В массовом сознании понятие империи имеет пугающий и негативный смысл – за ним скрываются «имперские амбиции», «империализм», «империалисты», планирующие отнять «свободу», «независимость», «суверенитет». В американском киносериале «Звездные войны» идет космическая война против империи галактического масштаба, которая беспощадно «наносит ответный удар». Кажется, что империя сохранилась лишь на экране и в книгах – в виде призрака «темного прошлого» или страшилки для детей. Факт гибели в ХХ веке таких государств как Австро-Венгерская империя, Османская империя, Российская империя, Германская империя уже практически ни у кого не вызывает сожаления, а в политике часто предстает как высший результат «национально-освободительной борьбы». Карликовые страны, возникшие из обломков великих государств, питают тщетные иллюзии по поводу обретенной независимости, не замечая, что их судьба уже вписана в план нового масштабного имперского проекта. Имперская идея не может уйти в прошлое, исчезнуть без следа. В то же время она может претерпеть такие устрашающие трансформации, которые заставят даже самых ярых националистов рассматривать империи прошлого в совершенно идиллическом свете – как «потерянный рай».
***
В 30-е годы ХХ века Освальд Шпенглер писал: «Начинают формироваться силы, по своей форме и положению призванные вступить в решающую борьбу за господство на нашей планете, лишь одна из них сможет дать имя Imperium мundi (мировой империи) и даст его, если чудовищный рок не уничтожит ее до того, как она успеет возникнуть». Исходя из этого тезиса, можно предполагать, что падение СССР, который можно условно считать последней империей двадцатого века, было лишь звеном в цепи событий, подготавливающих почву для возникновения империи нового типа. Этот новый тип империи будет представлять собой планетарное государство, воплощенную мечту мондиализма, существовавшую в XIX веке лишь в документах тайных организаций, а сегодня обретающую зримые очертания.
На сегодняшний день наиболее влиятельным глобальным имперским проектом, пока не имеющим альтернативы, является неоконсервативная идеология в США. Течение это возникло после Второй мировой войны, которая окончательно ликвидировала политическую самостоятельность Европы и полностью разрушила старый европоцентристский международный порядок. Как следствие, существенной трансформации подверглись и традиционные идеологии, определявшие облик предшествующей эпохи модерна. В 70-е годы неоконсерватизм оказывал лишь скрытое воздействие на внутреннюю и внешнюю политику США, а с 80-х годов неоконсерватизм является фактически политической идеологией американской властной элиты, хотя его статус по-прежнему остается неофициальным. Сами неоконсерваторы нередко публично отрицают существование подобной идеологии, объявляя ее плодом измышлений сторонников «мирового еврейского заговора». Неоконсерватизм серьезно подготовлен, сознаёт свою силу и предпочитает защищаться нападением.
Консервативные тенденции стали отчетливо видны в США в 30-е годы ХХ века, когда политика президента Ф. Рузвельта сконцентрировалась на расширении контрольных и полицейских функций государства. На самом деле политика сворачивания разнообразных свобод и усиления роли государства началась уже в 90-е годы XIX века, когда в США полностью завершилось освоение свободных земель и закончилась «эпоха вестернов». США вступили в ХХ век со старыми либеральными лозунгами, однако реальный политический курс уже определялся консервативными принципами.
У истоков новой идеологии стояли левые. Термин «неоконсерватизм» был впервые использован в 1970 году социалистом Майклом Харрингтоном для обозначения бывших левых интеллектуалов, перешедших на правые позиции с целью поддержки политики президента США Р. Никсона. Для этих интеллектуалов было характерно сохранение «социалистических» представлений об активном вмешательстве государства в экономику при одновременной поддержке экспансионистской внешней политики – войны во Вьетнаме и «холодной войны» с СССР. Такой внешнеполитический курс рассматривался как наиболее эффективное обеспечение внутренней безопасности США за счет насаждения демократических режимов в других странах с помощью финансирования, поддержки оппозиционных движений и прямого военного вмешательства.
***
Несмотря на «консервативное» название, неоконсерватизм представляет собой трансформированный либерализм, сохраняющий дух якобинства, новую синтетическую идеологию, возникшую как реакция на просчеты и ошибки классического либерализма. В трактовке внешнеполитических вопросов неоконсерватизм идейно связан с доктриной Монро 1823 года, доктриной Стимсона 1932 года, Панамской декларацией 1939 года, а также геополитическими теориями А. Мэхена и Х. Маккиндера.
Эта преемственность во многом объясняет быстрое восхождение США к нынешнему статусу сверхдержавы – ни одно другое государство не может похвастаться столь последовательной и стратегически продуманной внешнеполитической линией, проводимой в жизнь на протяжении двух столетий. Карл Шмитт в своей фундаментальной работе «Номос Земли» показал, что в основе этой внешнеполитической линии лежит сознание превосходства Нового Света над Старым Светом, США над Европой, – идея, которая уже в XVIII веке позволила американцам считать себя носителями прогресса и свободы, воспитателями и просветителями всех «отсталых» народов, включая «дряхлый» Старый Свет.
Линия Западного полушария трактовалась в доктрине Монро как граница, защищающая США от деспотизма, разложения и отсталости старой Европы. Это была «…линия карантина, чумной кордон, изолирующий зараженный район от здоровой области». Такой формальный изоляционизм, оборонительная позиция, изначально содержал в себе будущую возможность экспансии для «оздоровления» больной Европы и всего остального мира, то есть предполагал моральное право на завоевание ущербных, преступных и несвободных народов, отставших от прогресса человечества. Таким образом, неоконсерватизм лишь продолжает и логически развивает принципы внешней политики США, которые позволили в ХХ веке с помощью двух мировых войн полностью уничтожить политическую самостоятельность Европы и упразднить европоцентристский международный порядок, основанный на идее равного статуса суверенных государств.
Этот порядок, который существовал в течение XVII – XIX веков, сегодня прочно забыт. Стоит напомнить, что в том международном порядке Россия была великой европейской державой, а о существовании Польши, Чехии или любого другого нынешнего декоративного государства Восточной Европы никто даже не помышлял. Для разрушения этого старого порядка и создания нынешнего хаоса были необходимы целенаправленные усилия англосаксонского мира: неоконсерватизм США является новейшим вариантом этой антиевропейской и антиевразийской идеологии.
***
Идейным отцом американского неоконсерватизма считается Лео Штраус (1899-1973), немецкий еврей, эмигрировавший в 1937 г. в США и длительное время преподававший в Чикагском университете. Взгляды Штрауса сформировались под влиянием идей Платона, Аристотеля, Николо Макиавелли, а также Мартина Хайдеггера и Карла Шмитта.
В политической концепции Штрауса, получившей впоследствии название «штраусианства», центральное место занимало противопоставление правящей элиты и массы, сильных и слабых. Основной признак элитарности – осознание ложности всех ценностей, тотальный нигилизм, позволяющий свободно использовать любые мифы для манипулирования массой. Вера в Бога, прогресс, демократию, свободу и другие мифы, характерные для массы, делают ее легко управляемой в руках политической элиты, в распоряжении которой оказывается огромный идеологический инструментарий – начиная от религиозных концепций и заканчивая политическими идеологиями. Для достижения своих целей элита имеет право скрывать от массы свои истинные намерения, использовать ложь, пропаганду, другие воздействия на сознание. Эта идея «благородной лжи» - результат извращенной интерпретации политической концепции Платона, определила эффективное использование идеологических инструментов во внутренней политике США.
Внешнеполитическая доктрина неоконсерваторов основана на подхваченной Штраусом идее Карла Шмитта о том, что сфера политического определяется различием друга и врага: политика начинается там, где одна общность людей распознает в другой общности своего врага, причем корениться эта вражда может в самых разнообразных источниках - религии, экономике, расовых и этнических различиях и т.д. Согласно Шмитту, все политические понятия, представления и слова обретают свой смысл лишь при наличии разделения «друг-враг». Заслуживает внимания, что непосредственными учениками Штрауса были многие крупные политики и идеологи современных США.
***
Предпосылки для возникновения неконсервативной идеологии были заложены после начала «холодной войны». Одним из приоритетов послевоенной деятельности спецслужб США было создание идеологии, способной соперничать с коммунизмом, влияние которого в мире на тот момент было колоссальным. В 1945 г. ЦРУ начало активно вербовать в свои ряды интеллектуалов (многие из которых являлись бывшими троцкистами и представителями других левых течений) с целью ведения антикоммунистической деятельности. Этому способствовали антисоветские настроения в рядах американских левых, вызванные убийством Троцкого, репрессиями Сталина против троцкистов и пактом Молотова - Риббентропа. Заметим, что троцкистские течения всегда имели особый статус в коммунистическом движении, умело скрывали свои настоящие цели, так что сомнения в существовании «бывших» или «переродившихся» троцкистов вполне уместны. Возглавлял этих «переродившихся» Сидни Хук (1902-1989).
Таким образом, у истоков неоконсерватизма стояли завербованные ЦРУ «бывшие» левые, которые уже с конца 1940-х годов вели активную антикоммунистическую деятельность как внутри страны, так и вне ее. В 50-60-е годы в среде интеллигенции США смешение правых, левых и ультралевых идей, включая троцкизм, маоизм, марксизм, создавало парадоксальные сочетания совершенно различных идеологических установок. Именно в результате такого «синтеза» и произошло рождение неоконсерватизма, ставшего символом разложения левого движения и духовной деградации западной интеллигенции.
***
Распространение неоконсервативной идеологии в кругах либеральной интеллигенции в 60-е гг. было связано с критикой социально-экономической политики президента CША Л. Джонсона.
В этот период неоконсерваторы выступали с достаточно общими и зачастую по-разному трактуемыми принципами внутренней политики, в состав которых входили такие идеи, как укрепление государства, обеспечение экономического роста, отмена расовой дискриминации и, в конечном счете, создание «общества всеобщего благоденствия». Подобно социалистам и либералам, неоконсерваторы поддерживали борьбу против расовой дискриминации и требовали равных прав для всех граждан. В то же время с традиционными консерваторами их связывал ярый антикоммунизм. Отличие состояло в том, что традиционные консерваторы опасались коммунизма, прежде всего, внутри страны, тогда как неоконсерваторы видели главную опасность во внешнеполитической угрозе коммунизма.
В пятидесятые годы все будущие теоретики неоконсерватизма – И. Кристол, Д. Белл, Д. Бернхэм и др. – принимали участие в преследованиях коммунистов внутри самих США. После того, как к началу 1970-х гг. левые движения практически полностью утратили влияние внутри страны, вся деятельность неоконсерваторов сосредоточилась на внешнеполитических задачах. Идея борьбы с внешней угрозой коммунизма или других течений оказала решающее влияние на эволюцию неоконсерватизма.
Ведущим идеологом неоконсерватизма в 60-е гг. выступил Ирвинг Кристол (р. 1920), еще один «бывший» троцкист и соратник С. Хука. Кристол был завербован ЦРУ после окончания Второй мировой войны и стал одним из главных участников борьбы с коммунизмом в США. Он возглавил журнал «Commentary» - печатный орган Американского еврейского комитета, вскоре превращённый в центральный печатный орган неоконсерватизма.