Война, ведущаяся против России силами международного терроризма, развивается по своим законам: противоборствующие стороны то переходят в наступление, то обороняются; изменяется линия фронта (сегодня она проходит по московской подземке), растёт число жертв: погибших солдат и мирных жителей; на полную катушку работает пропагандистская машина… Впрочем, тут я хочу оговориться. Пропаганда, пожалуй, одно из самых слабых мест России в этой войне. И дело не только в тенденциозности освещения журналистами терактов или военных и специальных операций, проводимых российскими силовыми структурами, но и в непонимании самой сути этой войны, её невидимых (духовных) причин, мотивации её ведения противной стороной. Остановлюсь только на одном важном моменте – наличии в рядах противника смертников, ошибочно называемых шахидами.
Непонятный противник всегда в выигрыше
Первый получивший широкое освещение в СМИ подобный теракт совершила в июне 2000 года 17-летняя Хава Бараева, взорвавшая начинённую взрывчаткой машину на базе омского ОМОНа в Алхан-кале. Террористический эффект был не столько военный (при взрыве погибли 2 сотрудника милиции), сколько – морально-психологический. Молодая чеченская девушка прямо в кабине Камаза перед камерой спокойно объясняла, что через несколько минут она взорвёт себя во имя Аллаха и станет шахидкой, то есть попадёт прямо в рай. В дальнейшем этот «подвиг» с непременной записью своего последнего слова на камеру повторят десятки «бойцов сопротивления». И везде будет присутствовать уверенность в правильности своих действий и твёрдая убеждённость в том, что они непременно попадут в райские сады Аллаха – «ридияус салейхин». Именно так красиво называлось и подразделение смертников, где на поточной основе готовили самоубийц.
Хотя на эту тему сказано и написано достаточно много, истинные мотивы, толкающие на смерть молодых террористов-смертников, не стали понятнее ни российскому обывателю, ни руководству страны. По законам войны непонятный, плохо изученный противник всегда находится в заведомо выигрышном положении.
Знание – не всегда сила
Ближе всех к разгадке т.н. «феномена шахидов», по моему мнению, стоят некоторые психологи и священнослужители. И это не удивительно. Тайна возникновения жизни и её добровольного прекращения относятся к незримой сфере человеческого бытия, «работе души», поэтому без психологического осмысления и религиозного осознания этих моментов понять причины, толкающие молодых, здоровых людей на смерть, трудно.
В российских СМИ принято примитивизировать образ псевдошахида-самоубийцы. Это, как правило, обкуренный или обколотый, мало что соображающий человек-манекен с заложенной в него программой на самоуничтожение. Очевидно, что современному, воспитанному телевизором человеку так проще понять суть проблемы. Все ведь слышали или смотрели телепередачи про зомби, психотропные и наркотические препараты и нейролингвистическое программирование. Другой вариант – жаждущие мести отчаявшиеся люди, получившие таким образом возможность дать выход своим рвущимся на волю страстям. Оговорюсь, что оба случая вполне допустимы при использовании такого человека в террористической атаке. Но только ли этими двумя состояниями объясняется популярность у исламских экстремистов именно такого метода ведения войны? Достаточно ли для кандидата в шахиды одного желания мести или пристрастия его к наркоте, чтобы он добровольно превратился в живую бомбу? «Разговоры о наркотиках, которыми пичкали смертниц, - это, возможно, всего лишь наша европейская попытка хоть как-то рационально объяснить их действия. Я не удивлюсь, если никаких наркотиков на самом деле не было», - считает Л.Китаев-Смык, специалист в области военной психологии, автор ряда публикаций и книг по данной теме.
Сама логика и анализ поступков смертников подсказывают, что в момент самоподрыва требуется небывалая концентрация воли, а откуда она у манекена? То, что можно делать в состоянии аффекта, которое непродолжительно по времени, трудно совершить на трезвую голову перед лицом собственной смерти. По крайней мере, большинству людей, живущих в секуляризированном (обезбоженном) обществе, трудно поверить в возможность этого.
Л.Китаев-Смык называет состояние т.н. шахидов «предсмертным трансом». Он пишет: «В предсмертном трансе в первую очередь возникает чувство приятнейшего экстаза, чувство необычайной радости жизни. Если рассуждать с психоаналитической точки зрения, то их человеческое «Я» - все, что не реализовалось в жизни, - ничто это «Я» уже не сдерживает, оно освобождается от любого давления. Никакого «суперэго» не осталось - все традиции, социальные нормы уже малозначимы. И человек вдруг раскрывается, как цветок, пусть и некрасивый, но это он, какой есть». По мнению психолога, террорист-смертник испытывает перед терактом небывалый подъём духа, внутреннее освобождение и даже «радость жизни». Как это понимать? Как можно сопоставить эти два, казалось бы, противоречащие друг другу понятия: жизнь и смерть? Психолог пытается это объяснить профессионально, однако человеку, пусть и прекрасно образованному, но с атеистическим мировоззрением, вход в эти высшие сферы закрыт.
Шахид шахиду рознь
И в исламе, и в христианстве этот вопрос давно разрешён. Жизнь человека после физической смерти его телесной оболочки не заканчивается, а переходит в другое состояние - вечную жизнь бессмертной души. Душа попадает на суд Всевышнего, Который и определяет её посмертную судьбу – ад или рай. Всё просто, но само знание этого, а оно не является секретом как для атеистов, так и для маловеров, мало что меняет. Стараясь не думать о смерти, люди продолжают жить своей привычной жизнью. Изменить такую позицию мешает недостаток или отсутствие веры в существование загробной жизни. Но когда эта теория (если говорить научным языком) становится практикой, т.е. реальностью, полностью овладевая человеком, он перестаёт бояться смерти и её последствий. Это очень коротко, но это сама суть проблемы.
Однако вера в загробную жизнь сама по себе, не утверждённая на догматах и мистическом опыте религиозного учения, может быть использована как опаснейшее оружие. Так происходит, когда за дело берутся, с одной стороны, авантюристы от религии, а с другой - мистифицированные, как правило, малообразованные и радикально настроенные люди. Именно это происходит в нашем случае. Религиозные экстремисты от ислама, свободно толкующие Коран и легко торгующие свободными местами в «саду Аллаха», вопреки не только основам исламского вероучения, но и здравого смысла, утверждают, что Всевышнему угодно, когда людей убивают за то, что они не разделяют их радикальных взглядов.
Богословская дискуссия по этому вопросу, как одному из самых важных в исламском обществе, давно переросла в настоящую войну. Её жертвой стали уже более 50 имамов и муфтиев, выступавших в том числе и против такого экстремистского толкования шахидизма. «Шахид» (شَهيد) в буквальном переводе с арабского означает свидетель, т.е. человек, который, защищая веру, святыни, Родину, готов засвидетельствовать свои убеждения собственной жизнью. Таким шахидом стал, например, недавно погибший от рук экстремистов муфтий Кабардино-Балкарии Анас Пшихачев – последовательный сторонник традиционного ислама и убеждённый противник его радикальных течений. Шахидами считаются и погибшие на фронтах Великой Отечественной войны воины-мусульмане.
Романтики смерти
Безусловно, при отсутствии налаженной грамотной пропагандистской кампании и нормального диалога внутри мусульманской уммы (общины) террористы-псевдошахиды и их учителя-наставники должны и впредь уничтожаться традиционными и хорошо проверенными способами. Ведь, по сути, другого варианта бороться с этой заразой у нас нет. Пример тому - государство Израиль, столкнувшееся с этой проблемой гораздо раньше нас. Но, как справедливо заметил заместитель главного редактора газеты «Время новостей» журналист Семён Новопрудский, самоубийцу-фанатика не напугаешь угрозой лишения жизни, поскольку он сам ищет способ расстаться с ней: «Поэтому Шамиль Басаев, Саид Бурятский, Анзор Астемиров мертвы, а дело их, увы, живет».
В чисто военном плане смертник является идеальным воином, и, как показывает опыт проведения контртеррористических операций, число таких бойцов у противника значительно. И хотя они, как и японские камикадзе, вряд ли могут оказать определяющее влияние на ход войны, тем не менее каждый такой правильно поданный факт (а противная сторона умеет это делать профессионально) играет на руку врагам России и способствует привлечению в ряды лесных бандформирований молодёжи, желающей стать «шахидами» и «героями нации». Ведь как самозабвенно и красиво поёт о шахидах-самоубийцах и их загробной участи популярный на Северном Кавказе талантливый певец и композитор Тимур Муцураев, ставший кумиром и, по сути, духовным наставником для целого поколения кавказской молодёжи: «И ждёт Хаву благословенный рай, / Сияющий своим прекрасным видом, /Идёт джихад: спасая отчий край, /Быть может, станет весь народ шахидом?!»
Московская журналистка Юлия Юзик, изучавшая тему чеченских женщин-смертниц, в своей книге «Невесты Аллаха» пишет: ««Песня о Хаве» стала гимном будущих шахидок. Именно на ней, на этой незатейливой песенке – растёт и воспитывается новое поколение чеченских девочек, обиженных войной». Тем не менее ещё недавно диски и кассеты Муцураева свободно продавались на рынках и в ларьках многочисленных чеченских базарчиков. И слушали его песни, как показали мои наблюдения, отнюдь не отморозки, а вполне приличная молодёжь, в т.ч. российские военнослужащие! (К слову, мои попытки привлечь внимание к этому факту оперативников ФСБ, отдельных командиров, как правило, ни к чему не приводили. Чаще всего следовал ответ: «Команды не было!» А когда ответственные работники УФСБ по Дагестану всё-таки обратились в правительство республики с целью проведения экспертизы творчества этого поэта-песенника, то получили ответ, что никакого экстремизма в текстах песен Муцураева нет!)
А что у нас?
Зададимся своевременными вопросами: есть ли у Российского государства, общества, армии какое-то противоядие, своего рода симметричный ответ самоубийцам-смертникам от ислама? Что мы можем противопоставить им на духовном или хотя бы культурном уровне? Ведь боеспособная армия должна быть не только хорошо вооружена и оснащена, но и духовно укреплена, включая готовность русских солдат и милиционеров хладнокровно идти на смерть, когда этого потребует обстановка.
В русской военной истории достаточно примеров, когда воины жертвовали собой, убивая врагов. Вспомним подвиг Героя Советского Союза, лётчика капитана Николая Гастелло, направившего свой горящий самолёт в колонну вражеских танков, или ещё более ранний подвиг рядового Архипа Осипова, взорвавшего пороховой погреб укрепления Михайловского, когда в него ворвались горцы. Немало таких примеров и в наше время. Например, подвиг Героя России рядового Вадима Ермакова. Он, попав во время боя в августе 1996 года в Грозном в плен к сепаратистам, подорвал себя вместе с ними гранатой. Или славный бой 6-й роты псковских десантников в марте 2000 года, когда многие из них погибали так же, забирая с собой на тот свет сразу нескольких моджахедов.
Однако справедливости ради отметим, что российские воины совершали эти подвиги самопожертвования, когда им непосредственно угрожала опасность, а самоубийцам-смертникам в момент совершения теракта не угрожает, как правило, ничего. А это существенная разница. Хава Бараева искренне верила, что её смерть облегчит участь народа, и любила повторять, что «жизнь на земле – это страдания на пути в рай». Скорее всего, и наши воины вспоминали в последние минуты жизни о Боге. Есть свидетельства, что во время Великой Отечественной войны, идущие на таран лётчики, молились прямо в эфире: «Господи, прими мою душу с миром!» Но испытывали ли они при этом радость?
Ответ на этот вопрос есть, но он опять лежит в области духа и отношения человека к Богу. Православная Церковь бережно хранит и чтит славные подвиги своих святых, которые, ожидая встречи с Творцом, с радостью шли на мучения, выступая исповедниками и свидетелями веры. Таких примеров сотни, если не тысячи. Один из них - житие святого мученика Вонифатия, память которого празднуется 1 января.
Он жил в III веке в Римской империи, был рабом у богатой римлянки-христианки Аглаиды. Вонифатий не отличался праведностью, предавался винопитию, сожительствовал со своей госпожой. Однажды она отправила любимого раба в город Тарс, на который распространились тогда гонения на веру, чтобы он доставил ей мощи мучеников-христиан. Во время ужасного зрелища страданий невинных жертв, которые славя Христа, стойко переносили пытки, Вонифатий так воспламенился сердцем, что исповедал себя христианином, за что был подвергнут пыткам, а затем казнён.
Среди русских святых можно привести примеры подвигов князей Михаила Черниговского и его боярина Фёдора, князей Романа Рязанского, Михаила Тверского и многих других. Михаил Олегович, удельный князь Черниговский родился в XII веке и был очень уважаем современниками. Его приглашали княжить к себе свободолюбивые и строптивые новгородцы и не хотели отпускать, когда он собрался возвратиться в свой удел. В 1235 году он занял Киевский престол, стал великим князем. На его долю выпало трагическое время: через три года монгольские завоеватели огнём и мечом прошлись по Руси, разорив Киев, Чернигов и многие другие города. Напрасно князь пытался искать поддержки в соседней Польше, Венгрии, у германского императора и даже у папы Римского – везде ему в ней было отказано.
Вернувшись на родину, Михаил в 1245 году вместе со своим верным боярином Фёдором отправился в ставку к хану Батыю для получения ярлыка на княжение. Там от него потребовали выполнить обычный языческий обряд – поклониться огню, но русский князь как христианин отказался, понимая, чем это может закончиться для него. Когда начались прямые угрозы, а так же уговоры сопровождавших его отроков, Михаил, сбросив с плеч княжеский плащ, произнёс: «Прочь, слава мира сего! Умру достойно, как надлежит христианину!» и с радостным чувством запел псалмы. Его повалили на землю, начали зверски избивать, а затем один из единоплеменников-вероотступников отсёк ему голову. Подвиг князя повторил его боярин Фёдор, на глазах которого был убит Михаил. В 1547 году они были причислены к лику святых Русской Православной Церкви. Ныне их святые мощи покоятся в одном из храмов московского Кремля.
Русские не сдаются!
Опыт мученичества за веру христиан прошлых веков не утрачен и в наше время. В 2009 году в московском издательстве храма пророка Даниила на Кантемировской вышла книга «Инструкция для бессмертных, или что делать, если Вы всё-таки умерли…» замечательного православного священника и проповедника Даниила Сысоева. В ней есть такие главы, как: «Идеальная смерть. Страшная смерть», «Подготовка к смерти, искушения и добродетели», «Приближение к смерти. Момент смерти», «Ощущения после смерти» и др. Автор вскоре после выхода книги в свет был прямо в храме убит фанатиком, что лишь повышает ценность издания. Отцу Данилу, как стало известно позже, не раз угрожали, но он, как настоящий воин, не мог оставить поле боя, стать дезертиром. Патриарх Кирилл, отпевая убитого священника, назвал его исповедником веры и настоящим мучеником.
Приведу ещё один пример потрясающей стойкости духа нашего современника, русского офицера и верующего христианина подполковника Константина Васильева. Когда в октябре 2002 года он, возвращаясь со службы, узнал о захвате чеченскими террористами здания театрального центра на Дубровке, то направился прямо туда. Оцепление ещё только-только выставили, поэтому человека в форме и с удостоверением работника московского военного суда пропустили внутрь беспрепятственно. Оказавшись один на один с оторопевшими вооружёнными бандитами, он потребовал от них отпустить женщин и детей, предлагая взамен себя. И это не всё. Являясь хорошим рукопашником, Васильев сумел укоротить руки нескольким бандитам, которые, почувствовав безнаказанность, пытались сорвать с него погоны. Лишь пуля смогла остановить последнюю атаку русского офицера. Был ли он готов к смерти? Безусловно! И хотя, с точки зрения военного профессионала, поступок Васильева был бессмысленным (погибнув сам, не убил ни одного врага), его можно оценить только как свидетельство превосходящей духовной силы: ведь именно тогда Бараев и его банда, объявившие себя шахидами, потерпели моральное поражение, поняв, что не они владеют ситуацией, что среди заложников есть люди, готовые в противостоянии бандитам принять смерть.
Верующие русские люди, в том числе воины, бестрепетно отдавали жизнь за Бога и Отечество. Они могли обменивать свою жизнь на жизни вооружённых врагов, но никогда не убивали безоружных, неповинных людей, к чему рвутся псевдошахиды, эти доводящие себя до экстаза и впадающие в транс самоубийцы-смертники. И в этой правде – сила русского человека. На ней стоит «хранимая Богом родная земля», как поётся в российском гимне.
