«Сенкаку» или «Дяоюйдао»?
Позиции главных оппонентов. Кризис в китайско-японских отношениях, разразившийся 10 сентября 2012 года после решения Токио выкупить у частного японского лица острова Сенкаку (кит. Дяоюйдао), над которыми Страна восходящего солнца в настоящее время осуществляет административный контроль, но которые оспариваются Китаем (причём и Пекином, и Тайбэем одновременно), остаётся в центре международного внимания. Прошло больше двух месяцев, но очаг нового конфликта, несмотря на интенсивные дипломатические усилия, похоже, далёк от затухания… Подтверждением тому служат недавние события. Четыре судна ВМС КНР 30 октября с. г. в очередной раз вошли в 12-мильную зону вокруг этих необитаемых островов, где встретились с судами японской береговой охраны. В ходе обмена посланиями по сигнальной связи представители ВМС обеих стран энергично утверждали, что находятся в собственных территориальных водах и жёстко требовали от другой стороны срочно их покинуть.
Днём позже вице-президент Военной академии НОА КНР генерал-лейтенант Жень Хайгуань на конференции высокопоставленных представителей военных ведомств в Австралии употребил сильные выражения, напомнив о милитаристском прошлом Японии, назвав её государством уже однажды бывшим «фашистским» и бомбившим австралийский город Дарвин. Западные наблюдатели усмотрели в этом эскалацию националистической риторики, преднамеренный резкий выпад в адрес Токио, отражающий высокий накал антияпонских настроений в Пекине.
Развитие конфликта в отношениях между двумя непосредственными соседями России, представляющими собой вторую (КНР) и третью экономики мира, требует глубже понять позиции, аргументы и требования каждой из сторон.
Позиция Японии вкратце выглядит следующим образом:
- острова Сенкаку по праву принадлежат ей с 1895 года. Ряд японских исследователей указывает на полное отсутствие исторического «бэкграунда» этой проблемы, признаваемого за территориальными спорами с Россией (Южно-Курильские острова) и Кореей (остров Токто-Такесима). То есть, по мнению этих японских авторов, китайцы просто выдумали эту проблему. Острова эти в тот момент были необитаемыми и ничейными. Все доводы, выдвигаемые Пекином и Тайбэем в качестве «так называемых исторических, географических, геологических и других оснований» отвергаются как недостаточные для подтверждения притязаний Китая на эти острова;
- географически острова Сенкаку входят в архипелаг Нансей, принадлежащий Японии, а не в состав Пескадорских островов, переданных Японии цинским Китаем вместе с Тайванем после поражения в японо-китайской войне 1894 -1895 гг.;
- данные острова в соответствии с Сан-Францисским мирным договором 1950 г. были переданы под управление США, использовавшими их как военный полигон, и возвращены Японии вместе с Окинавой в 1971 г.;
- Пекин (так же как и Тайбэй) не предъявлял претензий на эти острова до середины 70-х гг., и начал выдвигать свои притязания только после того, как в 1968 г. под эгидой ООН было осуществлено академическое исследование, указавшее на возможные месторожения нефти в Восточно-Китайском море;
- в 2012 г. правительство Японии приняло решение о национализации островов Сенкаку исключительно с тем, чтобы не допустить обострения отношений с Китаем по этому вопросу. Данное решение было до определённой степени вынужденным с целью упредить планы известного своими ультранационалистическими взглядами мэра Токио Синтаро Исихара, заявившего в апреле с.г. о своём намерении выкупить эти острова, осуществить на них масштабное строительство, с тем чтобы окончательно лишить Китай каких-либо надежд на возвращение спорных территорий. Однако Пекин не оценил добрую волю правительства Японии и не способствует доведению до сведения населения своей страны данного факта.
Основываясь на этих доводах, многие японские эксперты утверждают, что нынешний кризис в двусторонних отношениях, не имеющий реальной основы, стал проявлением «незрелости» китайской политической элиты. По их логике КНР в результате бурного экономического роста последних десятилетий стремительно ворвалась на мировой Олимп, но её руководство ещё не усвоило правила игры и поведения, принятые среди мировых лидеров, и поэтому неадекватно реагирует на локальные кризисы и шероховатости, возникающие порой между странами. Другой причиной жёстких действий китайских властей называется стремление последних сплотить вокруг себя население на националистической основе, решив таким образом ряд внутриполитических задач.
Позиция КНР выглядит совершенно иначе:
- острова Дяоюйдао входили в состав Китая, начиная с периода династии Мин (то есть с 1368 г.), чему свидетельствуют многочисленные указания в документах империи Мин и сменившей её в 1644 г. династии Цин;
- острова были захвачены Японией в 1895 г. в результате войны, что лишает основания тезис Токио об их «законном» приобретении;
- согласно решениям государств-победителей во Второй мировой войне, конкретно – Каирской (1943 г.), Ялтинской и Потсдамской (1945 г.) конференций, Япония лишилась всех территорий, захваченных силой, и должна была вернуть Китаю Тайвань и относящиеся к нему другие острова, включая Дяоюйдао;
- КНР стала поднимать вопрос о возвращении островов с 1972 года не потому, что вокруг них к тому времени была найдена нефть, а потому что США в 1971 г., нарушая договорённости по послевоенному устройству мира и вопреки решениям Каирской конференции, передали их не законному владельцу – Китаю, а Японии (при этом Вашингтон вернул Токио лишь право осуществления административного контроля);
- тезис о стремлении правительства Японии путём национализации островов в сентябре 2012 г. смягчить негативные последствия и не допустить их приобретения столичной мэрией не убедителен и представляется уловкой. Тот факт, что кризис был инспирирован националистическими кругами, мало что меняет. Правые националисты – тоже представители Японии. «Купля-продажа» китайских территорий неприемлема для Пекина. В ходе саммита АТЭС во Владивостоке 9 сентября китайская делегация официально довела до сведения японских партнёров эту позицию, но на следующий день Токио объявил о покупке островов Сенкаку. Таким образом, именно японская сторона пошла на изменение «статус-кво» в данном вопросе, спровоцировавшее кризис в двусторонних отношениях;
- в сложившейся тупиковой ситуации Пекин предложил Токио начать переговоры по совместному управлению островами. Ответа от японской стороны пока не последовало.
Тайваньский фактор. Здесь надо упомянуть и об усилиях Тайваня, который не намерен оставаться сторонним наблюдателем. Напомним, что Китайская Республика на Тайване также считает острова Дяоюйдао китайскими, но своими. Ведь именно Гоминдановскому правительству Китая союзные державы в 1943 г. в Каире обещали вернуть и сам Тайвань, и Дяоюйдао. Решив проводить свои акции протеста отдельно от Пекина, Тайбэй развернул широкую деятельность по отстаиванию суверенитета Китайской Республики на Тайване над архипелагом Дяоюйдао и свободы рыболовства в его водах. Одной из наиболее сильных демонстраций стало плавание 24 сентября с.г. флотилии из 75 рыболовецких шхун с 300 рыбаками на борту под прикрытием 10 кораблей береговой охраны на расстоянии двух миль от островов, когда тайваньские моряки обменивались залпами из водяных пушек с японскими патрульными кораблями и передавали им сигналы с требованиями покинуть тайваньские территориальные воды. Нынешний президент Тайваня Ма Инцзю, достигший прогресса в налаживании сотрудничества с КНР, считается также признанным авторитетом в области морского права, в течение ряда лет разрабатывал юридические и иные аспекты данной проблемы и предлагал, в частности, передать её в Международный суд ООН (эта идея была отвергнута Токио). Тайбэй в числе прочих выдвигает и геологические аргументы, утверждая, что спорные острова, как и Тайвань, являются вершинами одного и того же подводного горного хребта.
В условиях нынешнего конфликта президент Ма Инцзю 5 августа с. г. выдвинул «Мирную Инициативу по урегулированию споров в Восточно-Китайском море». Исходя из того, что, однозначно встав на сторону одного из оппонентов, США утратили возможность выступать в качестве посредника между Пекином и Токио, тайваньские представители полагают, что план их президента весьма своевременен, способен позволить обеим конфликтующим сторонам отойти от непримиримых позиций без «потери лица» и может быть благосклонно воспринят во всех трех столицах, включая Вашингтон.
Программа Ма Инцзю основывается на идее о том, что «если суверенитет разделить невозможно, могут быть разделены ресурсы». Инициатива мирного урегулирования состоит из пяти пунктов: всеобщая сдержанность; сосредоточенность на диалоге, а не разногласиях; приверженность нормам международного права и мирному решению конфликта; стремление к консенсусу и выработке кодекса поведения в Восточно-Китайском море; создание там механизма сотрудничества.
Предусматривается также пошаговость действий. Первый этап: отказ от полемики по территориальному вопросу и переход к конструктивному диалогу. Второй этап: разделение морских ресурсов посредством их совместного освоения. В долгосрочной перспективе предусматривается переход от параллельных двухсторонних переговоров (Тайвань - Япония, Тайвань - КНР, Япония - КНР) к трехсторонним переговорам.
Насколько нам известно, в экспертных кругах КНР и Японии данный план вызвал интерес и позитивный отклик, но официальной его оценки со стороны Пекина и Токио пока нет.
Роль США. В сложившейся ситуации Пекин более всего тревожат признаки того, что за нынешним обострением спора вокруг островов «маячит тень США». Среди китайского руководства крепнет убеждённость, что первопричиной этой и других неурядиц, антикитайских выпадов ряда соседних стран последнего времени является принятая на вооружение администрацией Б. Обамы два года назад доктрина «возвращения в Азию», которую в Белом доме называют также «ребалансированием» ситуации в АТР. Китайские же стратеги воспринимают этот подход как «американское контрнаступление», призванное сдержать «мирное возвышение» Китая.
На саммите АТЭС в Гонолулу в 2011 г. госсекретарь США Х. Клинтон твёрдо заявила: «Мы возвращаемся в Азию не для того, чтобы восстановить свои позиции, а для того, чтобы осуществлять и продолжать лидерство и руководство». В качестве одного из инструментов реализации данной стратегии Вашингтон избрал существовавший в регионе формат экономического взаимодействия – Транс-Тихоокеанское партнёрство (ТПП), с тем чтобы его расширить, возглавить и использовать как альтернативу продвигаемой Китаем платформы внутрирегионального сотрудничества «АСЕАН + 3» (КНР, Япония, Республика Корея, без внерегиональных игроков, то есть без США) с трёхсторонним форумом (в мае 2012 г. в Пекине состоялся пятый саммит дальневосточной тройки). США решительно взялись за реализацию проекта преобразования ТПП в эффективную международную организацию, которая, с одной стороны, выгодно отличалась бы от «дискуссионного клуба» в лице АТЭС или малоэффективной (из-за принятого в ней принципа консенсуса) АСЕАН, а с другой стороны, стала бы антитезой «авторитарным режимам» региона, прежде всего, естественно, КНР. Сейчас в состав Транс-Тихоокеанского партнёрства входят 9 государств: Бруней, Чили, Новая Зеландия, Австралия, Сингапур, Малайзия, Перу, Вьетнам и США. Япония размышляет о присоединении.
Конечно, не осталась забытой и военная составляющая стратегии «ребалансирования». В регион передислоцируются дополнительные соединения ВМС и ВВС США (больше всего авианосных соединений теперь базируется на Тихом, а не Атлантическом океане). На севере Австралии в районе г. Дарвин, строится новая база американских морских пехотинцев.
В этих условиях, по мнению китайских аналитиков, активизировались «затаившиеся» региональные оппоненты Пекина, почувствовавшие поддержку США и старающиеся решить собственные задачи за счёт Китая. Так, недружелюбные действия Токио в отношении спорных островов выглядят не изолированным фактом, а «звеном общей цепи» аналогичных шагов: 10 апреля филиппинские власти задержали китайских рыбаков, 21 июня Вьетнам принял новый морской закон, ущемляющий интересы Пекина. Эти и другие конфликтные ситуации, возникшие в последние два года по периметру границ Китая, представляются его руководству прямым следствием стратегии «американского контрнаступления».
В случае с кризисом вокруг островов Дяоюйдао в Пекине уверены, что Токио не пошёл бы на изменение статус-кво, если бы не чувствовал за спиной твёрдую поддержку могущественного союзника. Некоторые китайские эксперты не исключают возможность координации действий Вашингтона и Токио в данном вопросе. Так или иначе, в данном споре США однозначно поддержали как своего главного восточноазиатского союзника, заверив, что в случае дальнейшей эскалации конфликта окажут Токио военную помощь в рамках американо-японского договора безопасности. Для подтверждения серьезности своих обещаний Пентагон принял решение использовать свои наиболее современные беспилотные летательные аппараты-разведчики («дроны»), размещенные на Гуаме, для постоянного наблюдения за активностью Китая вокруг спорных островов.
В этих условиях Пекин призвал Вашингтон не эксплуатировать в своих интересах существующие в АТР конфликтные ситуации и не допускать, чтобы государства региона использовали США для решения собственных задач. Только так, по мнению китайских руководителей, можно предотвратить дальнейшее осложнение и региональной ситуации, и китайско-американских отношений.
(Окончание следует)
