Недавние заявления официальных американских представителей о причастности Ирана к передаче Ливии химического оружия, запасы которого, по утверждению Переходного национального совета, были обнаружены в этой стране, лишний раз оттенили лицемерие политики США, если учесть долгую историю разработки и практику применения Соединёнными Штатами химических веществ в военных целях, для подавления бунтов и т.п.
Документы Агентства по химическим материалам армии США показывают, что Соединенные Штаты начали запасать химическое оружие во время Второй мировой войны. Ф. Рузвельт в августе 1943 г. заявил о политике «не применять первым» такое оружие, но не исключал возможность его использования в качестве возмездия в случае любого применения химических веществ против США. Это стоило жизни многим американцам. Тогда в Италию было отправлено грузовое судно «Джон Харви», которое тайно везло груз с 100-фунтовыми бомбами горчичного газа M41-A1. Предполагалось использовать его против Гитлера. По роковому стечению обстоятельств судно было подвергнуто атаке в порту Бари в Южной Италии, в результате чего погибли 69 американцев. Этот факт многие годы после войны продолжал держаться в секрете.
Разработка и накопление запасов химического оружия не были приостановлены в США и после окончания Второй мировой войны. Согласно докладной записке, подготовленной в 1994 г. для Комитета по делам ветеранов в Сенате США, тысячи американских солдат подвергались воздействию боевых химических веществ во время различных тестовых программ эпохи холодной войны.
В течение 1960-х и 1970-х гг. США проводили эксперименты, направленные на разработку широкого диапазона химических веществ несмертельного психоповеденческого действия, включая диэтиламид лизергиновой кислоты, предназначенный для эффективного управления сознанием. Эти химические агенты включали производные марихуаны, транквилизаторы, такие как кетамин или фентанил, а также различные глюконаты антихолинергики. Агент 3-quinuclidinyl benzilate был одним из антихолинергических компонентов, который являлся военным агентом вывода живой силы противника из строя. Ему по классификации НАТО было дано кодовое название BZ. Он разрабатывался в качестве оружия в начале 1960-х гг. для применения на поле боя. Предполагают, что американские войска использовали BZ в качестве оружия против партизан во время войны во Вьетнаме, хотя американцы утверждали, будто он никогда не применялся (наиболее известный химический препарат, применявшийся во Вьетнаме, – это «оранжевый агент»).
После заявления президента Р. Никсона об одностороннем отказе от использования химического оружия в ноябре 1969 г. США начали затапливать в Атлантическом океане суда, груженные химическим оружием, а позже приступили к более безопасному методу уничтожения. Хотя следующие президенты, включая Дж. Буша, подтвердили свою приверженность программе уничтожения химического оружия, США на настоящий момент продолжают сильно отставать от заявленного графика, объясняя это тем, что не смогут вовремя завершить все процедуры, не встретив экологических проблем.
Сейчас запасы американского химического оружия хранятся в Аматилле (штат Орегон), Пуэбло (штат Колорадо), на военной базе «Синяя трава» в Кентукки, в Аннистоне (штат Алабама), Пайн-Блаффе (штат Арканзас), Туэле (штат Юта), Абердине (штат Мэриленд), Ньюпорте (штат Индиана) и на расположенном за пределами континента атолле Джонстона (1). Заявления американских официальных лиц о том, что разработка и эксперименты с химическими веществами в США полностью прекращены, не соответствуют действительности.
Как указано в объединенной концепции по нелетальному оружию, американские военные начали разработку и испытание различных химических препаратов типа малодорантов (зловонных веществ) и средств их доставки с целью потенциального применения против вражеских вооруженных сил, «потенциально враждебных» гражданских лиц и для подавления бунтов (2).
Однако поскольку США уже подписали Конвенцию по химическому оружию, необходимо было найти лазейки в законодательстве для оправдания применения психоактивных веществ самого различного воздействия - от сонных до вызывающих галлюцинации. Армия США еще в 1992 г. выпустила проект документа «Оперативные концепции нелетальных средств», который предполагал определенные ассигнования на разработку боеприпасов с побочным действием как для применения против живой силы противника, так и против военной техники. Документ появился в результате переосмысления способов ведения боевых действий на основе опыта войны в Персидском заливе в 1991 г., когда Министерство обороны США одобрило идею разработки доктрины несмертельной войны (softkill). Но на то время в Пентагоне победило другое лобби (частично из-за давления общественности с требованием сократить военные расходы) и проект отложили. Потом, однако, эта тема снова начала подниматься в военных кругах США. В документах по данному вопросу указывается, что «средства, вызывающие успокаивающее воздействие и желудочно-кишечные конвульсии, при классификации их как средства контроля за бунтом, могут быть приемлемыми… и как только эти технологии будут модифицированы в фактическое оружие или вооруженные системы, военно-юридическая служба ВМС проанализирует их на предмет их ядовитых свойств и соответствия с международными правами, соглашениями и внутренними ограничениями перед заключительным одобрением для серийного производства или отказа в производстве» (3).
Как отмечают независимые исследователи (4), в США предпринимались попытки разработки малодорантов (бомб-«вонючек») для определенных этнических групп еще в 1966 г. Агентство перспективных исследований Минобороны (DARPA) в то время проводило исследование, выясняя, «связаны ли межкультурные различия с обонянием, а если да, особенно в связи с неприятным запахом, в какой степени это может быть использовано в психологической войне» (5). Пентагон начал всерьез рассматривать возможность применения такого вида оружия после неудачной интервенции в Сомали в 1992 г. С появлением новых разработок в области ДНК интерес к расовому оружию вспыхнул с новой силой. Как отмечал в 1992 г. директор шведского научно-исследовательского Национального института обороны Бо Рибек, «если мы научимся определять различия ДНК расовых и этнических групп, то сможем определить различия между белыми и черными, евреями и монголоидами, между шведами и финнами и разработать агент, убивающий лишь членов конкретной группы» (6). Помимо самих биохимических агентов в США разрабатывались и средства их доставки. General Dynamics, основная фирма в США, специализирующаяся на производстве оружия, в рамках проекта «Overhead Chemical Agent Dispersal System» в конце 90-х гг. разработала 81-мм миномет с дальностью стрельбы в 1,5 км и специальную 120-мм разрывную капсулу (7).
В то время, как США выступали с обвинениями в применении химического и биологического оружия в адрес других стран, их собственные разработки и применение в вооруженных силах подобных реактивов могли серьезно подорвать контроль над химическим и биологическим оружием, как указывалось в 1997-2006 гг. в ряде исследований Школы социальных и международных исследований при Брэдфордском университете (Великобритания), посвященных химическому и биологическому оружию (8).
Основным оппонентом применения подобного оружия в мире является Организация за запрет химических вооружений (9). В одном из последних докладов организации (10) приведены комментарии к Конвенции по запрету химического оружия, а также законы, регулирующие возможное применение биохимических агентов для подавления бунтов и беспорядков. Там же указано, что потенциальные агенты с паралитическим действием, применяемые в качестве оружия, могут включать в себя фармацевтические химические вещества, биорегуляторы и токсины. А самое главное, в отчете приведено заключение Британской медицинской ассоциации, посвященное применению подобных веществ в качестве оружия. Там указано, что «агентов, которые могли бы применяться в тактической ситуации, без риска смерти для человека не существует, и в ближайшее время их появление не представляется возможным. В данной ситуации практически невозможно применить нужный агент в нужной дозе против нужных людей без риска ошибиться как в людях, так и в дозе» (11). Сами американские ученые также убедительно доказали, что так называемые нелетальные агенты на самом деле являются летальными (в исследовании, например, отмечено, что применение подобных агентов во время спецоперации в Москве в октябре 2002 г. при штурме здания Дома культуры на Дубровке – т.н. «Норд-Ост» - продемонстрировали, что 15% смертей заложников произошло исключительно из-за воздействия газа) (12).
И хотя применение генномодифицированных организмов, активно используемых в химической промышленности, в военных целях запрещено федеральным законом США, действительное исполнение этого закона можно поставить под сомнение, так как был создан ряд лабораторий и исследовательских центров, на базе которых подобные исследования проводились (13). А некоторые военные исследовательские проекты по созданию новых технологий по разрушению материальных объектов беспрепятственно, а иногда и тайно реализуются в армии, ВМФ и морской пехоте США.
Химические средства борьбы с беспорядками, малодоранты и биохимические агенты продолжают оставаться в списках нелетального оружия Пентагона наряду с лазерами, электрошоками и устройствами акустической и направленной энергии.
Часть информации об американском химическом оружии просачивалась благодаря деятельности различных неправительственных организаций и активистов, которые обращались в органы власти на основе законодательства США о праве доступа к информации. Однако, скорее всего, Вашингтон и дальше будет «пудрить мозги» как своим гражданам, так и мировому сообществу, занимаясь поисками химического оружия в Ираке, Иране, где угодно, но только не в США.
_____________________________
