Современную Россию можно было бы, наверное, отнести к числу стран, где уже сложилось «общество потребления». Однако в отличие от богатых западных соседей главный потребляемый товар в России на массовом уровне – образы и иллюзии. Ради того, чтобы покупать эти иллюзии, мы порой экономим даже на продуктах питания или качественных товарах повседневного спроса
Одной из величайших наваждений современной России является всеобщее убеждение, что у нас уже сложилось постиндустриальное «общество потребления». Блистающие рекламными огнями мегаполисы, потоки престижных иномарок, безумное веселье ресторанов и оплаченный позитивизм информационных потоков – да, трудно не поддаться соблазну и не увидеть в изобилии последних лет приметы земного потребительского рая.
В «сытые» 2000-е годы среднестатистические доходы россиян в долларовом эквиваленте выросли в несколько раз. Мы покупали много всего – нужного и не очень. Было хорошо, но это - «в среднем по палате». Кто-то скупал яхты, футбольные клубы, акции зарубежных компаний и бриллианты, а большинство россиян просто перестали голодать.
В реальности в последние шестнадцать лет произошло существенное сокращение потребления важнейших благ. Большинство россиян стало меньше есть, хуже одеваться (в смысле качества материалов, из которых изготовлена одежда) и вынуждены обставлять квартиры мебелью, содержащей токсичные материалы.
Даже лощеная официальная статистика подтверждает, что ухудшение потребления имело место по большинству товарных групп. Ниже в теблице приведены данные Росстата. По сравнению с концом 1980-х (помните, это когда были очереди и дефицит!) россияне ограничивают себя в питании; стали меньше ездить и летать. Излишне напоминать, что и тогда мы не жировали, и нынешнее падение потребления продуктов – признак национальной катастрофы.
Табл.1. Динамика физических объемов потребления
Статистика не в состоянии передать всю глубину происшедших в России перемен. У нас уже нет возможности получить бесплатно квалифицированную медицинскую помощь. После завершения реформы высшего образования значительная часть молодежи будет лишена возможности поступить в вуз. Все более стареет инфраструктура ЖКХ, и даже сами дома, построенные 40-50 лет назад, вот-вот исчерпают свой жизненный лимит. И, наконец, все более очевиден провал пенсионной реформы, что грозит весьма неприятными последствиями миллионам граждан стремительно стареющей бездетной России.
Даже длительный период экономического роста (2000-2008 гг.) не смог компенсировать провалы девяностых. На потребительском рынке в 2000-е годы рост, как правило, шёл в сфере «новой экономики» - то есть в сфере модных игрушек, навязанных потребителю массированной рекламой.
А потребление важнейших товаров и продуктов питания стремительно падало. Таким образом, если вообще имеет смысл говорить о смене «потребительских эпох» в России, то последние шестнадцать лет – время непрерывной потребительской катастрофы, время сжатия потребления жизненно необходимых товаров.
Практически повсеместно мы видим ухудшение «входящего трафика» социальных благ. Социальный пирог сжался до пирожка с картошкой, но Россия все еще ослеплена блеском роскоши и гламурного потребительства.
В 2000-е годы российские чиновники гордились вздувшимися цифрами, а граждане скупали в кредит иномарки и плазменные панели. О решении реальных проблем никто и думать не желал. Однако даже сейчас, на фоне кризиса, настроения потребительского общества оказались поразительно живучи. Наша элита неохотно расстаётся с иллюзией успехов. Население же просто ждёт, когда «распогодится», поднимут зарплату или простят долги по кредитам.
Беда России не в том, что у нас нет никакого потребительского общества, а в том, что в России нет общества вообще. Нищенская жизнь подавляющей массы россиян не заботит их более удачливых сограждан. Между беднейшими слоями России и богатой, благополучной её частью пропасть столь глубока, что население благополучных мегаполисов вообще не представляет истинных масштабов бед своих соотечественников.
В девяностые годы я служил в депрессивном сибирском городке Юрга. Телевидение вовсю смаковало подробности войны на родном мне Кавказе, а я своими глазами видел трупы замерзших бомжей на юргинских улицах. Но стало ли в «сытые» 2000-е российское общество хоть чуточку терпимее к бедствующим согражданам? Ничуть! Недавно телевидение скрытой камерой снимало реакцию россиян на просьбы переодетых «бомжей». Большинство прохожих брезгливо морщились или проявляли агрессию. А ведь в трудной ситуации всего двое суток без пищи - и современный человек превращается в тупое животное, покорно дожидающееся собственной участи.
Статистика наглядно показывает опасное для общества снижение уровня потребления в России. Однако те, кто не занят тяжёлым трудом и имеет досуг читать статистику, сыты и относительно довольны жизнью. Они не «парятся» за других.
Кроме того, долгое время реальное сжатие потребления маскировалось общим сокращением населения России и рынком кредитования, позволявшим жить в счёт будущих доходов.
Еще более важным фактором, маскировавшим сжатие потребления товаров и услуг, стало растущее потребление образов. Спрос на иллюзии – вот главная примета потребительства в современной России. Как показывают данные продаж, россияне всё охотнее платят за самообман. С 2000 года в стране почти в 4 раза выросло потребление телевизоров. Это – один из немногих рынков потребительских товаров, демонстрирующий столь хорошую динамику. И - наглядный пример роста потребления иллюзий российским обществом.
Не с погоней ли за иллюзиями связан и рост продаж алкоголя в России – более чем в 3 раза за пятнадцать «постиндустриальных» лет?
Или ещё один пример. Как преподаватель, я часто вижу студентов, общающихся по сверхдорогим смартфонам и айфонам, но обедающим всухомятку – пирожками и газировкой. Можно сказать, что в российских школах и вузах это – повсеместное явление. Трудно сказать, какую пользу извлекают молодые люди от общения по этим дорогим «гаджетам». Но очевидно, что эта польза меньше вреда, который они вынужденно приносят своему здоровью…