Дефицит водных ресурсов, которые в недалёком будущем могут быть востребованы больше, чем нефть и газ, для многих районов внутренней Евразии уже стал реальностью. В новой Центральной Азии (бывшая советская Средняя Азия и Казахстан) избытка воды не наблюдается давно. Водная проблема здесь начинает приобретать отчётливое геополитическое звучание, напрямую затрагивая интересы России.
В начале 2009 года, с одной стороны, в России обозначился новый интерес к старым советским проектам строительства крупных ГЭС в Таджикистане и Киргизии, с другой – последовали действия Узбекистана, фактически приступившего к формированию в регионе своего рода «водного блока». Попытки российской дипломатии балансировать между интересами «верхних» (Таджикистан, Киргизия) и «нижних» (Казахстан, Узбекистан, Туркмения) стран региона, первые из которых контролируют истоки крупнейших водных артерий – Амударьи и Сырдарьи, а вторые критически зависят от формируемого в верховьях водостока, ощутимого результата пока не дали.
В случае образования в Центральной Азии «блоковой» геополитической констелляции противостояние «верхов» и «низов» в вопросе о строительстве крупных гидроэнергетических объектов на трансграничных Амударье и Сырдарье станет неизбежным.
13 апреля 2009 г. МИД Узбекистана распространил пресс-релиз, основной смысл которого может быть выражен двумя пунктами: 1) сооружение новых гидроэлектростанций, затрагивающее интересы всех государств региона, ещё более усугубит и без того сложное положение с обеспечением водой «нижних» государств и приведёт к нарушению хрупкой экологической ситуации; 2) водно-энергетические проблемы Центральной Азии должны решаться без вмешательства «третьих» стран (имеется в виду Российская Федерация).
По мнению МИД Узбекистана, крупные гидротехнические проекты должны учитывать интересы всех государств региона, проходить обязательную международную экспертизу на предмет их технологической и экологической безопасности и гарантировать сохранение водного баланса. Нарушение этих принципов может привести к «непредсказуемым экологическим, экономическим, социальным и политическим последствиям». В последние годы положение с водообеспечением «нижних» стран усугубляется маловодьем – уровень воды в Амударье и Сырдарье, по данным МИД Узбекистана, составляет в настоящее время не более 70% от среднегодовой нормы.
Проектами, способными нанести наибольший вред Центральной Азии, во внешнеполитическом ведомстве Узбекистана считают Камбаратинскую ГЭС-1 на территории Киргизии и Рогунскую ГЭС, которую планируется построить в Таджикистане. Строительство обеих гидроэлектростанций началось ещё в советское время, но не было завершено. Проектная мощность Камбаратинской ГЭС-1, расположенной в среднем течении притока Сырдарьи – реки Нарын, составляет 1900 МВт, а выработка электроэнергии – 5,1 млрд. КВт/ч. Мощность Рогунской ГЭС в бассейне Вахша, по планам правительства Таджикистана, должна быть почти в два раза больше – 3600 МВт, а годовая выработка электроэнергии здесь должна достичь 13,4 млрд. КВт/ч.
Строительство обеих ГЭС предполагается вести при решающем участии России, которая и станет основным инвестором обоих проектов. В октябре 2008 г. во время визита Президента РФ Д. Медведева в Бишкек были подписаны соглашения об участии российских компаний в строительстве Камбаратинских ГЭС на территории Киргизии, а в ноябре помощь Таджикистану в строительстве Рогунской ГЭС обещал руководитель Администрации Президента РФ С. Нарышкин.
Узбекистан, располагающий самым многочисленным из стран Центральной Азии населением, почти 2/3 которого проживает в сельской местности и занято сельским хозяйством, больше других зависит от поступающей с территории «верхних» стран воды. В Ташкенте опасаются, что, контролируя водосток главных речных артерий, «верхние» страны могут использовать воду как инструмент политического и экономического давления на соседей. Заявление президента РФ Д. Медведева, сделанное во время его январского визита в узбекскую столицу, о том, что при реализации крупных гидроэнергетических проектов должны учитываться интересы всех стран региона, эти опасения не развеяло.
В свою очередь для «верхних» стран Центральной Азии строительство гидроэлектростанций - дело жизненно важное. В отличие от Казахстана, Узбекистана и Туркмении Киргизия и Таджикистан не имеют значительных нефтегазовых ресурсов, которые позволили бы обеспечивать население и экономику собственным теплом и электроэнергией. Главным источник электроэнергии для Киргизии и Таджикистана - ГЭС. При этом запасы воды, накапливаемые в водохранилищах, «нижним» странам нужны для орошения полей в летний период, а «верхним» – для выработки электроэнергии зимой. Противоречия эти были обострены расчленением Советского Союза, когда республики, богатые нефтью и газом, стали продавать их по рыночным ценам, а те новые независимые государства, которые не могли приобрести энергоносители в достаточном объёме, были вынуждены резко увеличить в зимний период выработку электроэнергии, которой всё равно критически не хватает. Единственный выход для Киргизии и Таджикистана - строительство новых ГЭС, которые позволят не только преодолеть дефицит электроэнергии, но и продавать её соседним странам.
Интересы «нижних» стран в сфере водопользования совпадают и объективно противоречат заинтересованности «верхних» государств в новых гидроэнергетических проектах. В апреле 2009 г. состоялся телефонный разговор президентов Узбекистана И. Каримова и Туркмении Г. Бердымухаммедова, в ходе которого они «отметили важность совместных усилий по выработке новых подходов к решению общей для стран региона водной проблемы, а также проблемы Арала». Ранее водные проблемы И. Каримов обсудил с президентом Казахстана Н. Назарбаевым, после чего состоялся визит казахстанского премьер-министра в Ташкент. По оценкам аналитиков, эти переговоры направлены на выработку общей позиции «нижних» стран по вопросу строительства новых ГЭС в Киргизии и Таджикистане.
Несходство интересов «верхних» и «нижних» стран Центральной Азии, грозящее вылиться в межгосударственный конфликт, - это не только дипломатический, но и геополитический вызов для России. Отказаться от строительства ГЭС в Киргизии и Таджикистане, пренебречь интересами этих стран – значит пригласить сюда другие державы, прежде всего Китай и Иран, имеющие в Центральной Азии свои энергетические интересы. Однако не менее важно для России и тесное сотрудничество с Казахстаном, Туркменией и Узбекистаном в нефтегазовой сфере. Одним словом, «водная проблема» Центральной Азии поставила перед российской энергетической дипломатией вопросы, уже сейчас требующие безотлагательного решения.