Международная юстиция как орудие войны

Если после подписания в 2000 году Статута Международного уголовного суда в России ещё размышляли, нужно ли ратифицировать этот договор, то сейчас все сомнения рассеяны. Открыто выступив в корейском вопросе в качестве орудия войны, Международный уголовный суд показал, кому и чему он служит.  Это  сравнимо с вынесением Международным трибуналом по бывшей Югославии обвинительного акта против С.Милошевича в мае 1999 года, в  разгар бомбардировок Югославии натовской авиацией.

6 декабря главный прокурор Международного уголовного суда  Луис Морено-Окампо объявил, что Суд приступает к предварительному изучению заявлений о том, что вооруженные силы Северной Кореи совершили военные преступления на территории Республики Корея. Л.Морено-Окампо заявил, что его офис занялся предварительным изучением инцидентов, связанных с артобстрелом южнокорейского острова Йонпхендо 23 декабря и нападением на южнокорейский корвет «Чхонан» в Желтом море 26 марта с.г. Суд должен решить, являются ли эти акты военными преступлениями, подпадающими под юрисдикцию МУС. Заметим, что президентом МУС является южнокореец Сан Юн Сонг.

Юридически Международный уголовный суд может рассматривать только наиболее тяжкие международные преступления (геноцид, массовые военные преступления). В настоящее время в Суде находятся дела, по которым были убиты миллионы (Демократическая Республика Конго) либо десятки и сотни тысяч людей (Уганда, Центральная Африка). Ничего общего с ситуацией на Корейском полуострове - особенно на фоне отказа МУС заняться случаями действительно массового уничтожения населения в Ираке, Афганистане, Палестине – не имеет. (1)

Нападения на военные объекты, каковыми являются и корвет, и военная база (кто бы ни совершил эти нападения на самом деле), не могут быть квалифицированы как «военные преступления»  согласно тому же Статуту МУС и никак не должны были бы стать объектом расследования со стороны Международного уголовного суда. Однако стали.  В этой истории важен южнокорейский след.  Ведь южнокореец занимает ещё и пост Генерального секретаря ООН. Активность генсеков ООН по части вмешательства во внутренние дела государств давно известна. Достаточно вспомнить Дага Хаммершельда и его роль в конголезском кризисе или Кофи Аннана и лоббирование им (под флагом ООН) Специального суда по Сьерра Леоне.

Не отстаёт в этом отношении и нынешний генсек ООН Пан Ги Мун, буквально в эти дни активно вмешивающийся во внутренние дела такого государства-члена ООН, как Кот-д’Ивуар (речь идёт о признании результатов президентских выборов в западноафриканском государстве Кот-д’Ивуар, где два кандидата – нынешний президент Лоран Гбагбо и бывший премьер-министр А.Утара - объявили себя победителями и где генсек ООН признал победу Утары, то есть открыто встал на сторону одного из кандидатов). Спецпредставителем генсека ООН в Кот-д’Ивуар также является южнокореец. (2)

Атака на КНДР в рамках системы ООН разворачивается по всё более широкому фронту. Во-первых, это вопрос о ядерной программе Северной Кореи, обсуждающийся в Совете Безопасности ООН. (3) Во-вторых, это постоянный пункт повестки дня «О соблюдении прав человека в Северной Корее» в Третьем Комитете Генеральной Ассамблеи ООН и та же тема на общих заседаниях Ассамблеи. В конце ноября Третий Комитет ГА ООН принял резолюцию, явно нагнетающую ситуацию -  осуждающую КНДР за «широкомасштабные и систематические нарушения прав человека», включая пытки и публичные казни. (4)  Резолюция была подготовлена Южной Кореей при поддержке США и их западных союзников и принята большинством голосов 100 к 18. Впрочем, 60 государств воздержались. К чести России следует отметить, что она проголосовала против данной резолюции. (5)

К атакам против КНДР присоединился и Совет ООН по правам человека, назначивший Специальную группу докладчиков по Северной Корее. В своём докладе группа аккумулировала требования ряда стран к Северной Корее, касающиеся внутреннего законодательства этой страны. (6) На основе доклада была принята новая резолюция, инициированная теми же силами и вновь осуждающая Пхеньян за «массовые нарушения прав человека». (7)  Теперь к этой лобовой атаке против северокорейского государства присоединился и Международный уголовный суд.

В последнее время всё чаще звучат предложения о более активном участии России в новых международных судебных учреждениях и об углублении такого участия в уже существующих судах. При решении данного вопроса необходимо учитывать всё более отчётливую тенденцию использования международных судов как орудия вмешательства во внутренние дела государств, включая прямое участие в войне. Если в 2010 году впервые имело место участие Международного уголовного суда во внутреннем вооружённом конфликте в суданской провинции Дарфур (МУС выдал ордер на арест действующего президента страны), то решение прокурора МУС по «ситуации в Корее» стало первым открытым вмешательством Суда в вооружённый конфликт международного характера. Теперь «международная» юстиция является непосредственным участником международных вооружённых конфликтов вполне, так сказать, официально.

______________________________________