья Бономи попытался дискредитировать способность Р. Караджича вести личную защиту. Была использована старая тактика МТБЮ – заваливать обвиняемого тысячами страниц документов, которые будут обсуждаться на следующий день (эта тактика использовалась в отношении С. Милошевича, защиту которого пытались сломать и такими вот мелкими подлостями). Р. Караджич заявил, что он не может ответить на представленные ему вчера тысячи страниц, потому что он физически не мог прочитать всё это и в любом случае он должен посоветоваться со своими адвокатами. На что судья Бономи ответил, что, позволяя обвиняемому защищаться лично (что требует для себя Караджич), он должен проверить, способен ли обвиняемый это делать. «В данном случае, ваш ответ вызывает у меня сомнение», – заявил судья. Однако Р. Караджич немедленно парировал, что даже адвокаты могут советоваться, и его желание посоветоваться с юристом никоим образом не умаляет его права на личную защиту. Так что урок был преподан самому Бономи.
В этой связи интересно заметить: из ответов на вопросы судьи к целой гвардии прокуроров, сидевших в зале суда, выяснилось, что они не выполнили ни одного обязательства перед обвиняемым согласно правилам самого трибунала. На все вопросы судьи (о переводе документов на сербский язык для обвиняемого, о раскрытии документов и др.) прокуратура отвечала неизменным «нет». Таким образом, ясно, что прокуратура к процессу либо не готова, либо не готовится сознательно. Другого объяснения этому просто нет.
Итак, можно сделать вывод: семимесячная игра в «изменение» обвинительного акта показала, что дело Радована Караджича, которое, по заявлениям МТБЮ, звучавшим все эти 13 последних лет, будет доказано легче любого другого, проваливается, ещё не начавшись.
__________________
1 См. текст решения судебной палаты об утверждении нового обвинительного акта: Decision on Prosecution Motion to Amend the First Amended Indictment, 16 February 2009 (параграф 46)