В ноябре атака структур глобального управления на Мьянму получила новое развитие.
С сентября начал работу «Независимый механизм по расследованию ситуации в Мьянме». Термин «механизм» в данном случае означает следственный орган, перед которым поставлена задача подготовить уголовные дела на политическое руководство Мьянмы.
11 ноября Гамбия подала иск против Мьянмы в Международный суд ООН (МС ООН). 14 ноября Международный уголовный суд (МУС) принял решение о начале официального расследования в Мьянме.
Ситуация в Мьянме обострилась в конце 2016 года, когда западные СМИ стали показывать на экранах ТВ кадры «миллионов» представителей народа рохинджа, спасающихся от погромов в Мьянме и бегущих в соседнюю Бангладеш. СМИ обеспечили такую эмоциональную реакцию международного сообщества, какой не было давно. Ситуацию охарактеризовали как «геноцид мусульманского населения Мьянмы» (рохинджа преимущественно мусульмане). Квалификация определённого события как геноцида позволяет обходить имеющиеся ограничения для вмешательства в дела того или иного государства.
Итак, дело против Мьянмы в Международном суде ООН было возбуждено 11 ноября, а в Международном уголовном суде – тремя днями позже. Координация действий налицо, её намеренно подчёркивают.
В чём проблема обоих исков?
Во-первых, никаких претензий у государства Гамбии к государству Мьянмы нет. Однако есть поручение от Организации исламского сотрудничества (ОИС) такой иск подать.
После соответствующей информационной подготовки и квалификации событий в Мьянме как «геноцида» Гамбия воспользовалась принципом универсальной юрисдикции и, ссылаясь на Конвенцию о геноциде, потребовала привлечь государство Мьянму к ответственности. Беспрецедентный характер иска Гамбии заключается в том, что ранее иски подавались государствами, находящимися в состоянии конфликта или спора. Ничего подобного между африканской Гамбией и азиатской Мьянмой нет.
Во-вторых, начало расследования ситуации в Мьянме Международного уголовного суда – явление, ещё более из ряда вон выходящее. Мьянма не является государством-участником Статута МУС, и Международный уголовный суд не имеет права вмешиваться в ситуацию в таком государстве. Решение Международного уголовного суда в отношении Мьянмы носит ещё более беспрецедентный характер, чем иск Гамбии в МС ООН.
Международный уголовный суд всё больше демонстрирует свой глобальный (не международный) характер. Основными субъектами международных отношений выступают государства, и привлечение к международному суду государства, не признающего юрисдикции такого суда, невозможно. Если суд привлекает государство, не признающее его юрисдикции, – это уже не международный суд, а институт глобального управления, при котором принципы международного права исчезают.
Это не первая атака МУС на государство, не являющееся участником статута данной организации. В период 2009-2011 годов таким атакам подверглись Судан и Ливия. В прошлом году – Республика Бурунди. И вот теперь – Мьянма. Первые две атаки МУС произвёл с подачи Совета Безопасности ООН, «освятившего» вмешательство МУС в Судан и Ливию, а вмешательство в Бурунди произошло в ситуации, когда государство хотя и вышло из МУС, но ранее его участником было. Вмешательство в Мьянму происходит вообще без каких бы то ни было правовых оснований. И даже формальное присовокупление к делу Республики Бангладеш, которая является государством-участником Статута МУС и в которую бежала часть народа рохинджа, не решает проблему отсутствия законности в действиях Международного уголовного суда.
МУС действует всё более нагло. Оправдывая вмешательство в Бурунди после её выхода из Статута МУС, судьи объяснили это нарушение тем, что решение было якобы принято до выхода страны из МУС и только объявлено после. В отношении же Мьянмы судьи просто заявили, что МУС обладает юрисдикцией в данном деле.
В чём реальные причины атаки на Мьянму?
История ислама в Южной Азии намного сложнее простенькой картинки «дискриминации буддистами мусульман». Всемирное движение джихада впервые проявило себя в XIX веке в Восточной Бенгалии (провинция Британской Индии), куда входили территории современных Мьянмы и Бангладеш, и с разной степенью активности продолжалось с тех пор. В 2014 году глава запрещённой в РФ организации «Аль-Каида» А. Завахири призвал граждан Мьянмы, исповедующих ислам, восстать против правительства. Кстати, мусульмане часто бежали из той же вполне мусульманской Бангладеш (где их преследовали) именно в Мьянму, как раз в районы проживания народа рохинджа.
Новая фаза кризиса наступила после появления в Мьянме в 2016 году Армии спасения рохинджа, которая стала совершать нападения на гражданское население (бенгальцев) и полицейские участки. Нападения были рассчитаны на силовой ответ правительства. Такой ответ был дан, и народ рохинджа стал инструментом дестабилизации Мьянмы.
Беспрецедентность исков в МС ООН и в МУС, открытое нарушение международного права Международным уголовным судом говорят о том, что атака на Мьянму имеет иные цели, нежели защита народа рохинджа.
Напомним о геополитическом положении Мьянмы, граница которой с Китаем превышает 2000 километров. Введенный в эксплуатацию в 2015 году магистральный нефтепровод через территорию Мьянмы в Китай сделал путь для закупаемой Китаем ближневосточной и африканской нефти на 3000 километров меньше и на 7 дней короче. Параллельно нефтепроводу через территорию Мьянмы, соединяя её западные порты с южными провинциями КНР, тянется газопровод мощностью 12 миллиардов кубометров в год.
Дестабилизация положения в Мьянме с перспективами смены власти в этой стране, для чего и влезает сюда Международный уголовный суд, – это атака на Китай.
Фото: scmp.com
