2022 год в Белоруссии объявлен годом исторической памяти. В первые дни наступившего года президент А. Лукашенко провел совещание по вопросам исторической политики, где сделал ряд громких заявлений. В частности, он призвал дать адекватную оценку исторических периодов Великого княжества Литовского (ВКЛ) и Речи Посполитой в белорусской истории.
«Давайте в учебниках по истории, в замковых и музейных экспозициях так и назовем, например, период Речи Посполитой – оккупацией белорусской земли поляками. Этноцидом белорусов. А что это было для наших предков? – Родной язык, культура, вера под запретом. Нельзя было даже быть человеком. Магнаты на собак меняли белорусских крестьян. Но народ выжил и более того – сохранил свою самобытность», – заявил Лукашенко.
Эти слова примечательны и удивительны тем, что еще недавно именно периодам ВКЛ и Речи Посполитой уделялось основное внимание в белорусском историческом нарративе, причём освещались эти периоды в сугубо положительном свете. Польско-литовский период расценивался как расцвет культуры и государственности, а литовско-польская шляхта и магнаты воспринимались как великие предки белорусов. По линии Министерства культуры (которое несколько лет возглавлял нынешний оппозиционер Павел Латушко) продвигалась и финансировалась программа «Замки Беларуси», основной целью которой была реставрация (а зачастую фактически воссоздание с нуля) принадлежавших польско-литовским магнатам замковых и дворцовых комплексов, в основном в западных областях Белоруссии.
С чем связана столь стремительная смена вех и почему вопросам исторической памяти вдруг решили уделить столь пристальное внимание?
Очевидно, в этой сфере также аукаются последствия политического кризиса 2020 года, под знаком которого продолжают жить белорусская власть и белорусское общество.
До августа 2020 года за основу официального исторического мифа брался нарратив, разработанный в среде белорусских националистов. Белорусский национализм возник в начале ХХ века и был направлен на обоснование идеи, что белорусы – это самостоятельный народ, имеющий право на культурное и политическое самоопределение. Белорусский национализм противопоставлялся западнорусизму – идеологии, основанной на убеждении, что белорусы – это этническая группа (субэтнос) русского народа, а белорусские говоры – диалектная разновидность русского языка.
В рамках белорусского национализма формировался литературный стандарт белорусского языка, максимально обособленный от русского, а также разрабатывался исторический миф, обосновывавший давние исторические корни белорусской народности и государственности.
Именно в этом контексте рождается миф о Великом княжестве Литовском как о белорусском государстве. В поэтической форме «литовскую» идею сформулировал поэт Максим Богданович в стихотворении «Погоня», которое рассматривается многими белорусскими националистами как неформальный гимн Белоруссии.
В советский период миф о ВКЛ как о «колыбели» белорусской народности укрепился, хотя уравновешивался концепцией «трёх братских восточнославянских народов» – наследников Древней Руси.
Примечательно, что к эпохе Речи Посполитой ранний белорусский национализм относился негативно, в духе процитированного выше высказывания Лукашенко. Однако общий прозападный крен белорусского национализма, его стремление максимально дистанцироваться от России неизбежно вели к романтизации и этого исторического периода. Этому немало способствовала политика Польши, которая рассматривала белорусских националистов как союзников в своей извечной борьбе с Россией и заинтересованной в мифе о Речи Посполитой как об общем отечестве поляков, литовцев, белорусов и украинцев.
С распадом СССР отношение к историческому нарративу белорусского национализма менялось несколько раз. В первые годы независимости белорусский национализм стал фактически официальной государственной идеологией, но вошел в жесткое противоречие с объективной действительностью.
Этноязыковой нации из белорусов не получилось. Преимущественно русскоязычное общество не испытывало потребности в радикальном обособлении от России, а интересы белорусской экономики прямо подталкивали к укреплению интеграционных связей с ней. Всё это шло вразрез с установками белорусского национализма.
Лукашенко, придя к власти под лозунгами интеграции с Россией, превратил белорусских националистов в костяк оппозиции своему режиму, но так и не смог предложить внятной идеологической альтернативы. Более того, по мере ухудшения отношений с Россией и пробуксовки в строительстве Союзного государства белорусская власть стала всё чаще прибегать к идеологическим услугам националистов.
Одной из причин этого был страх белорусских элит, что в случае чрезмерного сближение с Россией белорусское государство будет попросту поглощено. Поэтому сохранение белорусского суверенитета всегда было той красной чертой, за которую в отношениях с Россией заступать было запрещено. В свою очередь ценность белорусского суверенитета так или иначе требовала исторического обоснования и аргументации, и дать их мог только белорусский национализм.
Политика многовекторности, которой придерживался Минск до августа 2020 г., также была направлена на то, чтобы компенсировать «опасное» влияние России за счет сближения с Западом. И в этом контексте акцент на польско-литовских корнях белорусского государства также играл важную роль, обосновывая якобы большую по сравнению с Россией приобщенность Белоруссии к европейской цивилизации.
Крах этой политики вынуждает Лукашенко искать новые идеологические точки опоры. Белорусский национализм с его прозападным креном и романтизацией польско-литовской эпохи снова признан угрозой для существующей в Белоруссии политической системы.
Более того, острый конфликт с Польшей и Литвой также вынуждает Лукашенко пересматривать отношение к «шляхетской романтике».
Однако, что можно предложить взамен? Следует признать, что устойчивого национального мифа, способного объединить большинство белорусов и не провоцировать конфликта внутри белорусского общества, так и не сложилось. Белорусский национализм с его русофобией и языковой агрессией не только опасен для режима Лукашенко, но и неприемлем для значительной части населения. Вместе с тем это единственная достаточно стройная и хорошо разработанная идеология, обосновывающая существование белорусского государства и белорусов как отдельного от русских народа. Однако потребность в жизнеспособной альтернативе белорусскому национализму остаётся остро ощутимой.
Фото: lves.by
