После государственного переворота 2014 года на Украине в Европе некоторое время изображали эйфорию. Было с чего: Киев после переворота стал стремительно «отплывать» от российского берега. Уже 24 февраля 2014 года официальный представитель Еврокомиссии Оливье Байи объявил, что Евросоюз считает Александра Турчинова легитимным исполняющим обязанности главы украинского государства. Свергнутого силой (с расстрелами людей в центре Киева!) президента Януковича быстро списали. «Мы уважаем процедуру, в результате которой господин Турчинов был уполномочен выполнять возложенные на него функции», – заметил господин Байи.
Заявления в поддержку тех или иных инициатив официального Киева первое время звучали из Европы регулярно. Но спустя пару лет в голосах из Брюсселя и ведущих европейских столиц зазвучали иные нотки. Европейцев начали раздражать навязчивые призывы киевских политиков побыстрее принять Украину в ЕС. «Украина, без сомнения, не сможет присоединиться к ЕС в ближайшие 20-25 лет, это же касается членства в НАТО», – заявил в 2016 году глава Еврокомиссии Жан-Клод Юнкер. Собственно, уже этим с мечтаниями (или бреднями?) об Украине как члене Европейского союза было покончено.
Возникли у нового (постмайданного) киевского режима и точки напряжения в отношениях с ближайшими западными соседями – Венгрией и Польшей.
Будапешт, в отличие от некоторых других столиц, не скрывал возмущения изменениями в украинском языковом законодательстве, запрещавшими национальным меньшинствам получать образование на родном языке. Варшава в свою очередь не одобряла героизацию членов украинских националистических организаций, сотрудничавших с нацистами, и попытки Киева помешать польским историкам установить все обстоятельства Волынской резни. Формально, однако, большинство европейских правительств демонстрировали Киеву свою доброжелательность. Тот скепсис, который накапливался, некоторое время читался преимущественно по косвенным признакам. Например, по поддержке правительствами ряда европейских стран проекта строительства газопровода «Северный поток - 2».
А потом что-то стало меняться.
Выступая на панельной дискуссии на 14-м Стратегическом форуме в Бледе, президент Словении Борут Пахор предложил включить в состав Евросоюза западнобалканские страны, а Украине и Турции предоставить некий «особый статус». Это стало призывом отказать Украине в членстве в Евросоюзе навсегда.
Вскоре министр внутренних дел Эстонии, председатель Консервативной народной партии (EKRE) Март Хельме дал своим подчинённым распоряжение проработать схему отмены безвизового режима для граждан Украины. Уже текущей осенью соответствующие законодательные инициативы будут внесены в парламент. Это тоже сигнал.
Понять озабоченность главы эстонского МВД можно. По итогам 2018 года количество въезжающих на территорию Эстонии трудовых мигрантов возросло примерно вдвое. 15 524 человека прибыли с Украины ради кратковременной работы. Для сравнения: из более близкой Белоруссии на работу в Эстонию за год приехали всего 1112 человек.
Вскоре после заявления Хельме интервью «Европейской правде» дала президент Эстонии Керсти Кальюлайд. Она попыталась смягчить сказанное Мартом Хельме, но неясностей не оставила. «Безвиз, – сказала она, – это режим между ЕС и Украиной, а не между Украиной и Эстонией».
При этом Керсти Кальюлайд прямо заявила, что Европа ощущает усталость от Украины: «Причина усталости в том, что мы много лет даем те же советы и не видим, чтобы Украина становилась менее коррумпированной, экономика – менее олигархической и так далее».
Высказывания официальных лиц Словении и Эстонии – для Киева звонок. Ведь Словения раньше была далека от украинской проблематики, а Эстонию считали «адвокатом» Украины, склонным поддерживать Киев во всём. И заявления оттуда означают, что с репутацией самостийной Украины в Европе – беда.
Симптоматично и начало процесса назначения на должность комиссара ЕС по вопросам соседства Ласло Трочани, которого называют «человеком Орбана». В бытность Трочани министром юстиции Венгрии был принят ряд нормативных актов, направленных на ограничение нелегальной миграции и деятельности в Венгрии учебных заведений, к которым тянутся щупальца Сороса. Трочани – опытный дипломат, работавший во Франции, Бельгии, Люксембурге, бывший член Венецианской комиссии. Он не из тех, кого легко переубедить или заставить что-то делать. Передача ему контроля над политикой соседства (то есть над стратегией расширения Европейского союза) – это заранее подготовленный холодный душ для глуповатых еврооптимистов из стран, которых Брюссель не желает видеть в ЕС.
Украина при Зеленском уже попала в ситуацию резкого охлаждения отношений с Европой. И ситуация эта будет длиться долго. Во-первых, киевский режим имеет очень малого общего с «европейскими ценностями», как бы к ним ни относиться. В конце концов, политические репрессии и артиллерийские обстрелы детских садов можно скрывать от европейской публики долго, но нельзя скрыть навсегда. Во-вторых (и это главное), европейцам надоело нести убытки от санкционного противостояния с Москвой.
Любить больше Россию в Европе не стали, но если даже неолиберал Макрон заговорил о том, что Евросоюзу лучше восстановить отношения с Россией, чем дарить торговлю с РФ китайцам, это что-то да значит. Европейские политики примутся теперь объяснять своим согражданам, почему Украине больше помогать не надо... А про Евросоюз Киеву надо забыть. Эффективно сотрудничать с Европой Украина может только в тесной связке с Россией.
