Иран, Россия и США через 36 лет после Исламской революции

telegram
Более 60 000 подписчиков!
Подпишитесь на наш Телеграм
Больше аналитики, больше новостей!
Подписаться
dzen
Более 120 000 подписчиков!
Подпишитесь на Яндекс Дзен
Больше аналитики, больше новостей!
Подписаться

11 февраля в Иране отмечается 36-я годовщина Исламской революции, одного из самых крупных событий ХХ века. У иранцев этот день носит официальное название «День всенародного выражения солидарности с политикой руководства Исламской Республики и верности идеям основоположника ИРИ Имама Хомейни». Обычно к этой дате правительство Ирана подводит итоги своей работы за год. В этом году главной интригой иранской внешней политики стали отношения с Вашингтоном и Москвой. В Тегеране размышляют над выстраиванием сотрудничества с Россией с оглядкой на возможность выхода из международной изоляции и восстановления полноценных связей с Западом.

В свое время Исламская революция изменила геополитику Ближнего Востока, ее последствия были огромными. Новый режим в Иране сочетал в себе ислам и стремление к экспорту революции в соседние мусульманские государства. Если бы не это, СССР, скорее всего, не начал вторжение в Афганистан в декабре 1979 года. Провозглашенная Хомейни борьба с империализмом не делала исключения для Советского Союза, но главным врагом революции была объявлена Америка. С тех пор США остаются для Ирана противником номер один, а отношения с Москвой пережили периоды взлетов и падений. 

Сейчас, когда обострилась конфронтация между Россией и США, обе стороны ждут от Ирана не компромисса, а внятной позиции. Только добиваются они этого по-разному. Белый дом стремится блокировать любое сотрудничество Тегерана с Москвой, оставляя Иран в числе своих главных противников и не отказываясь от планов смены иранского режима. Кремль выбрал линию выстраивания стратегического партнерства с ИРИ без упора на антиамериканизм. Москва не ставит перед Тегераном вопрос: или мы, или американцы. 

Скорее наоборот, Москва заинтересована в полноценном участии Тегерана в решении самых острых проблем региона: Сирия, Ирак, Афганистан. Вашингтон уже не может отрицать решающего значения Ирана в урегулировании этих кризисов, но продолжает удерживать ИРИ в режиме международной изоляции. Пример тому - нежелание США воспользоваться участием иранцев в борьбе с террористами «Исламского государства» в Ираке. 

Лидер ИРИ аятолла Хаменеи в эти дни подчеркивает, что «заговоры и интриги США начались с первых дней свершения исламской революции и со временем они стали циничнее». 36 лет Америка всегда и везде выступает против Ирана. И сейчас сказанные в 1979 году слова госсекретаря США Сайруса Венса о том, что выход Ирана из списка союзников США и образование исламского правительства в этой стране стали самым опасным вызовом для Америки в ХХ веке, сохраняют своё значение. Вашингтон до сих пор не отказался от позиции администрации Картера: «Наказание исламской революции послужит хорошим уроком для стран, которые хотят встать на путь независимости». 

В США заблуждаются, полагая, что с приходом на пост президента Хасана Роухани правительство Ирана может пренебречь своей идеологией ради нормализации отношений с Вашингтоном. В списке иранских условий для восстановления связей с Америкой ничего не меняется. По-прежнему абсолютно неприемлемым для иранцев остаётся стремление Вашингтона изменить государственное устройство Ирана. Ведь США нуждаются не в союзниках, а в вассалах, и Вашингтон ставит перед иранским руководством вопрос однозначно: либо с нами, либо против нас. 

Нормализация ирано-американских отношений практически исключена и в связи с невозможностью для США отказаться от поддержки Израиля. В Тегеране убеждены, что администрация США скорее сдаст свои интересы, чем пожертвует интересами Тель-Авива. Хорошо известна негативная роль Израиля в формировании позиции американских законодателей по иранскому ядерному досье на переговорах с «шестеркой». Большинство в обеих палатах Конгресса США выступают против договоренностей с Тегераном и отмены санкций.

В Иране все более скептически оценивают способность президента Обамы изменить такое положение дел. Нет признаков и того, что нынешняя американская администрация способна учесть позицию остальных государств - членов «шестерки». Иран настаивает на договоренностях в рамках Договора о нераспространении ядерного оружия (ДНЯО), в то время как Соединенные Штаты выдвинули требования, далеко выходящие за пределы ДНЯО. В ответ иранский парламент уже принял решение активизировать ядерные разработки в случае введения дополнительных санкций США против Ирана. 

В отношениях с Ираном Белый дом так и не отошёл от оскорбительной риторики. Президент Обама и лица из его окружения разговаривают с Тегераном так же, как американские политики 36 лет назад. Иран именуют в Вашингтоне «государством-изгоем», говорят о «шиитской оси зла». В Иране же могут вспомнить, что государственность Соединённых Штатов является ещё очень молодой по сравнению с персидской государственностью

Дискуссия о том, с кем выгоднее Ирану дружить, с Америкой или Россией, в иранских политических кругах не прекращается. У Москвы и Тегерана близкие или совпадающие взгляды на многие региональные проблемы и вопросы двусторонних отношений. Контакты между Россией и Ираном на самых разных уровнях не прекращаются. Президент ИРИ Хасан Роухани неоднократно заявлял, что для Ирана отношения с РФ имеют особое значение, и это значение возрастает. Правда, слышны из Тегерана и такие мнения, что Россия, мол, еще не настолько дистанцировалась от Запада, чтобы иранцы могли ей полностью доверять. Это, конечно, не тот язык, которым можно разговаривать с Москвой.

Перед Россией, страной двух континентов, никогда не стоял выбор между Западом и Востоком. Попытки со стороны США сдержать развитие России и установить свою гегемонию в мире будут отвергнуты со всей решительностью. Президент Путин говорит: «Такой миропорядок Россию никогда не устроит. Если кому-то это нравится, хочет жить в условиях полуоккупации, но мы этого делать не будем. Но мы и воевать ни с кем не собираемся, мы собираемся со всеми сотрудничать». Иран в таком сотрудничестве определен Москвой как приоритетное направление российской внешней политики.