Прошедшие в июле в Сараево на территории мемориального центра в Поточарах и в других районах Боснии и Герцеговины памятные мероприятия, посвященные 15-летней годовщине «трагедии в Сребренице», стали очередной вехой на пути осмысления балканскими народами своих исторических судеб. Этот процесс традиционно является болезненным для всех молодых по историческим меркам государств. Однако в случае с Балканами и конкретно с историей боснийской государственности ситуация выглядит еще более неоднозначной и потенциально взрывоопасной. За 15 лет существования на европейской карте Боснии и Герцеговины в её нынешнем «дейтонском» виде власти Сараево и лидеры одного из трех государствообразующих народов бывшей югославской республики – боснийских мусульман – львиную долю своей энергии тратили не на налаживание жизни и даже не на отстаивание интересов страны в спорах с соседями, а на сведение счётов со своими сородичами – сербами и отчасти хорватами. Для мусульманского руководства компромиссные положения Дейтонского мирного соглашения от 1995 года и выстроенная им сложная, но достаточно устойчивая система «сдержек и противовесов» стали сигналом не к налаживанию межнациональных отношений, а к ужесточению давления, прежде всего, на Республику Сербскую с тем, чтобы превратить «дейтонскую» Боснию и Герцеговину в унитарное государство, управляемое бывшими военными лидерами мусульман и их духовным наставником муфтием Мустафой Церичем. К слову, аналогичные процессы происходили в Косове, где ещё один во многом искусственно созданный этнос – косовские албанцы – использовали период ооновской администрации для продвижения великоалбанских идей.
Если с этой точки зрения проанализировать развитие политической ситуации в Боснии и Герцеговине и маневры в регионе ключевых мировых игроков, станет понятной та уже без преувеличения «сакральная» роль, которая в современной истории всей Европы отводится событиям в Сребренице в июле 1995 года, несмотря на то что речь идет лишь об одном из эпизодов кровавой этно-гражданской войны, подлинные обстоятельства которого к тому же до сих пор остаются невыясненными.
Именно «дело Сребреницы» стало главной точкой в организации многочисленных антисербских процессов как в Международном уголовном трибунале для бывшей Югославии, так и в Международном суде ООН, где впервые в послевоенной истории Европы полномасштабным военным столкновениям, в которых по определению не может быть однозначно правых и виноватых, были кощунственно приписаны признаки геноцида, до сего времени ассоциировавшиеся лишь с преступлениями гитлеровской Германии. Так, в 2007 году Международный суд ООН квалифицировал события в Сребренице как «акт геноцида», хотя и отказался признать прямую вину тогдашней Югославии в гибели боснийских мусульман. Термин «геноцид мусульман Сребреницы» присутствует и в документах Гаагского трибунала. Решения обеих судебных инстанций призваны создать международно-правовую основу для последующей ликвидации боснийской Республики Сербской как одного из немногих национально-государственных образований на Балканах, которое еще находит в себе силы и смелость противостоять архитекторам «нового мирового порядка».
Июльские мемориальные мероприятия в Боснии и Герцеговине лишь подтвердили указанную тенденцию, которая не только не ослабевает, но наоборот набирает силу, становясь всё более опасной. Выступившие на траурной церемонии министр иностранных дел Франции Бернар Кушнер, генеральный секретарь Совета Европы Tурбьерн Ягланд, премьер-министр Турции Реджеп Тайип Эрдоган, президент Словении Данило Тюрк, как и лидеры боснийских мусульман, назвали события в Сребренице «геноцидом». Эта формулировка, призванная задать вектор дальнейшего развития Боснии и Герцеговины без Республики Сербской, была на удивление спокойно воспринята присутствовавшим в Поточарах президентом Сербии Борисом Тадичем. Он, позабыв о том, что принятая весной 2010 года Народной Скупщиной Сербии резолюция НЕ квалифицировала происходившее в Сребренице как геноцид, фактически солидаризировался с оценками, звучавшими из уст мусульманских руководителей и западных лидеров. Тадич в беседе с журналистами пообещал «приложить все усилия» для ареста бывшего главнокомандующего армии боснийских сербов Ратко Младича, хотя официальная позиция Сербии на переговорах с Гаагским трибуналом и Европейским союзом до сих пор исходила из недоказанности пребывания генерала на сербской территории. «Как президент Сербии я не откажусь от розыска остающихся на свободе виновных в этом преступлении, прежде всего - генерала Ратко Младича. Речь идет о трагедии боснийского народа, всех живущих на территории бывшей Югославии. Эта страница истории не может быть закрыта, пока не осуждены все причастные к преступлению. Тогда мы сможем подать друг другу руки и продолжить жить как нормальные люди - так, как жили когда-то», - заявил господин Тадич. Объявить во всеуслышание о вине Младича за «трагедию всех народов бывшей Югославии», а значит, о его вине и перед сербами – это уже совершенно что-то новое даже для равняющегося во всём на Запад государственного деятеля.
Еще до начала церемонии в Поточарах Борис Тадич заявил, что его визит направлен на «примирение» и «наведение мостов» между народами бывшей Югославии. Однако складывается впечатление, что эти мосты станут «улицами с односторонним движением» - движением по западным правилам, не уважающим интересы ни Сербии, ни сербов. Характерно, что также принимавшая участие в мероприятиях в Поточарах вице-премьер боснийской Республики Сербской Ясна Бркич была гораздо более сдержанной и объективной в оценках, чем господин Тадич, заявив журналистам: «Мы пришли отдать дань памяти жертвам Сребреницы и всем жертвам войны с пожеланием, чтобы это больше никогда не повторилось».
Сегодня уже очевидно, что созданная руководством боснийских мусульман при поддержке Запада картина «дела Сребреницы» находится в прямом противоречии не только с международно-правовыми нормами, но и с конкретными фактами. А «если в ключевых материальных сегментах официальная версия событий в Сребренице неточна, ее успешное навязывание и увековечивание будет и дальше отравлять межнациональные отношения, взаимно отчуждать обе общины в Сребренице, которые не имеют другого выбора, если они заинтересованы в лучшем будущем, кроме как жить в мире и согласии. При условии, разумеется, что они не хотят для себя повторения ужасов недавней войны», - пишут авторы вышедшей на днях в Белграде книги «Сребреница: деконструкция виртуального геноцида» Стефан Карганович и Любиша Симич. [1] Авторы книги ставят под сомнение версию об ответственности сербов за Сребреницу, аргументированно вскрывая масштабные фальсификации относительно как численности погибших в данном районе в июле 1995 года, так и природы потерь. В частности, речь идет о потерях военной колонны 28-й дивизии мусульманской армии, которая в ночь с 11 на 12 июля с боями отходила от Сребреницы в направлении города Тузла и имела в своем составе определенное число гражданских лиц. Имеются серьезные основания утверждать, что именно ожесточенные бои данной колонны с подразделениями армии боснийских сербов привели к многочисленным жертвам, которые в дальнейшем легли в основу версии о тысячах «жертв Сребреницы», ибо «в результате этих боевых действий, а также взаимного сведения счетов, колонна, которая, как оценивается, в начале насчитывала в своем составе от 12 до 15 тысяч человек, понесла значительные потери». [2] Утверждать в этих условиях априори о вине боснийских сербов и лично Ратко Младича – значит становиться на сторону тех мировых сил, которые поставили целью лишить сербов национального самосознания и остатков государственности.
Очень похожие фальсификации имели место и в Косове в начале 1999 года, где убитые в сражениях с югославской армией и сербской полицией албанские боевики были при содействии представителей НАТО, ЕС и ОБСЕ объявлены гражданскими жертвами «резни в Рачаке», что послужило прологом к натовским бомбардировкам Югославии. Но если в том, что касается косовской проблемы, нынешнее руководство Сербии хотя бы на понятийном уровне занимает принципиальную позицию, то в отношении аналогичной по своему содержанию сфальсифицированной версии Сребреницы налицо капитулянтские тенденции. Стоит ли удивляться, что и в отношении статуса Косова международное сообщество все менее склонно считаться с сербами – что наглядно продемонстрировали обстоятельства вынесения вердикта по сербскому иску Международным судом ООН.
(Окончание следует)
[1] Каргановиħ C., Симиħ Љ. Деконструкциjа jедного виртуелног геноцида. Београд, 2010. С.12.
[2] Там же. С.13.
Петр Ахмедович ИСКЕНДЕРОВ - старший научный сотрудник Института славяноведения РАН, кандидат исторических наук, международный обозреватель газеты «Время новостей» и радиостанции «Голос России».