В июне лидер немецких христиан-демократов Фридрих Мерц назвал ядерное оружие «страхованием жизни, от которого нам нельзя отказываться». Мерц призвал снять табу на эту тему: мол, «никто из нас не знает, чем закончатся президентские выборы 2024 года» и будет ли после них действовать американское обещание защитить Европу. Исходя из этого, Мерц выступил за укрепление взаимодействия в ядерной сфере с Францией, которая устами своего президента уже приглашала своих европейских соседей к диалогу на тему ядерного сдерживания.
Общая идея французов заключается в том, что их ядерные силы – это «способ защиты европейских интересов», и европейские партнеры могли бы, к примеру, принимать участие во французских учениях по ядерному сдерживанию. Макрон выступил с такой идеей в феврале 2020 года, но энтузиазма у европейских, и главное немецких, партнеров предложение Макрона не вызвало. В январе 2022 года приехавший в Берлин Клеман Бон (немецкие СМИ называют его ближайшим советником французского президента) снова завел речь о проигнорированном немцами предложении. И снова в ответ тишина, которую спустя полгода нарушил только Мерц.
Мерц – председатель партии ХДС/ХСС и глава партийной фракции в бундестаге, но его мнение по данному вопросу не пользуется широкой поддержкой среди однопартийцев. Во-первых, Германия традиционно ориентируется на ядерное взаимодействие с США. На авиабазах европейских стран НАТО размещено около 100 тактических атомных бомб, из них 20 – в Германии. В рамках натовской концепции Nuclear Sharing регулярное обучение в США проходят немецкие летчики: именно они на принадлежащих бундесверу самолетах должны уметь доставлять к цели американские бомбы. Во-вторых, французское предложение означает для Германии дополнительный рост военных расходов, которые в таком случае превысят предусмотренный уставом альянса порог 2% ВВП. Между тем, как указывают немецкие военные эксперты, при нынешнем техническом оснащении бундесвер способен вести боевые действия не дольше двух дней, хотя по натовским стандартам оснащения должно хватать на 30 дней. Отсюда вывод, что есть более насущные задачи, нежели невнятный французский проект, тем более что Париж оставляет за собой право принимать решения о своем ядерном потенциале. Есть и формальное препятствие: в договоре 2+4 об условиях объединения ФРГ подтвердила свой отказ от производства, владения и распоряжения ядерным оружием (ст. 3 договора). В договоре также прописано, что объединенная Германия будет придерживаться обязательств, вытекающих из ДНЯО от 1.07.1968. Именно ссылкой на положения этого договора канцлер Меркель в свое время отклонила предложение Саркози, созвучное идее Макрона.
В то же время складывается впечатление, что германские верхи склоняются к тому, чтобы на фоне истерики вокруг Украины освободить себя от подобных обязательств. Об этом свидетельствует недавняя публикация самой авторитетной и массовой немецкой газеты Frankfurter Allgemeine. Ее автор Бертольд Колер, один из четырех редакторов газеты, впервые открыто призвал к развитию в Германии собственных ядерных вооружений, «чтобы противостоять таким фигурам, как Путин, Трамп или Ле Пен». Чистая демагогия, если принять во внимание, что исход выборов 2024 в США неведом никому, а шансы Марин Ле Пен стать французским президентом (во всяком случае, пока) призрачны.
Как бы то ни было, набирающая обороты информационная кампания приносит плоды. Согласно опросам общественного мнения, большинство немцев уже не выступает, как прежде, за вывод с территории своей страны американского ядерного оружия: если в середине 2021 года этого хотели 57% опрошенных, то в июне 2022 – всего 39%, при этом 40% считали, что бомбы нужно оставить, а 12% – что их следует модернизировать. И программа перевооружения ядерных арсеналов у НАТО имеется: еще в 2020 были оглашены планы модернизировать бомбы серии B61 в высокоточные управляемые боеприпасы B61-12.
