Как известно, основные итоги Второй ми-ровой войны были определены в соглашениях ведущих стран антигитлеров-ской коалиции на Тегеранской, Ялтинской и Потсдамской конференции. В них закреплены безоговорочная капитуляция фашистской Германии и победа стран антигитлеровской коалиции. Гитлеровская Германия признана зачин-щиком, агрессором, виновником развязывания Второй мировой войны, а все эсэсовские формирования и нацистские организации – преступными. Незыб-лемость итогов Второй мировой войны и установленных границ между госу-дарствами была подтверждена и международными соглашениями в Хельсин-ки в 1975 году.
В последние годы всё это начинает ставиться под сомнение. Открыто возрождаются и прославляются власовцы, бандеровцы, бывшие эсэсовские формирования и другие нацистские организации, которые сражались во время войны на стороне Гитлера. Как за ру-бежом, так и в России огромными тиражами издается и распространяется всякого рода литература, обеляющая нацистских деятелей и коллаборацио-нистов. Варварски разрушаются памятники воинам-освободителям.
В разгар этой новой информационной войны, затеянной на Западе, Парламентская ассамблея ОБСЕ приняла резолюцию, в которой ставится знак равенства между нацизмом и сталинизмом. Европейским парламентом предложено объявить 23 августа, день подписания пакта Молотова – Риббен-тропа, общеевропейским днем памяти жертв сталинизма и нацизма. Хотя российская делегация в ПАСЕ формально и проголосовала против этой резо-люции, российские парламентарии и МИД РФ мало что сделали для предот-вращения принятия кощунственного документа, ставшего надругательством над великой Победой.
Информационная агрессия по отношению к историческому про-шлому России до сих пор не встретила должного отпора. Более того, в прави-тельственной «Российской газете» (23.07.2009) в статье В. Дымарского эта агрессия нашла полную поддержку (???). Свою обильную лепту в это дело вносят и либеральные СМИ.
Я глубоко убеждён: о событиях кануна Второй мировой вой-ны, в том числе о советско-германском договоре о ненападении, недо-пустимо судить без учёта исключительной сложности складывавшейся в то время военно-политической обстановки в мире. И не всё вдруг случи-лось в 1939-м, когда будто бы Сталин взял и повернул в сторону Герма-нии.
Советскому Союзу особенно выбирать не приходилось. Первое в мире социалистическое государство сотрудничало с теми, кто этого хотел. Широкое взаимодействие с Германией осуществлялось ещё в 20-е годы. В 1934 году советское правительство предприняло ряд дипломатических ша-гов, чтобы наладить отношения с новым германским руководством, главным образом с целью обеспечить безопасность своей страны и по возможности оградить прибалтийские страны и Польшу от германской экспансии. Однако Берлин в то время на серьёзные встречные шаги не пошёл.
У немцев были другие планы. После войны стали известны слова Гитлера, сказанные верховному комиссару Лиги наций в Данциге К. Буркхарду: «Все, что я делаю, направлено против России. Если Запад настолько глуп, чтобы не понять этого, тогда я буду вынужден пойти на компромисс и сначала нанести удар Западу. Затем я обрушу все свои си-лы против СССР. Мне нужна Украина, чтобы никто не довел нас до го-лода, так как это было во время прошлой войны».
Но до поры Гитлер маскировал эти планы. Да и решение о войне с Польшей было принято им в апреле 1939 года. Так что заключённое позже советско-германское соглашение о ненападении никак не могло повлиять на это решение. Гитлеру был нужен именно сокрушительный, ошеломляющий разгром Польши в назидание всем другим. «...То, что произойдет в случае войны с Польшей, превзойдет и затмит гуннов, – говорил он. – Эта безу-держность в германских военных действиях необходима, чтобы продемонст-рировать государствам Востока и Юго-Востока на примере уничтожения Польши, что означает в условиях сегодняшнего дня противоречить желанию немцев и провоцировать Германию на введение военных сил».
Хорошо известно и то, как проходили переговоры советского пра-вительства с представителями Англии и Франции по вопросам предотвраще-ния войны на Европейском континенте. Западные демократии никаких серь-ёзных соглашений с Советским Союзом, направленных на предотвращение гитлеровской агрессии, заключать не собирались. Более того, как показал Мюнхен, они практически всё делали для того, чтобы «умиротворить» агрес-сора, направив его удар на Восток.
Важный факт: германские генералы Л. Бек, Э. фон Витцлебен и другие при участии начальника генерального штаба сухопутных войск Ф. Гальдера в конце августа 1938 года организовали заговор с целью арестовать Гитлера, как только он подпишет приказ о нападении на Чехословакию, за попытку ввергнуть Германию в новую европейскую войну. Они поставили об этом в известность высших руководителей Англии и Франции, но последние, ослеплённые своей враждой к советской России, игнорировали уведомление и предпочли заключить Мюнхенское соглашение, вынудив Чехословакию без сопротивления подчиниться воле Гитлера. Такой оборот дела заставил заговорщиков отказаться от своего плана.
Скажу больше: даже если бы какие-то соглашения с Англией и Францией и были Советским Союзом заключены, это вряд ли поменяло бы положение дел. Ведь ранее между СССР и Францией было подписано соглашение об оказании помощи Чехословакии, но в 1938 году Париж отказалась от него, поставив подпись под Мюнхенским соглашением.
И никаких поляков западные демократии защищать не со-бирались. Посол США в Лондоне Дж. Кеннеди был убеждён, что поляков следует бросить на произвол судьбы и дать нацистам возможность осу-ществить свои цели на Востоке. Конфликт между СССР и Германией, по его словам, «принесет большую выгоду всему западному миру». Посол США в Берлине Х. Вильсон также считал наилучшим вариантом напа-дение Германии на Россию при молчаливом согласии западных держав «и даже с их одобрения».
В дело срыва усилий, направленных на обуздание фашистской аг-рессии немалый вклад внесла и сама Польша.
Ещё в 1934 г. была заключена польско-германская декларация, ко-торая стала первой брешью, пробитой в деле создания коллективной безо-пасности в Европе. Когда в 1938 году советское правительство заяви-ло о готовности оказать помощь Чехословакии в случае германской аг-рессии, польский посол в Париже Ю. Лукасевич 25 сентября 1938 года в беседе со своим американским коллегой У. Буллитом заявил: «Начина-ется религиозная война между фашизмом и большевизмом, и в случае оказания Советским Союзом помощи Чехословакии Польша готова к войне с СССР плечом к плечу с Германией».
Множество других документов свидетельствует о том, что Польша и в разделе Чехословакии, и в противоборстве с Советским Союзом стреми-лась выступить на стороне Германии. Польское правительство ни при каких обстоятельствах не соглашалось пропустить советские войска через свою территорию в случае нападения Германии на Чехословакию. А без этого ка-кая-либо военная помощь потенциальным союзникам со стороны Красной армии была невозможна.
Поляки всецело полагались на английскую и французскую военную помощь, но когда 1 сентября 1939 года началась германская аг-рессия, Англия и Франция, объявив для приличия войну Германии, воевать по сути не стали, отсиживаясь за линией Мажино. Либеральные западные демократии сдали Польшу Гитлеру, однако этому поводу по-чему-то никто в ПАСЕ шум не поднимает.
Советский Союз не вмешивался в войну вплоть до 17 сентября. И только в последний момент, когда польское правительство покинуло терри-торию Польши, бросив на произвол судьбы свой народ, советские войска бы-ли введены на территорию Западной Белоруссии и Западной Украины с це-лью не допустить захвата их Германией и освободить земли, незаконно за-хваченные Польшей в 1920 году.
Бывший британский премьер-министр Д. Ллойд Джордж в сентябре 1939 года писал польскому послу в Лондоне: «Русские армии вошли на территории, которые не являются польскими и которые были аннексированы Польшей силой после Первой мировой войны. Различие между двумя событиями становится все более очевидным для британского и французского общественного мнения. Было бы преступным безумием ставить их на одну доску». А сегодня это безумие совершается.
У. Черчилль даже в период наиболее напряжённых советско-британских отношений 1 октября 1939 года в своём выступлении по радио говорил: «То, что русские армии должны были находиться на этой линии, было совершенно необходимо для безопасности России против немецкой угрозы. Во всяком случае позиции заняты, и создан Восточный фронт, на который нацистская Германия не осмеливается напасть».
В международно-правовом плане эти территории были закреплены в составе СССР договорами 1945–1947 годов. Тем более ни о какой агрессии не может идти речи в отношении стран Прибалтики и Румынии, поскольку вступлению советских войск на эти территории предшествовали дипломати-ческие переговоры, завершившиеся согласием правительств двух стран с со-ветским вариантом решения проблем в двусторонних отношениях.
А вот некоторые примеры из истории других стран. США в 1942 году высадились в Марокко, не спросив разрешения ни у марокканского сул-тана, ни у правительства Виши, с которым они поддерживали дипломатиче-ские отношения. Командование США объясняло это необходимостью обес-печения стратегической внезапности.
Когда в 1941-м возникла фашистская угроза Ирану, Англия и СССР договорились о вводе своих войск на иранскую территорию.
В последнее время расхожим сделалось утверждение о том, что «сговор» между Гитлером и Сталиным якобы развязал руки фюреру, способ-ствовал нападению на Польшу, разгрому Франции в 1940 году и вообще на-чалу Второй мировой. 5 мая 2005 года польский сейм обратился к россий-скому руководству с требованием осудить И. Сталина за то, что в 1939-м тот поддержал Гитлера в войне против Польши. Так русским скоро предложат просит прощения за то, что довели фюрера до самоубийства.
На II съезде народных депутатов СССР в 1989 г. отмечалось: «Съезд народных депутатов СССР соглашается с мнением комиссии, что договор с Германией о ненападении заключался в критической политической международной ситуации, в условиях нарастания опасности агрессии фашизма в Европе и японского милитаризма в Азии и имел одной из целей отвести от СССР угрозу надвигающейся войны... Съезд считает, что содержание этого договора не расходилось с нормами международного права и договорной практикой государств, принятыми для подобного рода урегулирований». Правда, одновременно тот съезд осудил секретный дополнительный протокол, которым размежевались сферы интересов договаривающихся сторон. Однако эти обвинения абсолютно несостоятельны. Весь процесс создания в Европе коллективной безопасности был сорван, и решающий шанс Гитлеру для похода на Восток дан много раньше - Мюнхенскими соглашениями 1938 года. Именно они вынудили СССР пойти во имя собственной безопасности на заключение пакта о ненападении с Германией.
Вплоть до лета 1941 года особую опасность представляли тайные англо-германские переговоры. Министр иностранных дел Англии Э. Гали-факс лично посетил А. Гитлера и Г. Гиммлера. Н. Чемберлен трижды ездил к Гитлеру. Но эти британские руководители ехать на переговоры в Москву не захотели.
Очень существенный факт: на 23 августа была назначе-на встреча Геринга с Чемберленом в Лондоне, - и сорвалась она только в связи с приездом Риббентропа в Москву. Не заключи Советский Союз пакта о ненападении с Германией, он бы оказался перед угрозой войны на два фронта с сильнейшими противниками на западе и востоке. Ведь как раз летом 1939 года шли сражения на Халхин-Голе, где Крас-ной армии приходилось отражать японскую агрессию.
Короче, к лету 1939 года Кремль был поставлен перед дилеммой: ИЛИ остаться в полной изоляции в условиях, Когда Гитлер, прямо или косвенно поддерживаемый ведущими западными державами, рвался на Восток, ИЛИ заключить с Берлином договор о ненападении, чтобы оттянуть начало войны и выиграть время для подготовки к отпору неминуемой агрессии. Решение, которое 70 лет назад, в августе 1939-го, в минуту труднейшего для страны выбора принял Сталин, было – с точки зрения национальных интересов России - дипломатически и стратегически безупречным. А заключение пакта о ненападении с Германией помогло и заключению соглашения о нейтралитете с Японией.
Не заключи СССР договор о ненападении с Германией, войны с Гитлером всё равно избежать бы не удалось, но этом варианте англо-саксонские державы смогли бы осуществить свою цель – добиться взаимного ослабления Германии и России, чтобы самим занять доминирующее положе-ние в Европе.
При этом Советский Союз, оставаясь в пределах своих границ, был бы вынужден смириться с захватом Германией всей Польши, прибалтийских и других государств, примыкавших к советским границам. Вермахт получал бы возможность создать ещё более выгодное, чем в 1941-м, стратегическое положение для нападения на СССР, и Советскому Союзу пришлось бы в оди-ночку воевать с гитлеровской Германией и её союзниками не в 1941 году, а значительно раньше.
Не были чем-то невиданным и секретные договорённости о разделе сфер влияния с Германией. Секретные переговоры с заключением соответствующих соглашений велись между Англией и Германией. Польско-английский договор от 25 августа 1939 года также имел секретное приложение, в котором, в частности, Литва объявлялась принадлежащей сфере интересов Польши, а Бельгия и Голландия – Великобритании. Латвия и Эстония в августе 1938 года подписали секретные соглашения о гарантиях их границ с Германией. Соглашения И. Сталина с Ф. Рузвельтом и У. Черчиллем о разделе Европы в Ялте и с Г. Трумэном в Потсдаме в 1945-м тоже в течение ряда лет оставались тайными. До сих пор действуют секретные дополнения к американо-японскому договору о безопасности 1951 года и т.д.
Вывод: решения Верховного Совета СССР 1990 года, продиктованные группировкой М.Горбачёва – А.Яковлева, и поставив-шие под сомнение советско-германский договор 1939 года и секретные соглашения к нему, являются абсолютно необоснованными. Решения эти были приняты в обстановке всеобщего умственного помрачения «интеллигенции», психологического давления Запада и разгула «прора-бов перестройки».
__________________
Махмут Ахметович ГАРЕЕВ – генерал армии, доктор военных и доктор исторических наук, президент Академии военных наук РФ.