В постсоветский период многие бывшие республики СССР столкнулись с проблемой внутренних региональных противоречий, когда выяснилось, что в различных регионах этих республик преобладают разные политические и идеологические предпочтения, а иные порой и вовсе не хотят жить в составе одного государства. Самым ярким примером такой регионально расколотой постсоветской республики стала Украина. Региональные расколы пережили Молдавия и Грузия. Недавние волнения в Каракалпакии и Горном Бадахшане показали, что не все благополучно с внутренним единством в Узбекистане и Таджикистане.
На этом фоне Белоруссия выглядит как целостное общество, не испытывающее острых внутренних противоречий. Однако события августа 2020 года показали, что не всё так: и внутри Белоруссии тоже хватает линий напряжения, которые при определенных обстоятельствах способны спровоцировать гражданский конфликт.
Запад – Восток
Белоруссию часто сравнивают с Украиной, где чётко выражено региональное разделение по линии Запад – Восток. Западные и восточные области Украины в прямом смысле слова говорят на разных языках, имеют разный социально-экономический уклад. Это различие всегда имело и политическое измерение, когда на любых выборах юго-восточные регионы устойчиво противопоставлялись западным и центральным.
В Белоруссии такого регионального напряжения, как на Украине, на первый взгляд нет. Во-первых, здесь отсутствует разделение на русско- и белорусскоязычные регионы. В отличие от Украины, где на базе малороссийских говоров удалось создать отдельный язык, который прижился в качестве средства общения на значительной части территории, белорусский язык остался сугубо интеллигентским, а белорусские сельские говоры практически повсеместно были вытеснены русским языком, имеющим в Белоруссии незначительные диалектные особенности. Поэтому языковое противостояние регионов, подобное украинскому, в Белоруссии невозможно. Языковая проблема в Белоруссии тоже существует, но носит общенациональный, а не региональный характер.
В то же время говорить, что различий между западными и восточными регионами Белоруссии нет, было бы неправильным.
В конфессиональном отношении особенностью Белоруссии является достаточно большая доля католиков, которые проживают в основном на северо-западе республики. Многие из них считают себя поляками. Так, в Гродненской области поляки составляют вторую по численности национальную группу.
В политическом плане эта особенность пока никак себя не проявляет. Единственный случай, когда северо-западные регионы с высокой долей католического населения напомнили о себе, имел место во время первых президентских выборов в 1994 году. Тогда в этих областях была отмечена наиболее высокая поддержка националистических кандидатов – Зенона Позняка и Станислава Шушкевича. Однако «белорусской Галицией» эта область так и не стала во многом потому, что это аграрный регион со стареющим и пассивным населением, не имеющий крупных городских центров, подобных Львову.
Однако наличие высокой доли поляков в западных областях Белоруссии может иметь последствия. Белорусские поляки в быту практически не говорят на польском и вообще мало отличаются от своих соседей-белорусов. Тем не менее факт польской идентичности делает их объектом повышенного внимания со стороны Польши.
Белоруссия – лидер по числу выданных карт поляка (чуть менее 150 тысяч). Помимо этого, Польша активно работает с белорусскими поляками и при желании может попробовать использовать их в качестве своей пятой колонны.
Помимо этноконфессиональных, между западом и востоком Белоруссии есть определенные различия социально-экономического плана. Западные областные центры, Гродно и Брест, расположены на границе с Польшей, здесь очень развит трансграничный бизнес, обеспечивающий относительно более высокий уровень жизни и большую ориентированность населения на связи с Евросоюзом. На востоке республики, напротив, сконцентрирован основной массив депрессивных промышленных предприятий, а местное население охотнее ездит на заработки в Россию. Это создает предпосылки не только для различий в геополитических ориентациях у жителей западных и восточных регионов, но и может сформировать у населения западных областей определенный комплекс превосходства.
Однако в целом все эти тенденции пока носят латентный характер. Белоруссия – централизованное государство с жесткой вертикалью власти и концентрацией более 20% населения в столице. Здесь отсутствуют сильные региональные группировки, как на Украине, которые могли бы использовать региональные различия в политической игре.
«Змагары» и «ябатьки»
События 2020 г. выявили в Белоруссии еще два конфликтующих лагеря – «змагаров» и «ябатек».
«Змагарами» (т. е. борцами, хотя более уместно здесь пренебрежительное словечко «борцун») обычно называют последователей белорусского этнического национализма и сторонников «европейского выбора». «Змагары» традиционно воспринимаются как оппозиция Александру Лукашенко, хотя в 2014-2020 гг. между ними и властью было достаточно тесное взаимодействие, а в информационно-идеологическом плане они даже имели преобладание.
«Ябатьками» с 2020 г. называют активных сторонников А. Лукашенко. Смысл деятельности «ябатек» сводится к поддержке и выражению лояльности белорусскому президенту, однако внятной программы за пределами этой узкой повестки они не имеют.
Политический кризис 2020 г. расколол белорусское общество по поводу отношения к белорусскому лидеру, при этом недовольные А. Лукашенко в итоге консолидировались под националистическими знаменами.
Каково соотношение «змагаров» и «ябатек», сказать сложно. По данным социологических исследований, проведенных британским Chatham House, доля активных сторонников и противников А. Лукашенко составляет примерно по 15-20%, остальные занимают выжидательную позицию.
Само это разделение не имеет внятной этнической, конфессиональной или региональной привязки, и это также говорит о том, что оно не играет в Белоруссии определяющей роли.
Однако это не значит, что такая ситуация будет сохраняться впредь. Региональные и этноконфессиональные различия в Белоруссии существуют, и те или иные силы при определенных обстоятельствах могут их актуализировать.
