В середине апреля Ху Цзиньтао, подобно героям классического китайского романа «Путешествие на Запад» монаху Сюаньцзану, царю обезьян Сунь Укуну, свиноподобному Чжу Бацзэ и генералу Небесной армии Ша Уцзину, отправился в далекий путь. Перед председателем КНР стояла не менее важная и трудная задача, чем перед легендарной четверкой, отправившейся на поиски буддийских сутр. Целью Ху Цзиньтао было отстоять государственные интересы на встрече с лидером глобального Севера в лице президента США, а также договориться об укреплении взаимодействия с флагманами развивающегося мира – Россией, Индией, Бразилией и ЮАР.
В повестке визита председателя КНР в Вашингтон значились два мероприятия: двусторонние китайско-американские переговоры, посвященные торгово-экономическим отношениям, и обсуждение иранской ядерной проблемы. Дальнейшее развитие событий подтвердило, что устойчивый курс национальной валюты для Китая на данный момент важнее, чем возможные коммерческие убытки от введения санкций в отношении Исламской Республики.
Запад давно упрекает Пекин в искусственно заниженном курсе валюты, который повышает конкурентоспособность китайских товаров на мировых рынках. По мнению целого ряда экономистов, подобная политика властей КНР напрямую сказывается на росте безработицы в США и вовсе не способствует выходу страны из кризиса. Американская сторона активно призывает Китай ревальвировать юань и больше полагаться на внутреннее потребление, а не увеличивать экспорт для преодоления торгового дисбаланса.
Даже на фоне крайне не простых отношений между двумя странами, резко ухудшившихся в последние несколько месяцев из-за попытки американских компаний осуществить поставки оружия на Тайвань, «киберскандала» вокруг работы Google в КНР, а также визита Далай-ламы в Белый дом, валютный вопрос является наиболее острым. Подлить масла в огонь мог доклад Минфина США о международной экономике и монетарной политике основных торговых партнеров, публикация которого ожидалась 15 апреля. Если бы КНР была официально признана валютным манипулятором, то в отношении китайских товаров неизбежно были бы введены таможенные пошлины. Впрочем, торговая война вряд ли стала бы выгодной самим Соединённым Штатам, поскольку китайские предприятия – лишь место сборки товаров, а материалы и технологии во многих случаях зарубежные, часто именно американские.
Однако незадолго до визита Ху Цзиньтао в Соединенные Штаты глава Минфина США Тимоти Гейтнер заявил, что публикация доклада отложена на несколько месяцев во избежание усиления напряженности в двусторонних отношениях. Можно предположить, что это было реакцией Вашингтона на готовность Пекина участвовать в обсуждении программы санкций против Тегерана, о чем китайские представители в ООН сенсационно сообщили в конце марта.
Как бы то ни было, китайско-американские переговоры 13 апреля прошли безрезультатно. Несмотря на сильное внешнее давление, Китай отстоял нынешний курс национальной валюты. Свою твердую позицию по поводу спорного вопроса Ху Цзиньтао высказал в интервью «Синьхуа»: «Пекин будет твердо придерживаться пути реформирования механизма обменного курса юаня, который основан на экономических и социальных потребностях Китая и учитывает ситуацию в глобальной экономике. Укрепление курса юаня не приведет к уравновешиванию китайско-американской торговли, как и не решит проблему занятости в США. Китай не ставит перед собой задачи добиваться положительного внешнеторгового сальдо в торговле с США». Таким образом, первая партия осталась за Пекином. Во втором раунде непростых переговоров сильнейших держав современности решалась судьба санкций ООН в отношении Ирана.
Попытки Запада заставить Исламскую Республику Иран (ИРИ) отказаться от ядерной программы столь настойчивы, что это всё больше напоминает крестовый поход. Тегеран обвиняется в намерении создать ядерное оружие, хотя иранская сторона не раз заявляла, что обогащение урана осуществляется с целью обеспечения топливом атомных электростанций. В 2006 году ядерное досье Ирана было направлено Советом судей МАГАТЭ в Совбез ООН. К настоящему моменту Совбез принял пять резолюций для приостановки иранской ядерной программы, три из которых предусматривали экономические санкции. Однако Тегеран по-прежнему настаивает на том, что его атомная программа носит исключительно мирный характер.
14 апреля в Вашингтоне собралась «шестерка» международных посредников по иранской ядерной проблеме - пять постоянных членов Совбеза ООН и Германия. Если позиции США, Великобритании, Франции и Германии по данному вопросу созвучны, то Россия и Китай смотрят на проблему иначе, предлагая решить её дипломатических путем. А чтобы вынести программу санкций против Ирана на утверждение СБ ООН, шесть стран сначала должны договориться. И здесь - простор для большой геополитической игры.
В обсуждаемом документе предлагается отказать Ирану в доступе к международным кредитам, запретить иностранным компаниям инвестировать в энергетический сектор страны, ужесточить санкции в отношении компаний, подконтрольных Корпусу стражей исламской революции, курирующему развитие ядерной программы Ирана, ввести эмбарго на покупку оружия, а также заморозить иностранные счета высокопоставленных чиновников и увеличить число банков, с которыми не рекомендуется вести дела.
Пекину совершенно невыгодна экономическая изоляция Тегерана. Иран – крупный стратегический и торговый партнер Китая, который обеспечивает порядка 15% (около 450 тыс. барр. в день) всего импорта нефти Поднебесной и по данному показателю занимает третье место после Анголы и Саудовской Аравии. Товарооборот между КНР и Исламской Республикой оценивается в 20 млрд. долл. (для сравнения: товарооборот между Россией и Ираном - лишь 2 млрд. долл.). Китайские компании ведут активную работу в энергетическом секторе ИРИ, реализуют крупные инфраструктурные проекты, в том числе в ключевой для иранской промышленности области нефтепереработки. Санкции, затрагивающие иранскую энергетику, крайне невыгодны Китаю, так же как пункт с эмбарго на продажу Тегерану вооружений нежелателен для России.
После саммита стороны, судя по всему, вновь остались «при своих». «Китай готов начать работу над очередной санкционной резолюцией Совета Безопасности ООН в отношении Ирана», - сообщил президент США Барак Обама корреспондентам AP. «КНР по-прежнему придерживается дипломатического решения иранской проблемы», - сообщили «Синьхуа» представители Китая. Взаимоисключающие заявления после переговоров, которые становятся традиционными для китайско-американских отношений, окончательно запутали заинтригованную общественность. При этом, очевидно, что вашингтонская встреча «шестерки» далеко не последняя. По мнению экспертов, принятие итогового документа может состояться не раньше июня 2010 г. И без того сложная ситуация усугубляется тем, что в мае в Совбезе ООН будет председательствовать Ливан, который против ужесточения санкций в отношении Ирана, учитывая роль в ливанском обществе проиранского движения «Хизбалла».
По некоторым данным , в ходе личной беседы президент США попытался убедить председателя КНР, что Вашингтон готов предоставить Пекину необходимые гарантии того, что от введения санкций в отношении Ирана экономика Китая не пострадает. В декабре 2009 г. США добились обещания от Саудовской Аравии о компенсации поставок иранских нефтепродуктов в случае введения международного запрета. О чем в итоге договорились Ху Цзиньтао и Барак Обама, пока неизвестно. В любом случае США и КНР вновь не пришли к единому знаменателю. Хотя вполне вероятно, значительно к нему приблизились.
(Окончание следует)
___________________
Роман ТОМБЕРГ – эксперт Фонда стратегической культуры, аспирант Центра энергетических исследований ИМЭМО РАН.