Кризис и Третья мировая
Вообще, преувеличивать значимость манновской «стратегии» «управляемого хаоса» не стоит. Она, конечно, значимый фактор, формирующий облик современного мира (в особенности, если не забывать о могуществе тех сил, которые стоят за ее воплощением в жизнь), но при этом фактор исключительно искусственный и субъективный. Образно говоря, желая навязать свою волю попутчикам в лодке, Манн со товарищи изо всех сил пытаются лодку раскачать, попутно захватывая имущество тех, кто не удержался и вылетел. Однако подобное становится возможным лишь в том случае, когда лодка сама по себе обладает невысокой устойчивостью (или, во всяком случае, сопоставимой с раскачивающими усилиями кризисоустроителей).
С точки зрения системного развития и самоорганизации ленинское определение революционной ситуации, сформулированное эмпирически-интуитивно, по-прежнему остается и верным, и актуальным. Повышенная активность антисистемных масс является лишь дополнительным субъективным фактором близости революционного переворота. Объективно же необходимо, чтобы имел место кризис социальной системы и не было возможности его преодоления путем возникновения дефицита жизненно важного ресурса плюс невозможность его компенсации путем роста — распространения системы вовне. В этом случае возникают острая внутрисистемная конкуренция, поиски замены того, что и взять-то негде. Тогда-то и появляется место для внедрения и развития антисистемы, т.е. того, на что рассчитывают «стратеги» вроде Ленина, Троцкого и Манна, ибо «по-старому» и «верхи уже не могут, и низы не хотят».
В чистом виде «оранжевые революции», «управляемый хаос» и практическое воплощение теоретических наработок С. Манна востребованы и работают только там, где и без них социальная система самостоятельно развилась до кризиса или как минимум тупика. Да и, собственно, вся история человечества свидетельствует, что без объективного существования в некотором обществе революционной ситуации «воздействовать» на нее возможно лишь «экспортом интервенции», но никак не революции, что, в частности, демонстрируют нынешние события в Ливии и Сирии [11]. И нынешняя постоянная готовность «управленцев хаосом» и «перманентных революционеров» подстраховать дающую сбои «самоорганизующую кризисность» прямым военным вмешательством (естественно, «во имя торжества демократии») выдает истинный смысл их действий — передел власти и богатства в мире, зачистка чужой собственности от ее хозяев, борьба за контроль над жизненно важным ресурсом в условиях его критической ограниченности. А мутная вода революционного или возникшего в результате военных действий хаоса для этого самая что ни на есть благоприятная среда.
Востребованной и реализуемой на практике методологию «самоорганизующей кризисности» сделало не «гениальное прозрение» американских военных, а завершение процесса глобализации, превратившего мировой социум и с хозяйственной, и с политической точек зрения в закрытую систему с доминирующей внутри нее идеологией потребительства. Внутренняя саморазъедающая конкуренция, борьба за монопольное экономическое преобладание и политическое господство, избавление от «лишних ртов» — вот далеко не полный перечень факторов, делающих существование современного человечества неустойчивым, благоприятствующим возникновению антисистем и провоцирующим новый передел как всего мира в целом, так и каждого региона в отдельности.
При наличии хозяйственно-политических предпосылок «самоорганизующая кризисность» индуцируется внутри обреченных на дезинтеграцию национальных обществ посредством современных коммуникационных и транспортных систем. Когда таких предпосылок нет, а контроль над избранным регионом представляет стратегическое значение, хаос генерируется опять же искусственно, но извне — прямой военной агрессией, которая не только полностью опустошает военный, экономический и политический потенциалы региона-жертвы, но и, «инфицируя кризисом», в терминологии С. Манна, все вокруг, как в воронку, начинает втягивать в конфликт все новых и новых участников, имеющих прямую ресурсную заинтересованность в объекте агрессии. Так возникает очаг антисистемности глобального масштаба.
На данный момент примером такого рода является Иран. Ситуация вокруг Ирана раскручивается (практически необратимо) до стадии прямого военного столкновения с самыми тяжелыми последствиями не только для Ближнего и Среднего Востока, но и для всего мира. Возникшая с началом боевых операций неустойчивость социальной системы способна в дальнейшем принять масштабы, соответствующие Третьей мировой.
Революция и Интернет
Следует оценить и настоящее значение вклада современных технологий в то, как распространяется пожар «самоорганизующей кризисности» по всему миру. Обычно и пропагандисты, и апологеты «управляемого хаоса», и их критики выделяют как особый фактор новейшие средства коммуникации и транспорта, в том числе Интернет. И в целом подобная оценка является сильно преувеличенной.
Как и любые другие средства связи — телефон, телеграф, почта и т.д., — «всемирная паутина» является не более чем средой двусторонней передачи информации между людьми, в том числе обеспечивающей управление. В кризисной ситуации такие системы обслуживают взаимодействие между участниками противоборства каждой из конфликтующих сторон. Чем быстрее осуществляется передача информации и чем сложнее ее заблокировать, тем устойчивее структура и тем успешнее ее действия. В этом смысле Интернет имеет значительные преимущества перед всеми иными, бывшими до него средствами коммуникации (по быстроте, оперативности, многоуровневости, широте охвата, защищенности от сбоев). Кроме того, электронно-сетевая среда является общей для противников и может быть использована для дезориентации противной стороны, что, впрочем, характерно для военных действий в принципе, даже если они ведутся по старинке, без современных технологических изысков.
Однако какой бы совершенной с технической точки зрения передача информации ни была, какой бы уровень коммуникации она ни обеспечивала, в систему управления она превращается только при существовании связываемых ею и согласованно взаимодействующих друг с другом системных объектов. А возникновение тех, в свою очередь, обусловлено наличием кризисного тупика в развитии экономики, политической структуры или общества в целом. Другими словами, все «зло Интернета» в плане производства социального хаоса сводится к тому, что он обеспечивает очень высокую скорость информационного обмена и затрудняет его блокировку прежними, традиционными, методами. Преодоление кризисной ситуации изнутри и смена парадигмы обеспечения информационной безопасности способны свести преимущества антисистемы в глобальной сети на нет [12].
Настоящую же угрозу успешного распространения «управляемого хаоса» несут в себе виртуально-медийные технологии и наличие у агрессоров высокоточных и роботизированных вооружений. Первые именно в таком своем качестве были предложены З. Бжезинским в его «Технотронной эре» [13]. Их суть в том, что современный человек, погруженный в виртуальную информационную среду (не только компьютерно-сетевую и «всемирно паутинную», но и телевидение, радио, видео, аудио, игровую продукцию), воспринимает мир даже не через призму некоторой идеологической пропаганды, а как часть своего персонального существования в виртуальной вселенной, которое может совпадать, не очень совпадать или даже совсем не совпадать с тем, что имеется в реальности. Иначе говоря, у очень большого количества людей разрушены критерии различения кажущегося и существующего. А значит, они не в состоянии оценить и действительность социального кризиса, и шансы революции. С соответствующими последствиями своего участия в ней...
Угроза высокоточного и роботизированного оружия была продемонстрирована в ходе ливийского мятежа, когда немногочисленные и не слишком-то обученные «революционеры» успешно действовали против превосходящих их в численности и вооружениях правительственных войск под прикрытием беспилотных штурмовиков и управляемых чуть ли не из-за океана ракет «устроителей хаоса». То есть технологическое преимущество в военной сфере дает возможность осуществлять вооруженные агрессии руками весьма незначительного числа мятежников-аборигенов, усиленных группами наемников и откровенными бандитами, выдавая всё это за «демократические революции» и «национально-освободительное движение».
Сухой остаток
Вся сотрясающая ныне планету «цветная круговерть» с подрывными рекомендациями в стиле «методов мягкой силы» и «ненасильственного сопротивления», с псевдо-научными схемами создания «управляемого хаоса» является не чем иным, как системой оперативно-тактических, по сути, диверсионных мероприятий, обеспечивающих скрытое осуществление прямой агрессии по отношению к суверенным государствам. Под прикрытием демагогии об «открытом обществе» глобальный гегемон, опираясь на свое подавляющее превосходство в финансах и технологиях, использует критические уязвимости в общественных системах национальных государств или создает их искусственно, чтобы на волне возникшей социальной неустойчивости экспроприировать национальное достояние того или иного народа и полностью перевести его под свой непосредственный контроль.
Следует понимать, что в начавшейся войне за передел — реструктурирование — мира, ставшей следствием глобального хозяйственно-политического кризиса, объектом нападения являются уже не правительства государств-жертв (которые вполне могут выступать на стороне агрессора), а собственно нации, уничтожаемые не с помощью каких-то новых достижений «стратегической» мысли, а исключительно по евангельскому слову: «Всякое царство, разделившееся само в себе, опустеет; и всякий город или дом, разделившийся сам в себе, не устоит» [14]. И потому единственной правильной, единственно возможной тактикой противодействия «управляемому хаосу» являются всемерное устранение причин, порождающих кризис в обществе, и мобилизация нации против агрессора.
______________________________
[1] В.И. Арнольд. Теория катастроф, изд. 3-е доп., М.: «Наука», 1990.
[2] Дж. Шарп. «От диктатуры к демократии». Приложение. Методы ненасильственных действий, http://antiliberast.ru/blogs/13830/
[3] Три этапа государственного переворота: 1) акции протеста, тест на приемлемость идеи о «нелегитимности властей» и их способность к сопротивлению, формирование антиправительственного движения из разрозненных протестных групп, определение мобилизационного протестного потенциала общества, 2) дискредитация силовых структур и госаппарата, агитация к саботажу и вредительству, 3) непосредственное свержение власти, http://www.newsru.com/world/22feb2012/sharp.html
[4] Автору данной статьи не удалось найти источника названия концепции. С. Манн его не употребляет, говоря о «теории хаоса» и «самоорганизующейся кризисности» («Self-Organizing Criticality»). Вероятно, речь идет о «controlled / operated chaos», по аналогии с встречающимся в литературе термином «controllable / operated changes».
[5] Mann S.R. Chaos Theory and Strategic Thought. Parameters Autumn, 1992, 54-68 (пер. на рус. см. http://spkurdyumov.narod.ru/mann.htm)
[6] «Высокая чувствительность к начальным условиям, приводящая к хаотическому поведению во времени... Под детерминированным хаосом понимается нерегулярное, или хаотическое движение, порожденное нелинейными системами, для которых динамические законы однозначно определяют эволюцию во времени состояния системы при известной предыстории» (Шустер Г. Детерминированный хаос. Введение Перевод с английского М. Мир 1988 г.)
[7] «Большие интерактивные системы постоянно путем организации доводят себя до кризисного состояния, в котором небольшое событие может запустить цепную реакцию, которая может привести к катастрофе... Несмотря на это, композитные системы производят больше небольших событий, чем катастроф, а цепные реакции всех размеров являются интегральной частью динамики... Кроме того, композитные системы никогда не достигают равновесия, но, наоборот, эволюционируют от одного метасостояния (т.е. временного состояния) к следующему» [5].
[8] Там же, дословно: «... мы должны начать с определения факторов, которые формируют критичность. Вот ряд возможностей:
- Изначальная форма системы
- Лежащая в основе структура системы
- Единство акторов
- Энергия конфликта индивидуальных акторов».
[9] Steven R. Mann. The Reaction to Chaos // Complexity, Global Politics, and National Security. Edited by David S. Alberts and Thomas J. Czerwinski. National Defense University Washington, D.C. 1998
[10] В русско-язычных статьях обычно приводится угадательно-интуитивный, «синтетический» (по Шарпу и Манну), список базовых принципов «управляемого хаоса», включающий в себя 1) использование новейших коммуникационных технологий, 2) раскол элит, 3) объединение разрозненной оппозиции, 4) общая социально-политическая дестабилизация, 5) организация массовых беспорядков, 6) государственный переворот с дозированным по обстоятельствам применением насилия.
[11] Сказанное справедливо для всех точек приложения усилий по организации «оранжевых» мятежей, включая Россию и другие постсоветские государства.
[12] То, что последнее в полной мере не было реализовано ни разу, свидетельствует лишь о глубине системного кризиса в государствах-жертвах, которым на момент осуществления агрессии против них было просто «не до того».
[13] Brzezinski Z. Between Two Ages: Americas Role in the Technetronic Era. The Viking Press: New York, 1970
[14] Мф.12:25.
