В современной информационной войне международная мифология занимает особое место. К её внедрению тщательно готовятся, а само внедрение проводится такими мощными вливаниями, что мифы становятся узнаваемыми с одного слова. Таковы, например, «Катынь» «события 11 сентября» или «Шарли эбдо». В этом же ряду стоит и миф под названием «Сребреница». Одно слово – и в сознании как назойливое эхо раздаются слова о том, что «в июле 1995 года войска боснийских сербов уничтожили около восьми тысяч мужчин и мальчиков – мусульман». Интересно, что на протяжении двадцати лет эти слова не подвергаются ни малейшему изменению и звучат именно так, как мантра.
Однако наиболее важные мифы подвергаются особой процедуре: ритуалу юридического «освящения». Делается это не только для большей «убедительности» мифа, но и для наказания тех, кто осмелится в этот миф не поверить или даже оспорить его. В ряду таких особо важных мифов, безусловно, является миф о событиях в Сребренице…
В эти дни «международное сообщество» отмечает годовщину «событий в Сребренице» особенно торжественно: как никак, юбилей. Кроме традиционных мероприятий, устраиваемых босанскими властями в Боснии и Герцеговине, была мобилизована вся система Организации Объединённых Наций. Ряд государств предпринял попытку протащить специальную резолюцию Совета Безопасности ООН с целью очередного осуждения сербов. (Впрочем, была и другая цель о которой ниже).
8 июля Иордания, Литва, Малайзия, Новая Зеландия, Британия и США представили в СБ ООН проект резолюции «памяти жерт Сребреницы». Несмотря на то, что текст резолюции не был согласован всеми сторонами, спонсоры потребовали поставить его на голосование. Некоторые члены Совета пытались урезонить этих активистов, но тщетно. В результате проект не был поддержан пятью государствами. Российская Федерация проголосовала против, а Китай, Ангола, Нигерия и Венесуэла при голосовании воздержались.
Нельзя сказать, что планы активистов провалились. Напротив, они достигли того, чего хотели – заставили Россию применить вето. Этот факт, конечно, «мировые» СМИ использовали по полной программе: «Россия заблокировала резолюцию, в которой осуждается геноцид…» Проект резолюции затевался именно как попытка в очередной раз дискредитировать Россию. О жертвах боснийского конфликта там реально никто и не помышлял. Дело дошло до того, что организаторы провокации даже забыли объявить минуту молчания. Это пришлось сделать … представителю Российской Федерации Виталию Чуркину, который напомнил председателю, что следовало бы почтить память погибших, причём указал, что имеет в виду «всех погибших», и не только в самой Сребренице, но и в её окрестностях (прямое указание на сербские жертвы мусульманских головорезов Н.Орича и других).
О том, каков был характер представленного проекта можно судить по следующему пункту: «Совет Безопасности… самым решительным образом осуждает преступление геноцида, которое было совершено в Сребренице, как это было установлено в решениях Международного трибунала по бывшей Югославии и Международного Суда ООН, и все остальные доказанные военные преступления и преступления против человечности, совершенные во время конфликта в Боснии и Герцеговине». Более того, проект резолюции настаивал, что «одним из необходимых условий для примирения является признание того, что трагические события в Сребренице представляли собой геноцид», и требовал от политических лидеров всех сторон «подтвердить и признать тот факт, что эти преступления были доказаны вышеупомянутыми судами». Наконец, проект особо осуждал отрицание геноцида. (1)
Проблемой указанных пассажей является то, что геноцид в Сребренице так до сих пор и не доказан. Ссылки на два международных суда являются весьма лицемерными. Так, Международный трибунал по бывшей Югославии «установил» геноцид в Сребренице только в одном деле, при том, что на нескольких десятках других процессов этого установлено не было. Более того, в том единственном деле юридически геноцид также не был доказан. Он был «провозглашён» и не более того. Не было доказано ни одного составного элемента геноцида согласно Конвенции ООН о предупреждении преступления геноцида и наказании за него 1948 года, в том числе – специальный умысел. Не было даже доказано того самого «заветного» числа погибших в восемь тысяч человек. Прокуратуре пришлось доказывать это число путём совершенно немыслимого аргумента – считать не тела, а отдельные составные части тел! И даже при такой математике, всё равно у них не получилось 8 тысяч отдельных фрагментов тел. Но международная мифология имеет свои законы, поэтому внедрённая в сознание населения цифра должна быть доказана любой ценой. И потому суд называет «8 тысяч» по результатам процесса, на котором было доказано только две тысячи. Что касается утверждения, что факт геноцида был также установлен Международным Судом ООН – это ещё большая натяжка. Дело в том, что в деле «Босния и Герцеговина против Сербии и Черногории», МС ООН всего лишь сослался на уже упомянутое решение МТБЮ как на истину. Так что все эти утверждения о геноциде, якобы установленном двумя международными судами – большая ложь.
Законы международного мифотворчества, тем не менее, требуют постоянных усилий. Так, следует отметить выступление на заседании Совета Безопасности Верховного Комиссара ООН по правам человека Зайда Раада аль-Хусейна: «11 июля ночью Ратко Младич стал превращать эту военную победу в преступление таких масштабов, которые в Европе никто не видел с 1945 года. Похоже, именно в ту ночь он принял решение истребить 1000 мальчиков и мужчин, собранных в Поточари. Массовые казни начались 13 июля….» К чему такие сказки со стороны солидного служащего ООН? Ответ становится ясным чуть позже: «Понимая, что Организация Объединенных Наций их не видит, убийцы продолжали свою работу, пока не убили более 8000 мальчиков и мужчин, не участвовавших в боевых действиях.То, что Силы ООН имели в начале неуклюжий мандат, было абсолютно ясно, равно как и то, что две культуры, ООН и НАТО, рабо-тали сообща в неразберихе. Эти мальчики и мужчины вполне могли бы жить, если бы начальник штаба Сил ООН в Сараево принял к исполнению просьбу о непосредственной воздушной поддержке или если бы Организация Объединенных Наций нанесла воздушные удары 3 июня, когда было совершено нападение на наблюдательный пост «Эхо»; или 6 июля, когда началось наступление на Сребреницу; или 8 июля; или, если бы генерал-лейтенант Жанвье дал приказ нанести их 10 июля или ранним утром 11 июля». (2) Ну, вот теперь всё понятно. Именно для этого необходимо международное мифотворчество, чтобы обелить себя от своих собственных кровавых преступлений! Надо было бомбить этих сербов раньше! И какая там к чёрту нерешительная ООН! НАТО – вот кто в конце концов спас всех оставшихся в живых мальчиков, которых не успел истребить генерал Младич….
Объясняя позицию России, Виталий Чуркин отметил, что когда делегация Боснии и Герцеговины впервые обратилась к нам о необходимости отметить 20-летие трагедии в Сребренице, мы согласились в том, что это надо сделать достойно. Однако реализация данной инициативы показала, что она идет совсем в ином направлении. Проект резолюции, внесённый делегацией Британии, «оказался неконструктивным, конфронтационным и политически мотивированным, содержал значительные перекосы, в результате которых вина за прошедшее возлагается, по сути, только на один народ». В.Чуркин отметил, что такой подход, когда из всех военных преступлений вычленяется лишь одно, «абсолютно неправомерен и чреват усилением и без того глубокого раскола боснийского общества». «Мы c самого начала дискуссии стремились придать документу сбалансированный характер. Нами был предложен альтернативный вариант, базирующийся на устремленной в будущее логике. Однако наши ключевые положения были, по существу, проигнорированы».
Британия заранее разрекламировала свой проект, однако он вызывал крайне болезненную реакцию как в Боснии и Герцеговине, так и за ее пределами. Диаметрально противоположные по содержанию обращения от различных представителей многоэтнического и многоконфессионального боснийского общества лишь укрепили Россию во мнении, что такой документ, будь он принят, делу мира на Балканах служить не будет, а лишь еще больше разбередит старые раны, обрекая этот регион на консервацию напряженности и отдаляя перспективы установления устойчивого мира. Эта реакция, в частности, нашла свое отражение в письмах, которые были направлены в Совет Безопасности сербским членом Президиума Боснии и Герцеговины, президентом Республики Сербской, a также президентом и министром иностранных дел Сербии. Данная тема стала предметом острой полемики в Боснии и Герцеговине — настолько, что можно говорить o реальной угрозе подрыва стабильности страны, об утрате с таким трудом наработанных достижений в реализации Дейтонского соглашения.
В условиях отсутствия консенсуса по данному вопросу в самой Боснии и Герцеговине (как известно, парламент БиГ не смог прийти к единому мнению, равно как и члены Президиума в Боснии), Россия сочла, что принятие представленного проекта Советом Безопасности «стало бы абсолютно контрпродуктивным шагом и обострило бы ситуацию в регионе». Россия предложила странам-активистам не представлять проект на голосование, о том же попросила и китайская делегация, однако безуспешно.
Вето России было встречено с напускной яростью. Надо было доигрывать заранее подготовленный сценарий, возмущённых защитников мужчин и мальчиков. Театральность стиля, заложенная Верховным комиссаром ООН по правам человека, была подхвачена представителем США С.Пауэр: «Когда в июле 1995 года боснийские сербы вошли в Сребреницу, я, тогда 24-летняя журналистка, жила в Сараево. Именно там несколько дней спустя после захвата безопасного района в Сребренице я услышала от одного из коллег о поступающих сообщениях о массовых казнях. «Нет!» — только и смогла я сказать. «Нет!» … Когда я узнала, что Россия планирует наложить вето на проект резолюции Совета Безопасности в память о геноциде в Сребренице, признаюсь, я прореагировала похожим образом: «Нет!» — сказала я. «Нет!» Что может побудить Россию не допустить признания геноцида в Сребренице? Сегодняшнее голосование имело значение. Оно имело огромное значение для семей жертв геноцида в Сребренице. Российское вето причиняет глубокую боль этим семьям и является еще одним пятном в послужном списке Совета».
Таким образом, представление проекта резолюции «по Сребренице» на самом деле являлось провокацией против России. Как-то забылись американскими и британскими правозащитниками и недавняя 40-я годовщина окончания войны во Вьетнаме, и 10-я годовщина противозаконного вторжения США и Британии в Ирак. Не было представлено памятных проектов резолюций по миллионам погибших в этих войнах...
Как верно подметил В.Чуркин, «проблема в том, что ваш гуманизм включается и выключается в зависимости от политической це-лесообразности и это полностью подрывает доверие к вашим заявлениям и действиям» (3).
