То, что происходит в Ливии, ещё не осознано мировым сообществом во всей драматической остроте свершающегося. СМИ и по сей день пишут о действиях в Ливии неких "повстанцев" - и лишь на краю общественного сознания фигурируют "английский спецназ", "эксперты ЦРУ"...
А ведь необходимы совершенно иные оценки. Повстанцы – это примета гражданской войны, а в Ливии с самого начала – как сегодня становится всё яснее – шла не гражданская война, там происходило нечто иное.
Гражданская война – это по определению внутренняя война между двумя или более группами населения страны. Внешний мир может тем или иным образом, вплоть до военной помощи, влиять на ход и исход гражданской войны, но лишь косвенно, без прямого военного вмешательства. Если такое вмешательство в виде вторжения неких воинских контингентов на территорию страны, охваченной гражданской войной, осуществляется - то это уже не помощь, а интервенция.
Когда-то в гражданской войне в Испании принимали достаточно массовое участие советские добровольцы, но интервентами они не были – сражались в составе интернациональных добровольческих бригад или испанских воинских соединений, носили испанскую форму или гражданскую одежду, имели псевдонимы, подчинялись испанскому командованию. В то же время германский легион "Кондор" и итальянские воинские части, поддерживавшие мятеж Франко, были однозначно интервенционистскими воинскими соединениями. В 1938 году по возвращении из Испании легион "Кондор" открыто прошёл в Берлине церемониальным маршем перед Гитлером и Муссолини.
Участие советских войск в афганской войне не имело характера интервенции, поскольку они сражались на стороне правительства против моджахедов. Американские войска во Вьетнаме формально тоже сложно оценивать как интервенционистские (хотя в системном смысле они, конечно же, осуществляли в Южном Вьетнаме интервенцию), потому что они сражались на стороне пусть и марионеточного, но формально законного правительства.
Причины гражданских войн могут быть чисто внутренними, объективными, а могут быть в той или иной мере искусственными, привнесёнными извне, но в любом случае на абсолютно пустом месте гражданская война (а не её имитация) никогда не возникает. И если в противоборстве участвуют только граждане страны, гражданская война – если это чисто гражданская война – заканчивается победой той стороны, которая воюет в интересах большинства. Обратное возможно только тогда, когда внешний мир осуществляет мощную, массированную интервенцию, бросая свою мощь на ту чашу весов, на которой лежат интересы меньшинства.
Иными словами, результаты гражданской войны противоречат интересам большинства населения страны только тогда, когда эти интересы грубо попраны успешной внешней интервенцией.
В 2011 году на территории Ливии некие вооружённые группы начали боевые действия против правительственных сил законного, признанного ООН правительства Ливии во главе с Муаммаром Каддафи. Состояли эти группы – так, по крайней мере, заявлялось – из граждан Ливии. Незаконные вооружённые формирования той или иной численности на территории государства должны определяться или как банды, или как группы мятежников, а действия таких формирований могут быть квалифицированы или как уголовные преступления, или как антиправительственные уголовно наказуемые действия.
В любом случае прекращение несанкционированной деятельности – прерогатива национального правительства, а если оно не справляется, то это означает, что правительство не пользуется поддержкой населения, и в стране происходят успешное восстание и революция. Правительство может официально обратиться тогда за внешней помощью, но – не повстанцы. Повстанцы – если это повстанцы, могут стать сильнее правительства постольку, поскольку за ними большинство в стране. Выступающие в интересах народа повстанцы будут побеждать, но – только в том случае, если конфликт носит чисто внутренний характер, без вмешательства внешних сил.
Не приходится сомневаться, что если бы "повстанцы" в Ливии действовали, опираясь исключительно на свои силы, то при любой тайной поддержке извне они давно потерпели бы поражение и ситуация в Ливии давно и прочно стабилизировалась бы.
Однако с самого начала "повстанцев" начали поддерживать США и другие страны Запада. И почти сразу же – в режиме интервенции, поначалу – воздушной.
Спрашивается – на каком основании?
Устав ООН запрещает интервенцию, и резолюция СБ ООН по Ливии не могла позволить её. Принцип невмешательства во внутренние дела государств закреплён не только в Уставе ООН, но также в Декларации о недопустимости вмешательства во внутренние дела государств, об ограждении их независимости и суверенитета, принятой на ХХ сессии Генеральной Ассамблеи (ГА) ООН 21.12.1965 года. Эта Декларация запрещает вмешательство во внутренние дела других государств по любой причине. Следует помнить и об определении агрессии, впервые данном в 1933 году в Лондонской конвенции и уточненном резолюцией ГА ООН 14.12.1974 г., а также о Декларации о недопустимости интервенции и вмешательства во внутренние дела государств 1981 года.
Однако именно интервенция в чистом виде была предпринята в Ливии силами западных держав, и именно интервенцией Запада объясняются все успехи "повстанцев", начиная от первых боёв с участием авиации США и НАТО и заканчивая штурмом Триполи. Тот же Триполи заняли не "повстанцы", а интервенты.
Вооружённая интервенция однозначно рассматривается международным правом как тягчайшее преступление против международного мира, одна из наиболее опасных форм применения силы. Именно это произошло и происходит в Ливии. В Ираке США вели войну, а вот в Ливии они участвуют в интервенции. Не помощь "повстанцам", а прямая неспровоцированная интервенция – вот единственно верное с точки зрения международного права определение действий США и НАТО в Ливии.
Как сообщается, авиация НАТО с начала операции в Ливии уничтожила свыше 5 тысяч военных целей, в том числе более 800 танков и артиллерийских орудий ливийской армии. Могли ли "повстанцы" иметь хотя бы малейшие успехи против регулярной армии без такой прямой интервенционистской акции Запада?
Интервенция США и НАТО в Ливии – понимает это кто-либо или нет, признаёт или нет – открывает новую политическую эпоху, в которой международное право не действует уже не только де-факто, но и де-юре. Собственно, эта «новая эпоха» являет собой возврат к старым временам господства «дипломатии канонёрок»…
И разве не пора официально дать оценку действий Запада в Ливии как интервенции, официально осудить их, оговорив при этом, что Россия, в свою очередь, оставляет за собой право рассматривать нормы международного права как рекомендательные, а не нормативные - до тех пор, пока США и НАТО не прекратят свои преступные действия в Ливии? Нельзя не задуматься и над тем, насколько в условиях «новой эпохи» отвечает интересам России пункт 4 статьи 15 Главы 1 Конституции РФ, гласящий: "Общепризнанные принципы и нормы международного права и международные договоры Российской Федерации являются составной частью её правовой системы. Если международным договором Российской Федерации установлены иные правила, чем предусмотренные законом, то применяются правила международного договора".
Общепризнанные принципы и нормы международного права зримо, грубо и нагло попраны интервенцией Запада против Ливии. Не говорить об этом громко, вслух, не реагировать на это в практической политике - значит, создавать системные условия для будущих интервенционистских действий США и Запада по ливийскому сценарию в любой стране мира – от «поставленной на очередь» Сирии до России.
