Моровое поветрие, голод и русско-польская война 1654-1667 годов

Моровое поветрие, голод и русско-польская война 1654-1667 годов

Мужики «молили Бога, чтобы пришла Москва»

telegram
Более 60 000 подписчиков!
Подпишитесь на наш Телеграм
Больше аналитики, больше новостей!
Подписаться
dzen
Более 120 000 подписчиков!
Подпишитесь на Яндекс Дзен
Больше аналитики, больше новостей!
Подписаться

Польский канал Белсат, вещающий в Белоруссии, постоянно твердит о «московской угрозе», приискивая примеры из истории, и самым подходящим примером называет войну Московского царства с Речью Посполитой 1654‑1667 гг.  Кто-то утверждает, что то была «война на уничтожение нашей нации»; в публикациях канала эта война именуется «неизвестной»: мол, правду скрывали с царских времён.

Оставим подобные утверждения на совести их авторов. Для националистов в соцсетях эта война – один из самых популярных сюжетов. Их не устраивает информация, излагаемая в школьных учебниках истории (скажем, в пособиях для 7 класса).

Не будем распространяться и о том, что сам образ «неизвестной» войны, впервые возникший в книге белорусского националистического историка Геннадия Сагановича («Невядомая вайна», Минск, 1995 г.), появился в результате подтасовок. Это хорошо показал в рецензии на книгу петербургский историк Алексей Лобин.  Да и сам Саганович признавал: «На книгу не стоит ссылаться, поскольку… писалась она по опубликованным источникам, а не по архивным. Она писалась как первое, что хотелось бы сказать о тех событиях, которые замалчивались. Поэтому вполне естественно, что она была очень поверхностной». За этим признанием Сагановича нет ничего, кроме высказываемого им пренебрежения и научной этикой, и методологией.

От чего же в середине XVII в. население белорусских поветов Речи Посполитой уменьшилось вдвое?

На это время пришлись две войны. Одна была внутренняя (1648‑1651 гг.): казаки и перешедшие на их сторону жители городов и сёл сражались против религиозного и сословного угнетения польской шляхты. Эта война отличалась ожесточением с обеих сторон. Вырезались целые города. Так, по свидетельству вяземских воевод в 1649 г., в Бобруйске, Пинске, Мозыре и Черикове «ляхи… всех белорусцев посекли». Вторая война была внешняя (1654‑1667 гг.) против России, вступившейся за казаков Богдана Хмельницкого по их просьбе. Вторая война была, в сущности, продолжением первой только с прибавлением России и Швеции. Войны сопровождались голодом и эпидемией моровой язвы (чумы). Люди гибли от сражений, грабежа, хлебного недорода, болезней. Однако не только умирали, но и переходили на жительство на московскую сторону. Известны случаи вынужденного переселения во время войны, но были и добровольные переходы. В 1650 г. брянский воевода Никифор Мещерский сообщал в Москву, что многие «литовские люди и белорусы» из-за большого голода в своей земле закупают зерно в Брянске, а некоторые здесь остаются жить. Весной 1653 г. при верных слухах о надвигающейся войне с Русским царством белорусские крестьяне, по свидетельству подьячего Мордасова, переставали пахать пашню, уходили на московскую сторону.

Эпидемия чумы в 1654‑1656 гг. сильно поразила Россию, где умерли почти 700 тысяч человек. Случилась она и на белорусских землях, хотя в меньшей степени. «Поветрие», как тогда говорили, пронеслось в 1653 г. в Минском повете и Пинском старостве. Об этом свидетельствуют шляхтич Ян Цедровский, бурмистры пинских местечек и сельские войты в присяге, учинённой по случаю развёрстки подымного налога. В 1654 году чума уже прекратилась в Вильно, но ещё действовала в Борисове. Моровое поветрие докатилось до Польши: в витебской летописи Панцирного и Аверки, говорится, что в 1657 г. в одном Кракове умерло 36 тысяч человек – не было кому хоронить. В том же году чума случилась вновь в Ошмянском повете…

При определении потерь населения от бедствий во время войны необходимо также учесть, что сами боевые действия между Москвой и Речью Посполитой шли с перерывами. Они начались в декабре 1654 г., продолжались до подписания Виленского перемирия в октябре 1656 г., затем возобновились в октябре 1658 г. и шли до начала 1664 г., после чего наступило затишье, закончившееся подписанием перемирия в 1667 г. Так что боевые столкновения длились не тринадцать, а семь с половиной лет.

На всё это открыватели «неизвестной войны» не обращают внимания. Есть с их стороны и большее упущение. Не замечается вред, наносившийся белорусским крестьянам и мещанам из-за отсутствия дисциплины у шляхетского войска Речи Посполитой, в составе которого было немало наёмников и которое разоряло край своим постоем не меньше, если не больше московского войска. В отличие от спорадических столкновений между армиями эта внутренняя война со своими подданными была непрерывной.

Так, полк от Виленского повета, собранный летом 1654 г., стоял в трёх милях от Вильно, шляхтичи в отсутствие гетмана дрались между собой и опустошили лежащие вокруг селения до того, что окрестные мужики, по свидетельству польского мемуариста, «молили Бога, чтобы пришла Москва». Когда же московские войска приблизились и взяли город Глубокое, местные жители вообще разбежались из-под Вильно, оставив одни пустыри.

На сейме 1661 г. поветовые послы рапортовали, что Волковысский повет ввиду «постоев многочисленных хоругвей войск Речи Посполитой приведен в крайнее оскудение», а Полоцкое воеводство «разорено не только неприятелем, но и войсками Короны и Великого княжества Литовского, их частыми переходами, длительными постоями и обслуживанием обозов». В 1662 г. жалобы на разнузданность польского войска, окончательно разорившего области Великого княжества Литовского и Белоруссии вынудили Варшавский сейм создать специальную комиссию для разбирательства обид и притеснений. Толку от таких комиссий было мало – крестьяне брались за оружие. Даже спустя два года пинский хорунжий (предводитель полка от воеводства) жаловался: «До сих пор ожесточенные в своей злобе мужики не прекращают своеволия, а продолжают свой обычный путь злодеяний и насилий, объединившись с москвитянами».

Как видим даже из небольшого числа различных свидетельств, главной причиной гибели и переселения жителей из Белоруссии во время войн 1648‑1651 и 1654‑1667 гг. была сословная рознь: шляхта притесняла крепостных, крестьяне стремились к освобождению и уходили в казаки, в ответ на это шляхетское войско развязало террор; не видя других средств, казаки присягнули московскому царю, русское войско вступило на территорию Речи Посполитой, и внутренняя война переросла в войну внешнюю. Народное бедствие усугубили неурожай, голод и моровое поветрие. Поэтому если и иметь в виду пример войны 1654‑1667 гг., то не для иллюстрации «угрозы Москвы» (об угрозе Швеции при этом умалчивается), а для указания на гибельность последствий внутренней смуты, которую тогда спровоцировала сословная политика Речи Посполитой, а сегодня развязывает польский канал руками белорусских националистов.